Настроения в отряде после ночного собрания сильно изменились. Все кроме Марии солдаты и готовы отдать жизнь за Империю, вот только, когда доходит до дела, жить хочется всем. Легионеров сковало ожидание неизбежного. Разведчики сразу после скудного завтрака с каменными лицами ушли в лес, чтобы подготовиться к проходу по вражеской территории. Сосредоточенный Септимус шел в голове отряда, Эбуций с Мецием по очереди поддерживали связь с дозорными, Ватий привычно хмурился, оставаясь в резерве на случай непредвиденных обстоятельств. Олав сохранял скандинавское спокойствие. Умбра же все чаще забывал придавать лицу насмешливое выражение и показывал холодный блеск равнодушных глаз. Мария старалась сосредоточиться не преодолении препятствий — веток, корней и ям. Из головы не шел кошмар и она посчитала его пророческим, когда уловила в воздухе знакомый запашок тления прямо по пути движения.

— Умбра, — шепотом позвала она шедшего за ней легионера. — Если знаешь как, дай знак центуриону, что мне надо с ним поговорить.

Удивительно, но Леандр её услышал, что-то показал жестами Олаву и тот ушел вперед. Вернулся уже с Септимусом.

— Что у вас? — тихо и недовольно спросил он.

— Впереди прорыв, — быстро стала излагать Мария. — Если мы не планируем поворачивать, его необходимо устранить.

— Бездна, — центурион добавил к этому еще пару нецензурных ругательств. — Почему ты не сообщила об этом раньше? На хрена нам вигил, который ничего не может?!

— При таком темпе мы столкнемся с порождениями прорыва, если они есть, не раньше, чем через час, — спокойно сообщила она, смотря в глаза сорвавшемуся мужчине, но не удержалась от шпильки. — Куда уж раньше?

— Ясно. Будь готова, — бросил он и ушел.

— Красавица решила показать зубки, — хмыкнул за её спиной Умбра.

— Смотри, чтобы тебе ничего не откусила, языкастый, — огрызнулась девушка.

Внешне она это никак не показала, но её задело подобное отношение Септимуса. То есть он с чего-то решил, что уже который день тащит с собой не вигила, а балласт? К чему это все, если он уже согласился взять её в отряд? Нервы сдают? Или он знает что-то, о чем не знают остальные? Вскоре стало не до размышлений, потому что ощущения сообщали ей — они идут прямо к месту прорыва. Спустя еще полчаса шедший впереди Ватий показал Умбре замысловатый жест, высунувшись из-за Луция.

— Придется тебе закрывать прорыв, красавица, — язвительно протянул он.

Девушка никак не это не отреагировала. Дело предстояло простое, фонил прорыв в худшем случае на второй уровень. Если кого и заразил, то пару местных сурков или змей, может, птиц. Мария могла поспорить, что прорыв решили закрыть, чтобы проверить её способности. Другое дело, что из прорыва от массового жертвоприношения полезет такая дрянь, по сравнению с которой все виденной ею, да и этими легионерами, будет детским лепетом.

Смердящая дыра располагалась прямо на стволе дерева, которому такое соседство явно не пошло на пользу. Кора вокруг прорыва сморщилась и почернела, ближайшие ветки уже начали засыхать, а листва осыпалась с них трухой. Мария молча обошла застывших полукругом легионеров и пригляделась. Второй уровень. Судя по следам крови и черных волос на стволе, кто-то неплохо тут повздорил и дошел до рукоприкладства. От черной пропасти размером примерно тридцать на тридцать сантиметров отходило всего две еле заметные ниточки. Порадовавшись она развернулась, чтобы отправиться на поиски порождений, как наткнулась на серьезный взгляд Септимуса.

— Ты сможешь его закрыть? — таким тоном он мог бы спрашивать «ты готова отпилить себе ногу в случае гангрены?».

— Конечно, — фыркнула она и усмехнулась. — Сейчас найдем два порождения и закроем за минуту. Подождите.

Первая тварь, скорее, тварюшка обнаружилась под поваленным деревом буквально в двух шагах. Когда-то она была мелкой ящерицей, наверняка, с каким-нибудь покровительственным окрасом, позволяющим сливаться с окружением. Сейчас это пресмыкающееся явно сменило приоритеты и решило стать яростным хищником, вот только темная сторона подарила ему прибавку в размере всего в пять сантиметров, что при изначальных десяти не сильно улучшило положение. Мария ловко пришпилила её ножом и развеяла формулой. Второе порождение оказалось найти сложнее, на него напоролся Умбра, пошедший отлить за какой-то из кустов. Сначала послышалось сдавленной ругательство и спустя секунду он вышел ко всем и показал за спину:

— Кажется, я убил второе.

— Показывай, — девушка пошла в его сторону.

— Может, не стоит, — слегка замялся он.

— Сам его будешь эфиром развеивать? — спокойно спросила она.

Леандр вздохнул и показал на труп длинной черно-бурой змеи с шипами по хребту, рядом с лужей, очевидно, его производства. Мария невозмутимо развеяла порождение и вернулась к прорыву. Формулу она закольцевала, чтобы не осталось никаких следов использования эфира, и спустя пару секунд дыра в бездну исчезла.

— Готово, можем идти, — она подняла с земли рюкзак и надела на спину.

На вечерний привал все добрались вымотанные до предела, потому что последние два часа бежали по лесу. Разведчики засекли внушительный отряд воинов мексика, рыскающих поблизости, скрыться от них было вопросом жизни и смерти. Мария устало привалившись к дереву жевала выданный Олавом паек, не чувствуя его вкуса, с таким же успехом он мог кормить всех картоном, никто бы поди не заметил. В носу свербело от запаха мужского и собственного пота, рубашки у всех на спинах были потными насквозь, она и сама порядочно взмокла. Ноги гудели от усталости, плечи и спину тянуло от груза рюкзака и она слегка потянулась. Разговоров никто не начинал. Угрюмые и молчаливые легионеры думали каждый о своем, на лицах застыло выражение мрачной решимости. На их фоне выделялся только Эбуций, нервически теребя бурдюк тонкими пальцами, он прикусывал губу и украдкой поглядывал в лес. Со всех сторон их окружал заслон, созданный Ватием, поэтому ночью внезапного нападения можно не опасаться, и Мария догадывалась, что так тревожит эфириуса. Он не хотел умирать или, скорее, пока не мог поверить в возможность своей смерти на этом задании. Стоило бы успокоить его, только она не представляла как. Ватий словно услышал мысли девушки, положил руку на плечо Галлу (отчего тот вздрогнул) и сел рядом с подчиненным. Темнота не давала рассмотреть лица, только сцепленные в замок руки Эбуция, которые слегка подрагивали от напряжения.

Ночью снова пришел дикарь. На этот раз без маски и со своим собственным смуглым лицом, искаженным агонией. Он снова что-то кричал и демонстрировал ей окровавленные внутренности, а а в это время из солнечного сплетения по его телу расползалось инфицирование, ломая кости и разрывая кожу иглами черных шипов. Под конец превращения из раны на его животе шла не кровь, а маслянистая черная жидкость подозрительно похожая на нефть, широкая пасть щерилась десятком острых зубов между которых свешивался вниз неестественно длинный и толстый бурый язык. Монстр встал на четвереньки и издав утробный рык кинулся на Марию. Проснулась она с ощущением разрывающих кожу когтей и застывшим глубоко в глотке криком. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Успокоиться. Снова вдох. Снова выдох. Снова вдох. Снова выдох. Осторожно открыла глаза и наткнулась на взгляд Луция, что в темноте склонился над ней. Она не доверяла собственному голосу, поэтому просто продолжала смотреть на мужчину.

— Сейчас мое дежурство, — прошептал он. — Кошмар приснился?

— Все хорошо, — просипела еле слышно девушка. — Иди на пост.

— Уверена?

— Да. Иди.

Накрывшись одеялом с головой она стиснула зубы и еще полчаса уговаривала себя заснуть.

На следующий день удача им изменила. Контакт с разведчиками поддерживал Ватий и примерно в полдень он резко дернулся и скрылся в подлеске. Заметивший это центурион выругался и отправил следом за ним Олава, наказав не сильно шуметь. Они прошли еще немного и забились в расселину обрывистой скалы, поросшей растительностью.