Она вернула ручку в исходное положение и оттащила себя от буфета. Как только она восстановит свою прежнюю массу, можно будет вернуться к старому режиму питания: по одному караваю каждое утро, без перебоев.

Карла вышла вперед и оказалась лицом к лицу с Советниками, собравшимися в ярко освещенном зале. Стены за ними были увешаны портретами Ялды, Фридо и дюжин их преемников. От того, что на данный момент ее старый друг Сильвано входил в число двенадцати лидеров Бесподобной, ей было ничуть ни легче; встречу это лишь усложняло. Обращаясь к аудитории, чьи биографии оставались для нее загадкой, Карле, по крайней мере, было бы проще перестать беспокоиться об их индивидуальных намерениях и просто выставить свои доводы в наиболее выгодном свете, в меру своих сил.

Ассунто предупреждал, что если она хочет, чтобы ее восприняли всерьез, то должна пресечь в себе инстинктивное преклонение перед собеседниками и стараться не отводить глаз. Она последовала его совету – но чтобы оградить себя от чувства неловкости сосредоточила внимание на собравшихся вокруг нее коллегах по Москиту.

– Насколько нам известно, – начала она, – все твердые тела и газы в космосе состоят из светородов. С точки зрения космоса все светороды идентичны, но в силу того, что их истории в 4-пространстве обладают определенной направленностью – так называемой стрелой Нерео – мы можем отличить светороды, стрелы которых указывают в сторону нашего будущего, от светородов, стрелы которых направлены в нашего прошлое. По традиции светороды первого типа мы называем «положительными», а второго – «отрицательными».

– Из-за того, что истории Объекта и Бесподобной устроены специфическим образом, мы столкнулись с любопытной особенностью: несмотря на то, что наши термодинамические стрелы согласуются друг с другом, стрелы наших светородов направлены в противоположные стороны. Бесподобная и все, что находится на ней, состоят исключительно из положительных светородов, в то время как все светороды Объекта отрицательны. И, как показали эксперименты на Моските, при соприкосновении положительного и отрицательного светорода происходит их взаимная аннигиляция. Доступное нам чисто химическое разнообразие материалов здесь не поможет – этому эффекту будет подвержен любой минерал или смола, любой продукт животного или растительного происхождения, любой газ, дым или пыль.

Карла позволила себе бросить беглый взгляд в сторону Сильвано. Он выглядел мрачным, но она была уверена, что после ее слов его настроение заметно улучшиться.

– Тем не менее, способ безопасного взаимодействия с Объектом все–таки есть – это свет. Так как свет сам по себе не является источником нового света, его история не обладает стрелой Нерео: свет не бывает ни «положительным», ни «отрицательным». Свет обычных и ортогональных звезд попадает и на нас, и на Объект, не причиняя вреда ни в том, ни в другом случае. Так что если мы рассчитываем изготовить инструменты, с помощью которых можно будет получить образцы Объекта и ими манипулировать, то нам, я считаю, потребуется новый источник света.

– То есть вы хотите пробурить Объект с помощью луча от гигантской соляритовой лампы? – вмешалась Советник Джуста.

– Нет, – ответила Карла. – С помощью грубой силы такого рода мы особо ничего не добьемся. Нам нужен источник света, способный выдать более упорядоченный луч, чем какая бы то ни было лампа.

Она изобразила на груди схематичную диаграмму.

- Светороды в твердых телах могут занимать лишь определенные энергетические уровни, – сказала она. – Уровни, в свою очередь, поделены на несколько зон. Расстояние между зонами настолько велико, что перескочить между ними светород может лишь, испустив несколько фотонов за раз. Это очень медленный и неэффективный процесс – и именно поэтому твердые тела обладают стабильностью.

– С другой стороны, уровни, находящиеся в пределах одной зоны, расположены достаточно близко, чтобы светороды могли перемещаться между ними, испуская или поглощая по одному фотону. Предоставленные самим себе, большинство светородов займут наивысший уровень своей зоны, так как светороды, находящиеся на более низких уровнях, будут перемещаться вверх за счет спонтанной эмиссии фотонов. – Карла замешкалась, отчасти ожидая, что кто-нибудь поставит ее слова под сомнение без особой на то причины, но либо Советники уже слышали о странном «нуль-фотонном» свете Ассунто, который пронизывал весь космос и раскачивал каждый светород на всех мыслимых частотах…, либо они просто были готовы признать, что то или иное возмущение всегда будет выталкивать светороды из наиболее нестабильных состояний, возвращая их в устойчивое положение.

– Фотон, проникающий в твердое тело, может влиять на светороды двумя путями, – продолжала она. – Светороды, находящиеся на верхнем энергетическом уровне, могут поглотить фотон и опуститься на уровень ниже. Соответственно, светороды, находящися на нижнем уровне, испустив точно такой же фотон, могут подняться на уровень выше. Но для любого из этих исходов необходимо, чтобы энергия фотона соответствовала разнице в энергии этих двух уровней.

– Эти процессы заставляют светороды перемещаться в противоположных направлениях и при прочих равных будут протекать с одной и той же скоростью. Но при определенном везении мы, вполне возможно, сумеем найти вещество, в котором соотношение этих процессов можно поддерживать в состоянии, далеком от равновесия. Предположим, что у нас имеется четыре уровня энергии, и мы облучаем материал светом подходящей частоты, сталкивая светороды с самого верхнего уровня на самый нижний.

– Если при этом больше ничего не происходит, то тот же самый свет породит обратный процесс: стимулируя светороды, расположенные на самом нижнем уровне, заставит их перескочить наверх. Но предположим, что спонтанный скачок с самого нижнего уровня на соседний происходит очень быстро – настолько быстро, что большая часть светородов попадают не на него, а как раз на второй уровень снизу. С него светороды совершат спонтанный переход вверх – сначала на уровень выше, затем еще на один. И как только они доберутся до самого верха, наш свет снова столкнет их вниз.

– Так вот, фотоны, возникающие в результате спонтанной эмиссии, будут обладать случайными фазами и направлением, как и свет обыкновенной лампы. Но предположим теперь, что мы помещаем наше твердое тело между двумя зеркалами, благодаря которым свет, созданный внутри, будет перемещаться вперед-назад по всему материалу.

– Каждый раз, когда свет, отражаясь, проходит сквозь твердое тело, он будет побуждать часть светородов, находящихся на втором снизу уровне, перескочить на уровень выше, испустив в процессе фотон, который по фазе и направлению совпадает с проходящим сквозь материал. Однако нежелательного обратного процесса – при котором фотоны, отраженные обратно, не удваиваются, а поглощаются средой, – можно избежать, если переход с третьего уровня на верхний происходит достаточно быстро. Если упомянутый третий уровень будет поддерживаться практически незаполненным, то светородов, способных поглотить свет, почти не останется.

– Установив зеркала на расстоянии, кратном длине волны света, который мы пытаемся приумножить, можно усилить моду, в которой все фотоны движутся параллельно и синхронизированы по фазе. Если одно из зеркал сделать полупрозрачным, то луч света, получаемый на выходе этого устройства, по своей согласованности будет превосходить все известные нам источники света. С помощью линзы его можно будет сфокусировать до точки, размер которой ограничен только законами оптики – что позволит сконцентрировать всю мощность луча на цели размером в долю мизера. Более того, сам свет будет представлять собой упорядоченную последовательность волновых фронтов, сохраняющую регулярность на гораздо больших масштабах времени и расстояния, чем та мешанина волн, которую нам выдает обычная лампа. Таким образом, вместо светового поля, которое случайным образом меняет направление, частично компенсируя свое собственное воздействие, мы получаем возможность задействовать всю силу этого поля в фокальной точке.