– Для него нет подходящего названия, – ответил Иво. – Химия занимается реструктуризацией материи. Если материя исчезает, это уже нечто совершенно иное.

За полсклянки до столкновения Карла раздала караваи, стараясь не думать о том голодании, через которое ей придется пройти, чтобы вернуться к своей прежней массе. Прямо сейчас самым главным было не терять бдительность и быть готовыми среагировать на любые новые неожиданности.

Одним касанием руки Тамара ловко обратила вспять траектории последних крошек, уплывавших у нее изо рта, после чего ухватилась за рычаг аварийного запуска двигателей. Если спровоцированная ими реакция в насмешку над догадками Карлы разорвет Объект на куски, то из-за расположения их корабля, которое изначально должно было обеспечить максимальную защиту от удара, основная масса пылающих обломков полетит как раз в направлении Москита.

– Один мах до столкновения, – объявила Ада.

Карла повернулась к окну. Москит вновь пролетал над пудритовыми равнинами; камни должны были попасть в обнажение пассивита, расположенное на противоположной стороне. Пассивит встретится с пассивитом, поставив крест на своем названии.

По краям Объекта появился слабый голубой орел. Стихийный пожар, да еще и успел так далеко распространиться? Но затем ореол расширился и, не подбираясь ближе, медленно погас; тогда Карла поняла: по-видимому, плюмаж раскаленных обломков поднялся так высоко над местом удара и, устремившись в пустоту, так широко разошелся в стороны, что его края стали видны за горизонтом Объекта.

Через две склянки они переместились по орбите достаточно далеко, чтобы отчетливо рассмотреть плюмаж – тускло светящуюся полосу газа и пыли, протянувшуюся на фоне звездного неба. Их траектория пролегала прямо сквозь него, поэтому Тамара переместила Москит на новую орбиту, которая располагалась в плоскости, перпендикулярной оси плюмажа.

Ада и Тамара взялись за наблюдения – они фиксировали сигналы от маяков и засекали время, когда те или иные звезды исчезали за краем Объекта. Дожидаясь вердикта, Карла попыталась наверстать недостаток сна. Закрыв глаза, она снова увидела себя на борту Зудня, спускающегося в объятия пламени, но она так устала, что это не имело никакого значения.

Спустя два дня навигаторы получили первую оценку изменений, вызванных пассивитовой ракетой.

– Мы на три четверти снизили скорость Объекта относительно Бесподобной, – объявила Тамара. – Чтобы достичь цели, хватит пары мелких корректировок.

– Достичь идеального результата было невозможно, однако, двигаясь с намеченной скорость, Объект будет оставаться в пределах досягаемости на протяжении нескольких поколений.

Подождав еще один день, дабы убедиться, что плюмаж не представляет опасности, Тамара наклонила орбиту Москита так, чтобы дать им возможность осмотреть место удара. Ничего подобного на поверхности Объекта они еще не видели: кратер представлял собой гладкую чашу в виде черного эллипсоида примерно в путину шириной. Изначальный рельеф был зубцеобразным, но огненный шар, оставившей после себя этот след, прошелся по всем камням с одинаковым безразличием, независимо от их высоты.

– Вот, значит, какая судьба ждет антиподальные жилые помещения, если мы воспользуемся этим чудо-топливом в наших двигателях, – сказала Ада.

Карла прожужжала, но шутка ее зацепила.

– Я бы сменила жилье, пока новости не разошлись.

Еще несколько ударов, и Объект будет захвачен. Они смогут с триумфом вернуться на Бесподобную, завершив свою миссию.

Но что именно представлял собой Объект на данный момент? Колоссальное хранилище новой энергии – в форме, с которой никто не умел обращаться, не говоря уже о ее безопасном использовании в качестве ресурса.

Топливная проблема осталась нерешенной. Все, что делало этот новый источник энергии перспективным, в равной же мере внушало ужас. А судьба Бесподобной до сих пор оставалась заложницей открытий, которые еще только предстояло совершить.

Карло с нарастающим страхом смотрел, как Ада и Тамара выходят из шлюза. Тамара была лидером; разве ей не следовало покидать Москит последней? Подготавливая себя к тому, что его страхи могут подтвердиться, он следил за лицами навигаторов, пока они снимали шлемы.

Они обе выглядели усталыми, но довольными. Они не были похожи на вестников, прибывших с печальными новостями.

Аддо выбежал вперед, чтобы обнять свою ко; за ним по пятам следовал Пио. Тамара подошла к остальным встречающим: Марцио, Карло и сыну Иво по имени Дельфино.

– Они скоро выйдут, – сказала она. – Есть кое-какие записи, которые они сначала упаковали на время обратного пути, а потом неожиданно решили, что их доставку не стоит поручать бригаде, которая займется списанием корабля.

– Спасибо, – произнес Дельфино напрягшимся от облегчения голосом. Карло понимал, почему Дельфино не взял детей на встречу с прибывшим кораблем; ведь именно Иво больше, чем другие члены экипажа, рисковал не вернуться назад.

– Так чем же в итоге оказался Объект? – спросил, обращаясь к Тамаре, Карло. Аддо говорил с астрономами, которые наблюдали на Объекте три вспышки, но Карло не доверял выводам, сделанным на расстоянии. – Ракетным топливом или обычным камнем?

– Твоя ко меня прибьет, если я лишу ее удовольствия рассказать все самой. Тебе придется потерпеть.

– Но весь экипаж в порядке?

– В полном, – заверила его Тамара.

Пока Тамара беседовала с Марцио, Карло расматривал ее оценивающим взглядом, пытаясь обнаружить возможные признаки того, что путешествие причинило ей вред. Впрочем, больше всего в глаза бросалось количество массы, которую она набрала за время миссии. Он этого ожидал, но все равно был рад напоминанию; ему не хотелось, чтобы Карла догадалась о том, что он заметил перемены, вынудив ее думать о предстоящей борьбе в то самое время, когда они должны были праздновать ее возвращение.

Внутри шлюза показался Иво, держа под одной из своих рук стопку бумаг. За ним, в таком же стесненном положении, последовала Карла.

– Если они их уронят, то будут жалеть, – озадаченно произнес Марцио. – Не понимаю, зачем было так спешить. – Когда шлюз начал заполняться воздухом, листы бумаги угрожающе затрепетали, но после того, как входной люк закрылся, об их потере можно было уже не волноваться.

Карло подошел к шлюзу. Когда Карла вышла наружу, он взял у нее бумаги, чтобы она смогла снять шлем; охладительные мешки не позволяли отращивать конечности по своему желанию. Карло заметил аккуратное отверстие, вырезанное в ткани, закрывавшей ее левую руку.

– С возвращением, – сказал он.

– Я скучала, – ответила она. В ее словах прозвучало какое-то странное напряжение, будто это было угроза или откровенное признание.

Когда они обнялись, оказавшийся между ними мешок легонько зашуршал. Карло зажужжал от щекочущего прикосновения его складок.

– Мне удалось отвадить Советников, – сказал он. – До официального приема ни одного из них ты не увидишь.

– Ха, – Карла слегка расслабилась. – Бедный Сильвано будет не рад. Дай-ка я сниму мешок, а потом мы сможем пройтись и поговорить.

Вдвоем они стояли на пустом полу лаборатории, достаточно далеко от остальных, чтобы рассчитывать на толику уединения. Карло, как зачарованный, слушал о результатах первых экспериментов, но когда Карла начала рассказывать о своем решении присоединиться к Иво на борту Зудня, скрыть выражение ужаса на его лице было не так просто. По ходу ее повествования он чувствовал, что сдает позиции.

– Ты чуть не погибла, – сказал он.

– Но не погибла же.

Он попытался уравновесить свой гнев чувством благодарности за то, что Карла осталась в живых, но чаши весов продолжали раскачиваться.

– Иво мог бы спуститься в одиночку.

– Он был ранен, – ответила Карла. – Это мне нужно было спускаться в одиночку. Заменить его в случае проблем со здоровьем было моей обязанностью.