— Не скромничай, Макс. Я знаю, какой ты замечательный менеджер и здесь-он указал на собственное кресло — ты будешь на своем месте.

— Боюсь, я не дорос до Вашего поста — покачал головой тот.

— Брось, таким темпом к концу следующего года ты его перерастешь. Я уже боюсь, что тебя уведут конкуренты — похлопал его по плечу шеф. — Только очень не увлекайся- Криста жалуется, что ты скоро светиться насквозь начнешь от такого бешеного ритма.

— Криста преувеличивает-отвел глаза Ланге.

— Да нет, скорее-преуменьшает. Не надо так подрывать свое здоровье. Иначе станешь как я-нет и шестидесяти, а уже проблемы с сердцем.

Макс лишь вежливо улыбнулся в ответ. Какое все-таки полезное изобретение-вежливая улыбка! Вроде и не проигнорировал, а говорить ничего не нужно.

— Я могу идти? — поинтересовался он.

— Да, иди — благодушно кивнул шеф.

Макс вернулся к себе в кабинет и выдохнул с облегчением. Похоже, пока это было лишь прощупывание шефом почвы по поводу его дальнейших планов на Кристу. Интересно, с чего бы это герр Вернер внезапно заговорил о свадьбе? Нет, конечно, помолвка у них состоялась уже довольно давно, но это само по себе скорой женитьбы не означает. Не иначе, беспокоится о том, что дочь уже который вечер подряд дома сидит. А Макс… А Макс не мог теперь больше глядеть в ласковые глаза, целовать, набрасываться ночами, как дикарь, и при этом все равно представлять на ее месте другую. И она, бедная, даже не догадывается ни о чем. Честнее было бы рассказать обо всем и разорвать помолвку. Вот только кому от этого лучше будет? Максу? Но он больше никогда не увидит Лену, да и не было там шансов. А Криста могла бы помочь ее забыть… Это эгоистично, но разве его невесте не будет больно узнать, что ему вскружила голову русская девушка? Нет, она воспримет это скорее как подлость с его стороны. И вроде все правильно, но почему же тогда так гадко?

Он положил голову на скрещенные руки и задумался: что теперь делать? Лену надо забывать как можно скорее, иначе ему придется очень туго. Это факт. С каждым днем без нее становилось все хуже и хуже- не помогала ни работа, на которой он, едва ли, не ночевал, ни Криста, в глаза которой было стыдно смотреть… Вставая с утра, он мечтал, чтобы в офисе нашлось побольше дел, и он мог провозиться до позднего вечера, позабыв о еде, а потом прийти домой и уснуть, едва добравшись до кровати, потому, что наедине с собой оставаться мучительно. Ведь стоило только отвлечься и в голову сразу лезли воспоминания о той проклятой ночи… Но хуже всего то, что даже во сне он частенько видел Лену.

Родители уже несколько раз настойчиво зазывали его в гости к ним за город, но Макс все отговаривался работой, навалившейся перед Рождеством. А на самом деле не хотел в очередной раз слушать материнские нотации по поводу того, что сын стал похож на призрака — исхудал, приобрел землистый цвет лица и мешки под глазами. И еще отец начнет донимать его вопросами, когда же им представят Кристину. Хотя, в конце-концов, он поедет к ним на Новый Год, потому, что Рождество проведет в кругу семьи Вернер, и там на него наверняка будут смотреть выжидающе… Черт! Макс, вдруг, отчетливо почувствовал, что он как дикий зверь, которого со всех сторон обложили. Лена не отпустит просто так, Кристу бросить-подло, и не бросить-тоже подло. Вернеры ждут от него серьезных шагов, суля высокий пост и положение, а ему сейчас больше всего хочется волком выть. Как там русские говорят? «Куда ни кинь, всюду клин»? А у него два клина, и один никак не может вышибить другой… Это все потому, что он немец. Что русскому-хорошо, то немцу-смерть, а немец ли он? Стоп… Так нельзя. Похоже, заговаривается, а там уже и до сумасшествия рукой подать.

Макс дошел до туалета и там долго плескал себе в лицо холодной водой. Надо это прекращать, иначе психиатрическая лечебница гостеприимно распахнет ему свои двери. Знать бы только, как. Ну, или хотя бы решить, с чего начать, чтобы разобраться со всем, что так внезапно навалилось, словно лавина… Он глубоко вздохнул и отправился на рабочее место — считать рентабельность новой линии инструмента…

Вечером, выходя из магазина, Ланге вдруг заметил, как далеко впереди, на разукрашенной гирляндами площади, мелькнула знакомая фигурка. Нет, не может быть… Откуда ей здесь взяться? Он пригляделся, и руки, державшие пакет, задрожали. Макс бросился вдогонку, расталкивая туристов, съехавшихся в город накануне Рождества, и местных жителей, которые с недоумением глядели ему вслед. Но Максу было все равно: сейчас он догони ее и скажет…

— Лена! — воскликнул он, догнав девушку и схватив за руку — Постой!

— Что, извините? — та обернулась и удивленно посмотрела на него карими глазами.

— Простите — тихо пробормотал он. — Я ошибся…

— Не понимаю… — растерянно покачала головой та, опасливо покосившись на Макса. И только тут он спохватился, что говорит по-русски…

Вернувшись домой около десяти вечера, Ланге тоскливо обвел глазами квартиру: сейчас опять придется остаться наедине со своими мыслями, а сна, как назло, ни в одном глазу.

Внезапно раздался телефонный звонок, и Макс увидел, как на дисплее высветился номер Кристы. Он, вдруг, обрадовался, точно ребенок: сейчас можно будет позвать ее к себе и тогда, хотя бы, получится не думать….

— Алло, привет, труженик. Ты еще на работе? — раздался в трубке ее ласковый голос.

— Привет, Криста! Я только что зашел домой и как раз вспомнил о тебе. Что ты делаешь?

— Скучаю — пожаловалась она.

— А знаешь что? Приезжай сейчас ко мне? — предложил он, хватаясь за свою идею, точно утопающий за соломинку.

— Прямо сейчас? — уточнила она, не поверив своим ушам.

— Да, прямо сейчас. Я тебя очень жду — тихо сказал он, рванув галстук, который сейчас показался удавкой.

— Жди — пообещала она…

Идея удалась. Ему, и в самом деле, удалось на целую ночь забыться, а под самое утро, глядя в счастливые глаза Кристы, снова почувствовал, как накатывает оглушающий стыд. Она же, не замечая, шутливо спросила:

— Что с тобой случилось после поездки в Россию? Уезжал обычным человеком, а вернулся суперменом. Уж не заколдовали ли тебя там?

— Заколдовали? — горько усмехнулся тот. — Пожалуй, что так… Спи, Криста, а то скоро вставать.

Время до Рожества пролетело для Макса незаметно. Он так и не смог ни выкинуть Лену из головы, ни рассказать Кристе правду. Решился, правда, сделать это в самое ближайшее время, понимая, что вряд ли теперь будет с ней счастлив. Он постепенно стал отдаляться от нее, больше не звал к себе, да и при встречах был отстраненно холоден. Криста же, хоть и замечала тревожащие ее перемены, но списывала их на усталость Макса. «Ничего — говорила она себе — Он просто мало отдыхает. Скорее бы Рождество и Новый Год. Проведем праздники вместе…» Она до сих пор свято верила, что под Рождество происходят самые настоящие чудеса. Возможно, и Макс, наконец, оттает?

Сочельник они с матерью провели в хлопотах по дому. Фрау Вернер была домохозяйкой по призванию, а потому каждый раз с негодованием отказывала мужу, если тот заикался о прислуге. «Моя карьера-уютный дом» любила повторять она, и не без основания гордилась тем, что их загородный коттедж можно было назвать царством образцового порядка. Там всегда было чисто и умопомрачительно пахло снедью. Тому же мать старалась научить и Кристу. Та, впрочем, с большим удовольствием занималась собственной карьерой дизайнера, чем уборкой, а искусство кулинарии давалось ей особенно тяжело. Потому, в предпраздничный день Криста старательно украшала дом, пока фрау Вернер колдовала на кухне.

— В котором часу обещал прийти Макс, дорогая? — она так увлеклась, что едва не выронила из рук елочную игрушку, услышав за спиной мамин голос.

— Они с папой обещали вернуться с работы вместе, а что?

— Никак не могу определиться, когда подавать на стол: если в восемь, как только возвратится отец, то до прихода Браунов все остынет. Если позже-то придется нашим мужчинам просидеть голодными по крайней мере час.