Ронька сразу же увлекся тем, что с упоением гонял встречных кошек и собачонок помельче себя, а Лена с Костиком не спеша прогуливались по дорожкам, болтая о всякой ерунде. В конце-концов, разговор опять завертелся вокруг Костиной зазнобы и Лена поинтересовалась:

— А девушка-то, хотя бы знает, что она тебе не безразлична? — после некоторых колебаний поинтересовалась Крылова. — И вообще, расскажи мне о ней, может, что посоветую?

— Да нет, конечно, не знает- махнул рукой Костик. — Анита занята давно и прочно- там почти что до свадьбы дошло за последние два года.

— То есть, все это время ты просто молчал, позволяя другому увести у тебя из-под носа девушку своей мечты?

— Получается, так — печально вздохнул он.

— Ну, ты даешь! И что, тебе ни разу в голову не пришло, что можно переломить ситуацию в свою пользу? Ну, там, в любви признаться, внимание оказывать, заботиться… Любая бы растаяла, в конце-концов, от такого — авторитетно заявила Крылова.

— Вот, не скажи. Далеко не любая. Только представь себя на ее месте. Есть у тебя поклонник, который тебе безразличен. А вот ты ему-далеко нет. И парень старается, в любви признается, все время перед глазами мельтешит, ходит за тобой хвостиком, смотрит глазами побитой собаки. Тебе бы не осточертело через пару недель?

— Мне-нет. Я, в принципе, не каменная. Ну, сначала пораздражаюсь, потом-пожалею, а в конце-концов и влюблюсь — пожала плечами Лена.

— Ты-то? — с сомнением посмотрел на нее Костик — Не знаю, как насчет «полюблю», но кажется мне, прибьешь ты того несчастного парня на стадии «пораздражаюсь».

— С чего ты взял? — удивилась та

— У тебя на лбу написано- «не влезай, а то убью». Извини, конечно, но это так — рассмеялся Костик.

— Да ну тебя… — смущенно пробурчала она. «Вот тебе и кроткая доброта!» — подумалось ей. — Хорошо, а Анита твоя эта, она тоже как я?

— Пожалуй, нет, мне кажется, она помягче тебя будет, но это ведь не отменяет того, что я могу ей просто надоесть со своими ухаживаниями, правда?

— Что, неужели я и в самом деле такая железная леди? — настроение у Лены упало.

— Скорее, забившаяся в свою броню, чтобы большой и страшный мир не смог обидеть девочку Лену. Я, ведь, прав? — он искоса взглянул на Крылову.

— Пожалуй, нет — соврала она — Подем обратно, а то я замерзла что-то…

— Ну пойдем — согласился тот.

Дома Лена навела себе горячую ванну с пеной и полезла отогреваться. В голове вертелись слова Костика о железной броне и неприступном выражении лица. Может, не нужно было ему столько про себя рассказывать? Крыловой, почему-то, было неприятно, что ее так хорошо понял парень, с которым они и не общались-то толком. В уме Костику, конечно, не откажешь. Как и в проницатльности. А интересно, герра Ланге она тоже захочет прибить после первого же преданного взгляда? Хотя, ей и так его прибить хочется… Да и мечтать об этом рановато.

И почему ей уже второй мужчина подряд пеняет на жесткий характер? Неужели с ней так сложно? Да, похоже, придется основательно над собой поработать, чтобы стать сдержаннее на язык и приветливее на лицо, а то, ведь, вся затея прахом пойдет.

Понедельник Лена начала с улыбки своему отражению в зеркале, рассудив, что в хорошем настроении притворяться куда приятнее. И это оказалось действительно так. До работы Крылова добралась в прекрасном расположении духа, которому не помешали ни накрапывавший дождик, ни толкотня в метро, ни то, что Лена едва не опоздала. А потому Макс, встретившийся ей в коридоре, и строго посмотревший в ее сторону, не вызвал никаких неприятных эмоций. Более того, она смогла совершенно искренне ему улыбнуться и извиниться за то, что явилась так поздно (и от души позабавилась, глядя на его удивленное лицо). Похоже, пока все идет по плану!

— Ого, кажется, кто-то у нас решил сменить имидж… — удвилась Софа, увидив на пороге начальника.

— А что поделать, если очки сломались. Пришлось, вот, отдать в ремонт, а пока буду носить контактные линзы — отмахнулась Крылова.

— А мы уже подумали, кто-то решил понравиться суровому немцу… — ехидно протянула Алька, и Лена почувствовала, что краснеет, как девчонка. Хорошо еще, что под слоем тонального крема это было незаметно.

— Еще чего! — фыркнула Лена — его и так, в последнее время, в моей жизни много…

Внезапно дверь в бухгалтерию открылась, и на пороге возник Макс собственной персоной. Так что ей пришлось резко оборвать саму себя и сделать вид, что нужно переложить документы на столе.

— Доброе утро! Елена Михайловна, зайдите ко мне, пожалуйста — сухо обронил Макс.

— Да, конечно. Прямо сейчас? — Лена, наконец, подняла на него глаза, отчаянно гадая, слышал тот ее последнюю реплику или нет. Но синие глаза смотрели спокойно, и как обычно, чуть насмешливо. Ни злости, ни раздражения в них сейчас видно не было, а потому, кажется, обошлось.

— Да, желательно — кивнул он и скрылся в коридоре, закрыв за собой дверь.

— И чего это большое начальство само по кабинетам шастает? Не солидно — поморщилась Галка, которая как раз докрашивала второй глаз. — Не мог позвонить что ли, демократичный наш?

— Да много бы ты, Авдеева, понимала — покачала головой Софа — Это он бдит тех, кто не пришел вовремя на рабочее место, ну или-она покосилась на Галку-красится вместо того, чтобы делом заняться.

— А я что… я ж ничего — смутилась та — Наоборот, об удобстве его забочусь.

— Ну, так мы и видим, что об удобсстве — рассмеялась Алька.

— Ладно, пошла я к Ланге, узнаю, что придумал его сияющий разум на этот раз — Лена, наконец, оставила в покое документы, которые усердно перекладывала все это время и отправилась в кабинет к ачальнику, гадая, что тот ей скажет.

Крылова (уже в который раз) застала финансового директора за чтением каких-то бумаг. И, судя по всему, ему очень не нравилось то, что там написано. По крайней мере, на его лице было далеко не радостное выражение, когда он поднял голову и указал Лене на кресло.

— Что-то случилось, Макс? — участливо спросила она.

— Случилось, Елена Михайловна… — он задумчиво барабанил пальцами по ежедневнику-Даже не знаю, с чего лучше начать — ей показалось, или голос Мистера Самоуверенность звучал растерянно?

— Я Вас слушаю — мягко проговорила Лена и внимательно посмотрела на Ланге.

— Дело в том, что я приехал в Россию, как вы уже, наверное, догадались, не просто так. У головного офиса нашей компании большие проблемы из-за обвала акций «Машине Миттел» на немецкой фондовой бирже. Причем «Дойче Берзе» отреагировала таким образом на некоторые слухи, пущенные конкурентами… Всего я Вам рассказать не смогу-коммерческая тайна, скажу лишь, что нет дыма без огня и общая прибыль компании весомо снизилась за последний год, а потому мы разослали людей во все пять филиалов в Европе и России, чтобы посмотреть, как обстоят дела с расходами. Дело серьезное-и на кону существование, в частности, нашего представительства здесь.

— То есть, Вы хотите сказать… — нахмурилась Лена

— Что если срочно не оптимизировать расходы, то не далее лета «Машине Миттел» перестанет существовать в России. А потому, я слушаю Ваши предложения по начислению амортизации — беспристрастный Интеграл в его глазах снова уступил место простому смертному, но Лена сейчас едва ли обратила на это внимание-настолько ее поразила мысль о том, что скоро все они могут оказаться на улице, и одному Богу только известно, сможет ли она найти вторую такую работу, где бы ее все устраивало.

— Ну что ж, исходя из моих расчетов, оптимальным в сложившейся ситуации будет использовать способ уменьшаемого остатка, то есть берем остаточную стоимость объектов и норму амортизации. Таким образом, получаем снижение расходов по основным средствам на… — она взяла карандаш, бумагу и принялась производить расчеты. Ланге встал, обошел стол и встал у нее за спиной, с интересом наблюдая за ее выкладками.

Лену его присутствие за спиной слегка нервировало, но начальнику не укажешь… Да и его извечная требовательность вдруг стала казаться чем-то логичным, обоснованным, одним словом-правильным. Лена на месте Ланге вела бы себя точно так же, а то и хуже. Но ведь он, как оказалось, еще довольно терпелив с ней, учитывая открывшиеся обстоятельства… Проснувшаяся некстати совесть напомнила о том, что соблазнять мужчин из чувства мести- занятие в высшей степени сомнительное, но тут она подняла голову, встретилась с ним взглядом и поняла, что перед ней все тот же идеальный начальник, который, ко всему прочему, улыбался своей фирменной насмешливо-снисходительной улыбкой. Поднявшееся у нее внутри раздражение тут же начисто смыло все благостные мысли, и совесть почла за благо замолчать. Однако внешне Крылова постаралась никак не выказать того, что творилось в душе, и безмятежно уставилась на Макса в ожидании того, что он скажет.