— Но я слышала, что советские дипломы за границей признаются без проблем — недоверчиво сказала Лена.

— Признаются! Но признать за человеком образование и взять его с этим образованием на работу-две разные вещи. В области дорожного строительства, где работал до переезда отец, у России и Германии, все-таки, разные стандарты…

— Ну да — хихикнула, вдруг, Лена, вспомнив, как в 90-е дорожники латали дыры в асфальте под мокрым снегом. — И что же дальше? Поступили Вы в колледж?

— Поступил, и даже умудрился неплохо окончить. С тех самых пор моя жизнь- неприрывная учеба и работа.

— Вы учились еще где-то? — ей вдруг вспомнился Нинкин голос, с придыханием говорящий «образований — куча…»

— Да, после колледжа был университет, работа по ночам барменом в клубе, чтобы оплатить учебу… Потом диплом, долгий поиск места, устройство менеджером по продажам небольшую фирмочку, занимавшуюся смазочными материалами, и, наконец «Машине Миттел»… После этого было дистанционное МВА по специальности «управление персоналом»… Ну, вот и все, собственно. Ничего интересного, если не считать того, что именно знание русского помогло мне тогда устроиться в нашу фирму. Им как раз тогда надо было найти толкового переводчика, способного понимать в экономике, чтобы контролировать работу вашего филиала.

— Так Вы все это время нас курировали? — удивилась Лена.

— Да нет, просто переводил всю необходимую документацию и доносил ее до сведения начальства — небрежно махнул рукой тот.

— Ничего себе, и как же Вы все успеваете? — она посмотрела на Ланге с невольным уважением — Вы, наверное, работаете ночами?

— Нет, сейчас уже нет… — поправился он. — В начале, конечно, было трудно приноровиться к немецкому темпу работы. Тогда-то и упрекало меня частенько начальство в том, что я многое делаю не так, и почти ничего не успеваю.

— Ваши близкие, должно быть, совсем Вас дома не видят — сочувственно вздохнула Лена.

— Есть такое дело — смущенно признался тот. — Нет, сейчас уже легче, даже на личную жизнь время появилось в последние два года, а раньше даже серьезных отношений себе позволить не мог. Вы, женщины, не терпите к себе невнимания. Так что любимая девушка появилась лишь около года назад…

Лена озадаченно посмотрела ему в лицо. С чего вдруг эти откровения о личной жизни и серьезных отношениях? Хочет вывести ее на ответную откровенность? Зачем? Неужели увидел сегодня их с Костиком и стало любопытно? Или… «Так не смотрят на сотрудниц»… Да нет, бред. Вон, лицо у него какое задумчивое, будто в себя ушел, и вернется нескоро. Он, тем временем, продолжал

— А здесь мне даже скучно… Привык загружать себя работой, но приходится загружать других. — Крылова хмыкнула. Ну, еще бы! — Даже словом лишний раз перекинуться не с кем. Вот и гуляю вечерами по парку, чтобы свободное время занять. Я живу рядом. У нашей компании здесь недалеко квартира выкуплена, помните?

— Ну что ж, я тоже здесь частенько с собакой гуляю… Увидите нас, подходите, не стесняйтесь — предложила Лена из вежливости.

— Спасибо, я учту — улыбнулся Макс.

С той встречи в парке Лена перестала постоянно злиться на Макса. Конечно, особо теплых чувств она к нему не испытывала, скорее — что-то похожее на уважение, смешанное с настороженностью. На работе все между ними оставалось по-прежнему: он был все тем же строгим начальником, который не давал спуску никому, она-исполнительным главбухом, который все больше и больше привыкал к стилю работы шефа, а потому у того оставалось все меньше и меньше поводов делать ироничные замечания. И она даже отказалась от своего плана по соблазнению Ланге-просто поняла, что затея безнадежна, да уже и не нужна…

Иное дело, если они вдруг встречались в парке вечером. Тогда Лена видела перед собой совсем другого человека, будто это был вовсе не Интеграл, приводивший в трепет весь их офис, начиная от Кощея и заканчивая уборщицей Лидией Матвеевной, а просто очень уставший от постоянной напряженной работы человек. Он был интересным собеседником, умел слушать и увлекательно рассказывать, так что не знай Крылова его «интегральной» стороны, прониклась бы глубокой симпатией к Максу. Однако стоило вспомнить его уничижительные отзывы, и снова накатывало раздражение.

Так что каждый раз, когда он подходил к ним с Ронькой на прогулке, кроме скованности Лена ничего не чувствовала. Нет, конечно, она не мямлила глупости и не краснела как школьница перед строгим учителем, но сидело внутри желание распрощаться как можно быстрее, несмотря на то, что с ним было интересно. Крылова и сама поражалась такому парадоксу: ведь Макс оставлял свой строгий тон и насмешливый взгляд для работы, а здесь становился просто человеком, который, к тому же, был к ней довольно дружелюбно настроен. Но кто его знает, как любое сказанное ею слово может отразиться на работе?

Была и еще одна, пожалуй, самая главная причина для неловкости: Ланге много и долго рассказывал о себе, но за этим она чувствовала его осторожные попытки вызвать ее на ответную откровенность. Читай книги на Книгочей. нет. Поддержи сайт — подпишись на страничку в VK. Конечно, Лена легко могла и ошибаться, но даже если она и ошибалась, то отмалчиваться после такого подробного рассказа о себе было некрасиво, а отделываться общими фразами не получалось. Так что каждый раз, встречаясь с ним, она ощущала себя не в своей тарелке.

С другой стороны за эти встречи она узнала о Максе столько нового, что Нинель с ее доступу к личным делам, и не снилось. Во-первых, она выяснила, что у него действительно есть девушка в Германии, и не просто девушка, а уже невеста. Что зовут ее Кристина, и она-дочь его шефа. Что познакомились они на рождественском ужине в доме ее отца, который счел возможным пригласить к себе всех своих помощников…

— А вы же говорили, что любви не бывает? — не смогла устоять тогда от колкости Лена.

— И не отказываюсь от своих слов. Просто у каждого человека приходит такое время, когда пора заводить семью — нимало не смутился тот, чем вызвал у Крыловой очередной приступ раздражения. Ну конечно! У Интеграла будет интегральная семья, и жена нарожает ему маленьких интегральчиков…

— А Кристина? Она знает, что Вы с ней для того, чтобы создать крепкую немецкую ячейку общества? — вопрос был из разряда бестактных, но Ланге сам начал эти откровения, и потому…

— Думаю, она тоже-девушка здравомыслящая, так что мы с ней друг другу подходим — неопределенно пожал плечами Макс.

— Да здравствуют здравомыслящие барышни, и те мужчины, которые их этому здравомыслию учат! — рассмеялась Лена, но смех вышел не очень веселый, и Ланге это уловил.

— А кто, если не секрет, научил здравомыслию Вас? — он уставился на Крылову с неподдельным интересом. Она слегка покраснела: то ли от смущения, то ли от досады, однако быстро нашлась:

— Жизнь научила, Макс. Хотя, откуда Вы знаете, возможно, я такой родилась?

— Нет, вряд ли, иначе не было бы у Вас такого затравленного взгляда — покачал головой Ланге.

— Железная леди с затравленным взглядом? Вам не кажется, что Вы сами себе противоречите? — попыталась отшутиться Лена.

— Ничуть. Я уже говорил, что железной Вас делают очки…

— Ну, хотите, я для Вас буду носить контактные линзы, и Вы увидите, что дело вовсе не в этом? — предложила она.

— Может быть, и не в этом — покорно согласился тот. — Но тогда получается, что Вы-очень необычная девушка…

— О, да Вы мне комплименты делать стали! — Лена попыталась его смутить, но это было бесполезно.

— Это не комплимент, а констатация факта. К тому же, необычность бывает разная.

— Вот это было на грани грубости — поморщилась Лена, впрочем, без всякого раздражения. Ей, просто, стало вдруг интересно, куда сейчас заведут Макса его логические умозаключения.

— И не думал грубить. Я, просто, рассуждаю — Ланге упорно смотрел себе под ноги.

— Ну, тогда продолжайте — милостиво согласилась Крылова.