В субботу вечером Лена, наконец, позволила себе ванну. Она залезла в облако душистой пены и с наслаждением закрыла глаза. Простуда обернулась почти двумя неделями плохого самочувствия, и хорошо еще, что не переросла во что-то более серьезное, а потому нормально помыться за эти дни не удавалось. Помокнув минут сорок, она вылезла, оделась и стала менять постельное белье на диване, но тут в дверь позвонили.

Лена посмотрела в глазок и, к своему удивлению, обнаружила на пороге Ланге. Странно, что ему понадобилось от нее в такой час? Она открыла дверь и пропустила его внутрь, вопросительно глядя на неожиданного гостя.

— Добрый вечер, Макс, проходи на кухню, сейчас чай поставлю. Что-то случилось? — она скрестила руки на груди.

— Случилось — кивнул он, не спуская с нее глаз. — Я хочу с тобой поговорить.

— Тогда тем более не стой в дверях — махнула рукой Крылова в сторону кухни и сама направилась туда.

Она прекрасно представила себе, что за разговор ее ожидает, и от этого было очень не по себе. Где, интересно, у нее сигареты? Стараясь успокоиться, Лена поставила чайник и стала доставать из шкафа печенье. Внезапно она ощутила, что Макс стоит прямо у нее за спиной. Она резко повернулась и уткнулась ему в грудь. Стало очень неловко, и Лена осторожно протиснулась к плите. Хорошо еще, что он не делал никаких попыток ее удержать

— Чайник был еще теплый, когда я его на газ ставила, наверное, хватит греть… — дрожащим от волнения голосом сказала она и выключила горелку, чтобы хоть как-то оправдать свое позорное бегство. «Все хорошо, Лена, все просто чудесно, и нет никаких поводов для беспокойства» — нервно думала Крылова, разливая кипяток по чашкам.

— Лена, посмотри на меня, пожалуйста — тихий грудной голос Макса раздался над самым ухом, и она едва не опрокинула кружку, обжегшись горячим чаем.

— Да, конечно, я тебя слушаю — выдохнула она и затравленно посмотрела в блестящие синие глаза.

— Скажи, у меня действительно нет никаких шансов? — негромко проговорил он.

— Макс… — Лена порывисто вздохнула — я же тебе уже говорила, что я не свободна, у меня есть парень, и…

— Хорошо, можешь не продолжать, я понял — Макс на мгновение опустил глаза, и Лена с облегчением подумала, что он сейчас уйдет, однако произошло то, чего она никак не ожидала: он снова поднял голову и на этот раз было в его взгляде что-то такое… отчаянное

— Тогда скажи мне, чтобы я ушел — шепнул он ей, проведя губами по виску. Лене вдруг стало нечем дышать.

— Мм… — попыталась протестовать она

— Ну давай, это же так просто: «Макс, уходи» — тот, будто не замечая ее слабых протестов, стал легонько целовать ей шею.

Лена почувствовала, как покрывается гусиной кожей. Она хотела отстраниться, но с удивлением обнаружила, что собственное тело не собирается слушаться.

— Макс, пожалуйста… — вместо решительной отповеди получился только лепет.

— Чего ты хочешь? — вкрадчиво поинтересовался он — Только скажи, я все сделаю… — Макс стал целовать ей лицо, и она вдруг ощутила, как его пальцы скользнули под одежду. Ну, это уже ни в какие ворота! Пора прекращать…

— Послушай, у нас с тобой…

— Что? — он притянул ее к себе и занялся пуговицами

— Ничего… — она хотела сказать, что ничего не получится, и поэтому лучше и не начинать, но ее бессовестно отвлекли, крепко поцеловав. У Лены сбилось дыхание

— Значит, продолжим — усмехнулся Макс, чуть отстранившись.

Похоже, ему все это безобразие дается не легче: глаза стали почти черными от расширившихся зрачков, а сердце у нее под рукой бешено колотилось. Внезапно он стянул вниз ее рубашку. Лена задрожала: прохладный воздух вызвал в разгоряченном теле озноб, ей даже стало зябко.

— Это уже наглость! — звенящим далеко не от возмущения голосом заявила она и попыталась прикрыться, однако он лишь усмехнулся и пресек эти попытки, перехватив ее руки и сведя их за спиной.

— Да, наглость — потемневшие глаза прищурились. — Но ты меня не гонишь, значит, тебе нравится? — Лена сглотнула, не мигая глядя ему в лицо.

— Нравится… — утвердительно кивнул тот, судорожно втянув в себя воздух. — А так?

Ее опять бросило в жар потому, что он снова провел губами по шее, потом опустился к груди… Рука Макса, до того удерживавшая ее запястья, скользнула по спине вдоль позвоночника вверх и вниз, вызывая дрожь в коленках. Лена судорожно уцепилась за его плечи, чтобы не упасть — ноги уже не держали.

— Но… — всхлипнула она, в последний раз попытавшись воззвать к разуму (причем, скорее уже к своему, ибо, судя по горящим глазам Макса, он собственный уже давно потерял).

— Тсс… Все правильно, так и должно быть — услышала Лена его тихий шепот, и в следующее мгновение ее поцеловали так крепко, что в легких быстро кончился воздух и слегка закружилась голова.

С этого момента ее воля тихо капитулировала, а она сама, застонав, обвила руками шею Макса и стала ему отвечать. Дыхание сбивалось, поцелуи становились все более жадными, настойчивыми, а окружающая реальность растворилась, и остались только они вдвоем, стук крови в висках, иссушающая жажда и жар.

Лена никогда и не думала, что так бывает. Считала, врут романы, чтобы их читало побольше народу. У них с Олегом все было по-другому…. Более буднично, что ли. Да откровенно говоря, до этого момента она вообще не была особо заинтересована в интиме, а оказалось, что настоящего интима прежде у нее и не было. Такого, когда не соображаешь мучительно, как повернуться, чтобы ему было удобно, и что делать, чтобы не выглядеть бревном. С Максом каждое движение было естественным, как дыхание, словно тело само все знало. Даже когда он отнес ее в комнату и включил свет, она не протестовала, как обычно бывало с Олегом, что ей неловко. Просто, увидев, сколько восхищения плещется в синих глазах, доверилась. Доверилась, сразу и безоговорочно приняв, что все происходящее правильно, естественно, и что никто не выскажет ей потом ничего про неумелость, неловкость или скованность. И не пожалела… А она, ведь, уже успела позабыть, каково это — засыпать рядом с мужчиной.

Первое, что ощутила Лена на следующее утро — ее гладят по волосам и целуют в шею. Она незаметно приоткрыла глаза и поглядела на Макса из-под ресниц. Вид у него был ошарашенно-счастливый, какой-то взъерошенный, словом, совсем не интеграловский. Скорее-будто у впервые влюбленного мальчишки, иначе как объяснить, что на нее сейчас смотрели, словно на чудо?

— Леночка, любимая моя… — тихо прошептал он и осторожно поцеловал в плечо — Спасибо тебе за все!

За все… Ей вспомнилось, что этот бесстыдник вытворял накануне, а главное, что творила она сама, и кровь прилила к лицу. Так, похоже, придется «просыпаться», а то сейчас ее все равно вычислят. Она вздохнула, открыла глаза и встретилась с его преданным взглядом. Лене стало не по себе, и внутри слабо шевельнулось какое-то странное чувство.

— Доброе утро, родная — он осторожно откинул непослушную прядку с ее лица и провел пальцем по щеке.

— Доброе… — прищурилась она, ощущая, как непонятное чувство внутри постепенно превращается в недовольство. С чего бы? Уж не с того ли, что с самого утра на нее предъявляют права? — Ты давно не спишь? — спросила, чтобы хоть чем-то заполнить свое неловкое молчание.

— Я так и не заснул — смущенно признался Макс — на тебя смотрел — он покрепче прижал Лену к себе. — А знаешь что? Выходи за меня?

— Кхм…

— Что?

— Ну… Как ты это себе представляешь? — она, наконец, нащупала причину своего крайнего недовольства.

— Просто. Мы можем пожениться здесь или в Германии, а потом…

— Правда? А как же Кристина? Дочь твоего босса, которая разумная? — ей было досадно. Макс, мало того, что умудрился ее так бессовестно соблазнить, так еще и так легко переступает через свою официальную невесту, чтобы жениться на ней. А жениться ли? Может быть, у него таких, как она много. Ну и что, что вид у Макса сейчас дурацки-счастливый… В глубине души Лена прекрасно понимала, что раздражена она лишь из-за того, что пустила его, пусть и ненадолго, в свой мирок, свою такую уютную раковину, а он теперь на полном серьезе собирается тут обосноваться, и от него тогда никуда не спрячешься.