- Эта экспедиция будет долгой и нелегкой, - он провел пальцем на карте длинную ломаную линию. - Мы пересечем Атлантику и направимся к Огненной Земле. Приходилось тебе слышать это название?

- Да, я прочитал немало историй о приключениях мореплавателей прошлого. Это, кажется, на крайнем юге Южной Америки?

- Я вижу, ты разбираешься в географии. Испанцы называют ее «Тьерра дель Фуэго». Дикая и почти не исследованная область.

- А откуда начнется наше путешествие?

- Отсюда, - сказал ученый и постучал пальцем по кружку, рядом с которым было написано «Берлин». - Наш корабль называется «Сахара», он принадлежит пароходной компании «Космос» и стоит в гавани Гамбурга. Выйдя оттуда, мы направимся во французский Гавр, затем в Монтевидео и Буэнос-Айрес - и далее вдоль побережья континента до Огненной Земли. После этого мы пройдем Магеллановым проливом и поднимемся на север до той широты, по которой проходит граница между Чили и Перу. По пути к перуанскому порту Кальяо мы сойдем на берег в городке Камане, расположенном в департаменте Арекипа. Там мы наймем мулов и двинемся по суше вот к этой точке…

Палец ученого застыл на карте у отметки, рядом с которой было написано нескольких слов и длинное число.

- Каньон Колка, - прочитал Оскар. - Три тысячи метров.

- Верно! Это самое глубокое ущелье на нашей планете, - подтвердил Гумбольдт. - Если, конечно, верить прежним измерениям. Каньон Колка - это и есть цель нашей экспедиции.

- Перу… - повторил Оскар. - И что вы рассчитываете там найти?

- Существует древняя легенда, связанная с этим местом, - произнес Гумбольдт, снова погружаясь в один из ящиков своего стола. - Есть и письменные источники, в которых говорится о так называемых «заклинателях дождя». Будто бы эти могущественные волшебники сумели преодолеть силу земного притяжения и чувствуют себя в небе, как птицы.

- Вы хотите сказать, что они умеют летать? Но ведь это же какие-то байки, правда?

- Легенда говорит, что, кроме того, они умеют призывать дождевые облака и таким образом спасают весь этот край от длительных засух. «Заклинателей дождя» трудно отыскать, потому что обычно они живут над облаками. И только посвященные могут найти путь в их город, которые охраняют свирепые стражи. Ну, и как тебе такое приключение?

- И вы во все это верите?

Гумбольдт ответил широкой улыбкой.

- Ты скептик, и мне это по душе. Ты из тех, кто не принимает все за чистую монету, а хочет составить собственное мнение. Это прекрасно. Теперь о «заклинателях дождя». Да будет тебе известно, что многие легенды, если не большинство из них, содержат в себе рациональное зерно. И мы не можем убедиться в их правдивости или неправдивости, пока не увидим все собственными глазами.

Оскара эти доводы нисколько не убедили.

- Это всего лишь сказка, каких великое множество. Что же теперь, проверять каждую чушь, которая когда-то взбрела кому-то в голову?

- Конечно, нет. - На лице Гумбольдта появилось лукавое выражение. - Но существует одна вещь, на которую ты непременно должен взглянуть. Сейчас я тебе ее покажу…

Он выдвинул один из потайных ящичков, но не успел ничего оттуда достать, потому что Оскар стремительно вскочил со стула, заметив движение у стены в дальней части лаборатории. Там промелькнула какая-то тень, размером не больше собаки, но он мог бы поклясться, что это существо передвигается на двух ногах.

- Что это… там?

Он напряженно всматривался, но больше ничего не мог разглядеть. В конце концов Оскар стал думать, что ему почудилось, но внезапно снова заметил едва приметное движение - на этот раз слева. Затем послышался звук: негромкое цоканье когтей по каменным плитам пола. Странное существо держалось в тени лабораторных стеллажей, чтобы подобраться поближе. Определенно, это была не собака. Но и не кошка, и не крыса. Что-то совершенно другое.

- Не пугайся, - успокоил его Гумбольдт. - Это Вилма. Она пришла нас проведать.

Существо было уже совсем близко, и наконец оказалось там, куда падал холодный свет лампы. Длинный клюв, живые умные глаза, небольшое тело и крупные крепкие лапы. Оскар так таращился на него, что у него чуть глаза не выскочили из орбит.

Животное повертело головой, приблизилось, осмотрело его и вопросительно пискнуло.

Гумбольдт взял с полки небольшую банку, открыл ее и что-то бросил существу в клюв. Потом присел перед ним на корточки и погладил по голове.

Только тогда Оскар сумел захлопнуть распахнутый от изумления рот.

- Это же киви! - произнес он, все еще запинаясь.

Ученый удивленно взглянул на него.

- Ты совершенно прав. Карликовый страус родом из Новой Зеландии. А ты, оказывается, кое-что знаешь. Молодец!

- Это все «Жизнь животных» Альфреда Брэма, - пояснил Оскар. - Я прочитал выдержки из этой книги, которые публиковал один журнал. Я и представить не мог, что такая птица существует на самом деле!

- Как видишь, - сказал Гумбольдт, и снова отправил в длинный клюв птицы какое-то угощение. В банке копошились насекомые - жуки или что-то вроде того. - Это самая маленькая нелетающая птица на Земле. Самка, великолепный экземпляр. Зовут ее Вилма. Вообще-то она живет в саду, но когда замечает, что я внизу, всегда приходит меня проведать. Пришлось сделать для нее отдельный вход. Она необыкновенно умная. Хочешь погладить?

Оскар кивнул и потянулся к птице. Вилма слегка клюнула его в руку, но он ее не отдернул, и тогда она позволила погладить себя и больше не сопротивлялась.

- Ты ей понравился, а это не так-то просто, - сказал Гумбольдт, подталкивая птицу к выходу. - Довольно, Вилма, теперь отправляйся в сад! Живее, живее!

Птица издала хрюкающий звук и затрусила в неосвещенную часть лаборатории - туда, откуда и появилась.

- Она жутко симпатичная!

Этот дом был полон сюрпризов, и Оскар уже начал забывать о своих страхах и опасениях.

- Киви - отличный сторож, - заметил Гумбольдт. - Лучше любой собаки. И хоть зрение у нее не очень острое, зато слух и обоняние - просто превосходные. В природе эта птица ведет ночной образ жизни, и если в темноте кто-нибудь попытается проникнуть в усадьбу, поднимет оглушительный крик… Но мы отвлеклись. Я ведь собирался тебе кое-что показать.

Ученый извлек из ящика стола предмет, обернутый несколькими слоями ткани. Развернув ткань, он поднял его и показал Оскару. Ничего особенного: плоская, слегка поблескивающая медная пластина пятнадцати сантиметров в длину и около двадцати в ширину. Кусок металла, к тому же поврежденный, - верхний угол пластины отсутствовал, а ее поверхность была покрыта царапинами и вмятинами. С одной стороны она казалась темнее, словно была покрыта неровным слоем полустершегося лака.

- И это все?

Оскар был разочарован. После всего услышанного, он ожидал увидеть нечто невероятное. Из того, что он повидал в подвале-лаборатории, эта пластина казалась самой непримечательной.

- Это, мой юный друг, целый набор загадок. - Глаза Гумбольдта блестели от волнения. - Мое самое большое сокровище, которое я берегу, как зеницу ока.

- Вы называете сокровищем какой-то кусок меди?

- Это не кусок меди, а фотографическая пластина, - возразил ученый. - Не знаю, приходилось ли тебе видеть нечто подобное, но еще несколько десятилетий назад такой способ длительного хранения изображений на металлическом листе был самым распространенным. Он позволял запечатлеть все необходимое с величайшей точностью, поэтому никакой обман тут невозможен. Однако фотоаппараты, в которых использовались подобные пластины, были слишком тяжелыми и неуклюжими, поэтому с недавних пор фотографы начали использовать целлулоидную пленку со светочувствительным слоем.

- Изображение? Но я ничего тут не вижу!

- Ее нужно повернуть под определенным углом к свету. Вот, попробуй сам. Но будь осторожен - сама по себе она стоит в сотни раз дороже такого же куска золота. - Гумбольдт протянул пластину подростку и добавил: - Тот, кто сумел сделать этот снимок, был специалистом своего дела и, похоже, пользовался более портативной моделью фотоаппарата, чем тогдашние неуклюжие сундуки на треногах.