Здесь появились следы обуви - несколько больших и несколько заметно меньшего размера. Между ними попадались отпечатки-крестики, похожие на птичьи.
Женщина закусила губу. Почему она раньше их не заметила? Какое упущение!
- Здесь они спешились, причем очень спешили, - произнесла она вслух. - Но куда мог направиться Гумбольдт? Ведь не испарились же они, в самом деле?
В котловине стояла глубокая тишина. Можно было даже расслышать, как высоко вверху, на краю ущелья, гудит ветер. Она еще раз внимательно обследовала окрестности и, наконец, проговорила:
- Не будем терять времени. Попробуем положиться только на собственное умение читать следы.
В этом искусстве с ней могли бы потягаться не многие.
Иронически помахав Пепперу, Уолкрис двинулась по спирали вокруг того места, где впервые обнаружила следы обуви, постепенно расширяя круги и захватывая все больший участок местности. Под ногами был сплошной камень, на котором не остается следов. И лишь оказавшись на довольно значительном расстоянии от лошадей, она обнаружила среди щебня небольшое белесое пятнышко, поблескивавшее влагой.
Опустившись на колени, она потрогала пятнышко кончиком пальца, а затем понюхала его.
- Птичий помет, - сказала она себе. - И совсем свежий!
Уолкрис подняла голову: прямо перед ней находился валун, на шершавом боку которого выделялись странные темные пятна. Она перебежала к нему - и тотчас убедилась, что совсем недавно здесь с помощью чего-то острого с поверхности камня содрали мох. На расчищенных участках проступали какие-то значки, которые можно было принять за случайные царапины, но внутренний голос подсказывал ей, что здесь что-то не так.
Она присмотрелась: определенно, это были письмена.
Уолкрис торопливо осмотрела глыбы, расположенные по соседству, и уже не удивилась, обнаружив на них подобные символы. Странное место!
Сухие космы травы возле глыбы, на которой знаков оказалось больше всего, были заметно примяты. Она представила, как Гумбольдт и его спутники столпились вокруг находки. Что бы ни означали письмена на других камнях, этот представлял для них особый интерес.
Приняв решение, она направилась туда, где оставила лошадей, и первым делом спустила Макса с седла на землю и освободила его от пут.
- Теперь, Пеппер, - сказала она, - пришло время отрабатывать то, что вам платит Вандербилт.
Макс лежал неподвижно, с ненавистью глядя на женщину. Наконец он произнес:
- Не дождетесь! С меня достаточно. Вы, низкая и лживая особа, которую…
Щелчок взведенного курка заставил его умолкнуть.
- Вы уверены, Пеппер, что хотите закончить ваше высказывание? - поинтересовалась Уолкрис.
Макс смерил ее взглядом и опустил голову.
- Так-то лучше.
- Что вам, собственно, от меня нужно? - спросил он, массируя затекшие запястья и щиколотки и постанывая от боли.
- Вы, насколько мне известно, знакомы с языками андских индейцев и древней символикой. Если поможете мне справиться с одной задачкой, получите второй шанс.
- А если нет?
Вместо ответа она просто повела в сторону стволом кольта.
Выбора не было.
- Можно мне хотя бы глоток воды? - сдаваясь, проговорил редактор.
Уолкрис бросила ему бурдюк с водой.
Он пил с жадностью, захлебываясь и проливая живительную влагу себе на грудь, а когда утолил жажду, вернул бурдюк женщине и поинтересовался:
- Итак, чего же вы от меня хотите?
28
Тропа и в самом деле устремлялась прямо в небо.
Четверо путников шаг за шагом поднимались по стертым ступеням и выщербленным плитам все выше и выше. Вверху, над их головами тропа терялась в тумане. Кое-где она была засыпана обломками - следами давних камнепадов; здесь приходилось двигаться с величайшей осторожностью, камни «дышали» под ногами, и любое неосторожное движение могло обернуться падением вниз.
Еще большего труда требовало преодоление участков, успевших зарасти низкорослым, но невероятно колючим кустарником, ветви которого невозможно было отодрать от брюк и сапог.
Кое-где из расщелин торчали узловатые корневища, за которые можно было ухватиться, да и каменный выступ, все время тянувшийся по правую руку, тоже приходился весьма кстати. К счастью, поверхность скалы под ногами была шероховатой, с массой неровностей, благодаря чему подошвы не слишком скользили.
Хоть в этом им повезло, потому что оступиться здесь означало только одно - верную смерть.
Через несколько сотен шагов тропа свернула прочь от котловины, которая теперь виднелась далеко внизу, увела путников в тесное ущелье, склоны которого были покрыты цветущими кактусами, странными растениями с крупными цветами и плодами размером с теннисный мяч. Кое-где попадались деревья с узловатыми стволами, с которых свисали седые бороды лишайников.
Они продолжали подъем еще в течение получаса, и лишь после этого решились сделать небольшой привал. Напряжение дало себя знать - Гумбольдт и его спутники задыхались, их лица блестели от пота, а руки и ноги были изодраны колючками. Тяжело дыша, они повалились на небольшую скальную площадку, и ученый пустил по кругу свою флягу.
- Ну что, Шарлотта, - немного придя в себя, спросил Гумбольдт, - ты еще не жалеешь, что связалась со своим дядюшкой?
Девушка с трудом улыбнулась.
- Ни за что на свете я бы не отказалась от такого путешествия. Ни в одной школе я бы не узнала столько, сколько за эти дни!
- Вопрос лишь в том, сумеешь ли ты довезти эти знания обратно домой, - съязвил Оскар.
- Трусишка, - насмешливо отозвалась Шарлотта.
- Но, между прочим, он прав, - поддержал подростка Гумбольдт. - Нужна величайшая осторожность. И не забывайте о судьбе Босуэлла - ведь он в плену. Надо думать, жители плоскогорья не очень-то расположены пускать в свои края чужаков.
Шарлотта нахмурилась.
- И что, по-твоему, мы должны делать, чтобы нас не постигла такая же участь?
- Попробуем вступить в переговоры, - ответил ученый. - За двадцать лет контактов с иными культурами я приобрел в этом некоторый опыт. Возможно, нам удастся убедить их, что наши намерения бескорыстны. Подарки тоже порой играют важную роль. Немного сахара, мешочек какао и даже какие-нибудь пестрые бусы порой творят чудеса. - Он ободряюще улыбнулся племяннице. - Но для начала неплохо бы отыскать тех, с кем можно вступить в переговоры, а попутно следует молиться, чтобы наши преследователи не нашли вход на Небесную тропу. Я уверен, что Уолкрис просто так не откажется от своих намерений…
Он наклонился, чтобы разделаться с плетью какого-то невероятно цепкого растения, обвившегося вокруг голенища его сапога, но колючки слишком глубоко проникли в пропыленную кожу. После нескольких безуспешных попыток, Гумбольдт обратился к Оскару:
- Кажется, я видел у тебя перочинный ножик. Не одолжишь ли его на минуту?
- Конечно, - подросток сунул руку в карман брюк, но ничего там не обнаружил. В других карманах тоже было пусто.
- Черт, - огорченно произнес Оскар. - Похоже, я где-то его потерял!..
Удача!
Уолкрис Стоун наклонилась и быстрым движением подняла с земли небольшой предмет - перочинный нож, старенький, основательно послуживший на своем веку, но вполне еще пригодный. Она открыла его и провела большим пальцем по лезвию.
- Идите скорее сюда, - крикнула она Пепперу, который с брезгливой миной обследовал почву в десяти метрах от нее. - Я кое-что нашла.
Приблизившись, Макс мрачно уставился на нее. Женщина одарила его скупой улыбкой.
- Не смотрите на меня так, мистер Пеппер. И не стоит все принимать так близко к сердцу. На вашем месте я бы только радовалась, получив дополнительный шанс. Как по-вашему, что может означать вот этот символ на камне?
Макс задумался.
- Волна… - буркнул он. - Или глагол «течь». В любом случае это как-то связано с водной стихией.
- Интересно!
- На каждом камне в этой проклятой котловине всевозможные письмена и символы. Что тут интересного?
