— Другие из группы женаты на женщинах, не являющихся частью организации.

— Да, но все эти женщины — богатые светские львицы, которые подходят кому-то, вроде тебя. И они тщательно проверяются, прежде чем их впустят в наш узкий круг. Некоторым о нас даже не рассказывают. Их мужья будут хранить этот секрет до самой смерти.

— Рэйчел молчала бы. Она не рассказала бы никому наши секреты. Я знаю, я уверен в ней.

— Если бы она знала все твои секреты, она бы тебя и видеть не захотела. Ты, правда, думаешь, что она из тех девушек, которые хотят стать женой убийцы?

— Я не убийца, — шиплю я сквозь зубы. — Это сделали наемники. Я был вынужден отдать им приказ.

— Да, но ты также сам убил человека. Застрелил.

— Откуда ты…?

— Твой отец хвастался месяцами после того, как это произошло. Он очень тобой гордился.

Какая ирония, нужно было убить человека, чтобы мой отец мной гордился.

— Тогда я не буду ей ничего говорить. Она не должна знать об этой стороне моей жизни.

— Ты действительно думаешь, что сможешь сохранить такой секрет?

— Я должен, если от этого зависит ее безопасность. Как думаешь, получится? Если я не рассказываю ей о «Дюнамис», они оставят ее в покое?

— Понятия не имею. Как я уже сказал, прецедента не было. Но, Пирс, хранить вечно такой секрет не получится. В качестве члена группы ты можешь быть вызван на задание в середине ночи. Как ты собираешься это объяснить? И что ты скажешь ей, когда тебе придется уехать на одно из наших недельных собраний?

— Я скажу ей, что это по работе. Она уже знает, что мой рабочий график ненормированный.

— А когда ты вернешься домой после миссии, разбитый в хлам, как был после убийства секретаря? Как ты это собираешься объяснять?

— Я не буду. Я просто переключусь. На свою лучшую сторону, единственную, которую Рэйчел увидит. Ты же сказал, что научишь меня, как держаться ее, и я полон решимости научиться.

Он печально вздыхает и снова садится.

— Ты чертов идиот, Пирс. Ты подвергаешь риску и себя и эту молодую женщину.

— С ней ничего не случится. Я позабочусь о ее безопасности.

— Ты не сможешь. Если ты женишься на ней, ты рискуешь ее жизнью.

— Тогда помоги мне защитить ее. У тебя больше власти, чем у меня. Убеди их позволить мне быть с ней.

— И подвергнуть риску себя? Зачем мне это делать?

— Потому что ты не веришь в их правила. Тебе надоело, что они нас контролируют. Лишают нас выбора. Свободы.

— Ты прав, но я не самоубийца. Я сражаюсь только тогда, когда знаю, что могу победить.

— Есть способы обойти их, Джек. Нам просто нужно выяснить, какие. Пожалуйста. Я умоляю тебя мне помочь. Я люблю эту женщину больше всего на свете. Я пойду на все, чтобы быть с ней.

Его челюсть двигается из стороны в сторону, его пальцы постукивают по столу рядом с ним. Он думает, а я жду.

Наконец, он говорит:

— Я не знаю, что в тебе такого, Пирс, но по какой-то причине ты — мое слабое место. Может, потому что я всегда хотел сына, а ты ближе ко мне, чем остальные. Но ты все еще чертовски раздражаешь. До безумия настойчив и упрямый, как осел. Чертов мятежник. Ты никогда не слушаешь. Не соблюдаешь долбанные правила и всегда во всем сомневаешься. Рискуешь, не задумываясь о последствиях. — Тут Джек начинает смеяться.

— Что? Что смешного?

— Ты ведешь себя, прямо как я. Неудивительно, что ты мне нравишься. — Он встает со стула и подходит ко мне. — Ладно, я помогу тебе. Худшее решение, которое я когда-либо принимал, и я уверен, что пожалею об этом, но какого черта? Я стар и скоро умру. Устрою напоследок фейерверк. Дам этим ублюдкам что-нибудь на долгую память. И это разозлит Холтона, что еще лучше.

Я пожимаю ему руку.

— Спасибо тебе. Ты не представляешь, как много это для меня значит. Так каков план? Что мне делать?

— Если ты серьезно собираешься жениться на этой девушке, тебе придется поторопиться, прежде чем они введут запрет. И не позволяй им ничего узнать.

— Так как же мне это сделать, чтобы они не узнали?

— Дай мне немного времени подумать. Я найду тебя. А теперь убирайся отсюда. Мне нужен душ. — Он без стеснения нюхает свою подмышку. — Этот костюм жутко воняет.

Я прощаюсь с ним и выхожу к своей машине, широко улыбаясь. Я действительно женюсь на Рэйчел. У нас будет будущее. Теперь все, что мне нужно сделать, это убедить ее выйти за меня. Быстро. И тайно. И я не могу признаться ей, почему.

Да, передо мной стоит непростая задача.

Сегодня вечер пятницы, и я собираюсь провести выходные у Пирса. Он сопровождал свою маму на званый ужин прошлым вечером, так что я его не видела. Всего одна ночь, и все же я скучала по нему, как сумасшедшая. Думаю, это доказывает, что я влюблена. Я никогда так сильно не скучала по Адаму.

Когда я добираюсь до лофта Пирса, то поднимаюсь на лифте, и когда двери открываются, он ждет меня, держа букет красных тюльпанов.

— Привет, Рэйчел, — нежно улыбается он.

— Привет. — Я буквально прыгаю в его объятия. — Я знаю, что прошел только один день, но, кажется, что вечность с тех пор, как я тебя видела. — Я целую его несколько раз, и только потом отпускаю.

Пирс вручает мне тюльпаны.

— Для тебя.

— Спасибо тебе. — Я снова его целую.

— На стойке есть ваза. — Он ведет меня на кухню. Рядом с вазой стоит бутылка шампанского и два бокала.

— Мы что-то празднуем?

Забрав у меня букет, он опускает его в вазу, затем обнимает меня за талию.

— Лично я праздную, что ты здесь. — Он целует меня губы. — Со мной. — Еще один поцелуй. — Все выходные.

— Мы всегда вместе на выходных.

— И я с нетерпением жду их всю неделю.

Я понимающе улыбаюсь ему.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. — Пирс обнимает меня и его руки обвиваются вокруг меня, но не слишком крепко. Я научила его объятьям, и улыбаюсь каждый раз, когда он это делает. Пирс так решительно настроен обниматься по всем правилам, но, честно говоря, я приму все, что он мне даст. Плохие или хорошие объятья, неважно.

— Ты проголодалась? — Он указывает на столешницу позади меня. — У меня есть несколько вариантов меню. Можешь выбрать, что захочешь.

— Почему бы нам просто не сходить в ресторан?

— Я бы предпочел остаться дома. Они переполнены в пятницу вечером, и я нигде не бронировал нам столик.

— Ты Пирс Кенсингтон. Я уверена, что, просто представившись, сразу же получишь столик.

Он мимоходом улыбается и целует меня в кончик носа.

— Я все равно хочу остаться здесь.

Я откидываю голову назад и внимательно смотрю на него.

— Но мы всегда остаемся в лофте. Не могли бы мы просто пойти в ресторан? Мы никогда здесь никуда не ходили.

Пирс вдруг выпрямляется, и в его голосе слышны упрямые нотки.

— Рэйчел, я не хочу. И не пойму, почему мы не можем просто остаться.

Его отказ меня расстраивает. Почему он всегда мне отказывает? Я не хочу из-за этого ссориться, поэтому заталкиваю мысль о ресторане подальше.

— Тогда давай сделаем что-нибудь другое. Я еще не очень голодна.

— Другое? — Он чувственно целует меня, медленно расстегивая каждую пуговицу на моей рубашке.

— Пойдем в спальню, — шепчу я, расстегивая его ремень.

— Ты читаешь мои мысли. — Его горячее дыхание опаляет мою шею.

После вчерашнего расставания мы умираем от желания быть вместе. Наши губы борются за первенство, пока мы раздеваем друг друга на пути в спальню.

Секс быстрый и неистовый, и когда все кончено, мы дышим так тяжело, будто только что пробежали спринтерский забег. Наши грудные клетки вздымаются, когда мы пытаемся перевести дыхание.

— Хорошо, теперь я голодна, — признаюсь я.

Он хрипло смеется.

— И чего бы тебе хотелось?

— Не знаю. Надо пойти и посмотреть меню.