Я рассмеялась. «Ты действительно самовлюблённый, Блэк».

Он бросил на меня резкий, полу-обиженный взгляд. Его золотые глаза блеснули розовым и оранжевым, отражая закат, видневшийся через панорамные окна.

«К твоему сведению, я уже ощущаю в себе изменения из-за тебя, - натянуто сказал он. - Я никогда не подразумевал, что это будет в одностороннем порядке».

«Ты ощущал изменения? Из-за меня? Например?»

Он пожал плечами. «Предпочтения в еде, в основном, поскольку это самое очевидное. Более тонкие вещи начинают казаться мне более заметными. Когнитивный опыт. Методы анализа. Более хорошее понимание человеческой психологии, - он фыркнул. - Более хорошее понимание собственной психологии, честно говоря... что не всегда радует, - его глаза оторвались от планшета. - Я ожидал этого, Мири. Я говорю об этом только для того, чтобы ты не удивлялась».

Широко улыбнувшись, я пихнула его в плечо. «Когнитивный опыт? Более хорошее понимание собственной психологии? Так ты теперь мозгоправ?»

Его глаза приобрели хищный оттенок прямо перед тем, как пробежаться по моему телу.

Образ его слабой улыбки померк.

Сглотнув, я быстрее заработала руками.

Я действительно начинала теряться в мире Блэка. Иногда я с трудом вспоминала, какой была моя жизнь до него. Я гадала, не пришло ли это тоже от него - способность оставить позади большинство вещей - оставить позади весь другой мир и семью. Оставить позади историю и цивилизацию, заявить, что они ему больше не принадлежат.

Я постаралась подумать, что бы я делала сейчас, если бы не встретила Блэка - и внезапно уловила образ Йена, пробежки с ним по парку Золотые Ворота. В моих воспоминаниях Йен улыбался мне, хохотал, запрокидывая голову назад, пока лучи солнца из-за деревьев пятнами освещали его лицо.

Я вздрогнула, едва не споткнувшись и сбившись с шага.

Рядом со мной Ковбой напрягся, покосившись на меня.

Вернувшись в ритм, я вновь ускорилась. Я не посмотрела на Ковбоя в ответ.

Мой разум вернулся к прошлой ночи, как будто против моей воли.

Как только это произошло, меня пронзила боль - в этот раз секс-боль. Мимолётные образы кожи и жара, света Блэка, вплетавшегося в меня, слова, которые он произносил, эмоции, которые я в нем ощущала. Я вспомнила его в той комнате у Бена Фразьера, мощь исходившей от него агрессии, боли, от которой сложно было дышать, пока он смотрел мне в глаза, а его пальцы находились во мне.

С этой болью и светом поднялось нечто более глубокое, наполняя меня таким количеством противоречивых эмоций, что сложно было в них разобраться. На мгновение их смесь стала такой мощной, что я с трудом могла различить что-то сквозь эти чувства. Ощутив там Блэка, его присутствие, мельком скользнувшее в моё сознание, я запаниковала; его свет так сильно потянул за мой, что я ахнула. Испугавшись, что разбужу его, я высвободилась из него через несколько секунд, подавив при этом боль.

Когда я в следующий раз сфокусировала взгляд, мы приближались к северо-восточному углу парка.

Впереди я видела пруд, который называли Гарлем Мир. Сейчас мы бежали через Консерватори Гарден, и повернув направо, я мельком увидела бронзового Пана, разлёгшегося у ног нимфы и игравшего на флейте, его рога блестели в раннем утреннем свете. Нимфа смотрела вниз на его курчавую голову.

Мой разум представил, как она усмехается ему.

Бронзовая нимфа изменилась в моем воображении, превратившись в рыжую в кожаной мини-юбке. Затем в блондинку с кукольным лицом.

Теперь я видела их обеих, одна накладывалась на другую.

Я видела различия - разный цвет глаз, разный макияж, разная укладка, разная одежда. Но я видела и сквозь эти различия.

Это была одна и та же женщина.

Блондинка, рыжая - они были одной и той же женщиной.

Своим мысленным взором я видела рыжую, нависавшую над Блэком в телестудии, все взгляды были прикованы к ней, но не смотрели по-настоящему. Они видели её задницу, её груди, её ноги, но они не видели её; она оставалась невидимой за этими вещами. Она хлопала ресницами Блэку, запускала пальцы в его волосы. Я не сумела долго наблюдать за ними. Я не хотела видеть его реакцию на неё, учитывая, как мало он в последнее время реагировал на меня.

Как и все, я едва посмотрела на неё, не считая взгляда на её тело и то, как она нависала над Блэком. Однако теперь я её видела.

Он опирался локтем на спинку, пальцы свободно висели не так далеко от лица. Мой мысленный взор сосредоточился на крае белой повязки, видневшейся прямо на его запястье.

Данной повязке к тому времени было два дня.

По крайней мере, тогда я её заметила впервые.

«Что с тобой случилось? - когда я коснулась её, он отдёрнул руку, как будто мои пальцы обожгли его кожу. - Блэк. Ты снова поранился?»

Взгляд золотых глаз сместился в сторону, когда Блэк пожал плечами. «Ерунда, док. То же, что и раньше. Ковбою удалось удачно полоснуть мечом. Такое неизбежно случается время от времени».

«Вот где ты был вчера, когда я проснулась посреди ночи?»

Золотые глаза опустели. «А где ещё мне быть?»

Боль ударила в центр моей груди.

Я смотрела, как женщина поглаживает его волосы. От карих глаз до ярко-синих - легко с помощью контактных линз. Рыжий парик сменился блондинистым. Другая одежда. Другой макияж - буквально в карикатурном количестве, чтобы сочетаться с золотым платьем, которое она надела на вечеринку Фразьера.

Бен Фразьер знал её. Он называл её Анастасия.

В студии на ней болтался кулон, подвеска, которая кружилась и маячила перед лицом Блэка. Затмеваемая видом её грудей, она была едва заметна. Какая-то часть моего разума все равно каталогизировала её, и теперь уже она затмевала все остальное.

Подвеска изображала собачью голову с остроконечными ушами и рубиновыми глазами.

Анубис.

Я смотрела, как она касается Блэка, видела, как он избегает взгляда на её блузку, смотрела, как он притворяется, будто её действия совершенно нормальны.

Я смотрела, как он притворяется, будто её не знает.

Она касалась его лица, его волос, его шеи. Она касалась его так, будто уже прикасалась к нему прежде, но не как любовница. Она касалась его так, как мать ласкает прекрасное дитя - или как человек поглаживает верную псину, к которой ощущает бесконечную привязанность.

Та боль в моей груди обострилась, на мгновение ослепив.

Я видела ненависть в глазах Блэка, когда он смотрел на блондинку на вечеринке. Не просто ненависть. Там жило какое-то отчаяние. Он хотел её убить. Он по-настоящему хотел её убить, но знал, что не может этого сделать. Она задела ту часть его, которая напоминала о принадлежности, неимении права голоса в том, кому его касаться и каким образом.

Она нарочно задела эту его часть. Напоминая ему, кем он являлся.

От этой мысли меня затошнило.

В закулисье студии я нигде не видела ту рыжеволосую женщину после её появления в студии. Я не видела её за камерами или возле гримёрки Блэка с остальным персоналом. Я не видела её, когда Блэк вновь присоединился к Стилу и другим гостям на сцене для последних чествований. Я не видела её на пути к выходу.

Я больше не видела ту блондинку у Бена Фразьера.

Нахмурившись, я побежала быстрее, силясь думать.

Гарлем Мир теперь находился слева от меня. Мы приближались к северу Централ-Парка. Я видела, как впереди между деревьями мелькали машины. Трафик раннего утра ускорялся, доставляя людей до работы; его уже было слышно через MP3-плеер - сигналили автомобили, изредка взвизгивали шины. Я взглянула на небо и увидела, что оно становится светло-голубым. Мой разум всего на несколько секунд сосредоточился на окружении, а затем я снова ускорилась - пот тёк по спине под хвостиком волос, пропитывая на бегу мою толстовку. Я завернула на самом северо-восточном углу, не замедляя бега, Ковбой бежал рядом со мной в идеальном тандеме.

Спустя ещё несколько секунд нерешительности мой разум потянулся к Рави.