- Ага, - отозвалась я.

Долгую минуту мы просто сидели там, глядя в окно на садящееся солнце.

Я поймала себя на том, что вновь думаю о людях в нашей команде, особенно о тех, кого я не знала или знала плохо. Мой разум продолжал возвращаться к Ковбою.

Нахмурившись на отражения в окнах, я повернулась, посмотрев на Ника и Энджел.

- Как он сюда попал? - выпалила я. - Кто-нибудь из вас был там, когда Блэк его вытащил?

Энджел и Ник посмотрели на меня пустыми взглядами.

- Кто, док? - спросила Энджел наконец. - О ком ты говоришь?

- Ковбой, - ответила я, нахмурившись. Осознав, что не посвящала их в течение своих мыслей, я поджала губы. - Блэк много его использует. Я всего лишь гадаю, не нужно ли нам присмотреться к нему получше, вот и все. Вы знаете, как Блэк вытащил его из той тюрьмы?

Энджел и Ник обменялись взглядами.

Затем Ник нахмурился, уставившись на меня. Наклонившись поближе, он накрыл ладонью мою руку. Беспокойство сочилось из его пальцев, когда он погладил мою кожу.

- Серьёзно, док. Ты в порядке? - когда я лишь нахмурилась в ответ, он снова переглянулся с Энджел. - Почему ты спрашиваешь об этом? - сказал он, и озадаченность ещё сильнее проступила в его голосе. - Что-то случилось, когда вы с Блэком его вытаскивали?

Моё лицо скривилось от недоверия.

- Что? Нет. Я спрашиваю, как это было, - в ответ на их все более обеспокоенные и недоумевающие взгляды я стиснула зубы. - Ковбой был с Блэком в тюрьме, верно? - переводя между ними взгляд, я нахмурилась, когда они промолчали. - Он был в тюрьме, и Блэк говорил, что хочет его вытащить... а затем он уже на свободе, и мы все поехали сюда, в Ню-Йорк. Как именно Блэк его вытащил? Кто-нибудь из вас знает?

И вновь Энджел и Ник лишь смотрели на меня, будто не могли понять, говорю ли я всерьёз.

- Разве ты не была с ним, когда Блэк его вытащил? - наконец, спросил Ник.

Я уставилась на него.

- С чего бы я спрашивала, если бы я была с ним?

- Док, - произнесла Энджел. Её голос звучал также озадаченно, но с более явным беспокойством. - Ты была с ним. Вы с Блэком уехали из Сан-Франциско на несколько дней, а когда вы вернулись, Ковбой был с вами, - она показала на себя и Ника. - Нам так и не рассказали полной истории о том, что случилось. Блэк дал нам минимум «что нужно знать», а Ковбой тоже не говорит об этом. Блэк преподнёс все так, будто об этом опасно рассказывать слишком многим людям.

Я покачала головой.

- Нет, - сказала я, поджимая губы. - Я уверяю вас обоих... я в этом не участвовала. Может, Блэк вам так сказал, но я никак не помогала ему вытащить Ковбоя, - заворчав, я крепче скрестила руки на груди. - Блэк не говорил мне, что он вообще планирует это сделать, ничего конкретного. Я знала, что он хотел это сделать. Но понятия не имею, когда это из мысли превратилось в реальность.

Нахмурившись ещё сильнее, я покачала головой, посмотрев в окно.

- Честно? Я даже не помню, чтобы Блэк отсутствовал. Не тогда, когда мы все ещё были в Сан-Франциско. Я решила, что он провернул это через свои контакты в Пентагоне или типа того.

Когда их молчание затянулось, я ощутила, как это холодное чувство в моем животе усиливается.

Я не была уверена, что хочу копать глубже в смысл этого молчания.

Скрестив руки, я прищурилась, глядя на гаснущий солнечный свет и пытаясь обдумать все, вопреки колотящемуся сердцу и слабой головной боли, которая начинала усиливаться. Я попыталась вспомнить, когда впервые увидела Ковбоя в офисах Сан-Франциско.

На каком-то уровне все ощущалось так, будто он всегда там был.

С другой стороны, он как будто в один прекрасный день материализовался из ниоткуда. Я помнила, как увидела его у стола администратора в «Охране и расследованиях Блэка», разговаривающим с Лизбет о заполнении налоговой формы, а также о чем-то связанном с его страховкой здоровья.

Я не помню, чтобы меня с ним знакомили. Как будто он всегда был частью наших жизней, и я упустила переходный момент.

Он повернулся, улыбаясь мне так, будто знал меня.

Он улыбался мне так, будто мы уже были друзьями.

Что ещё более странно, я даже не помню, чтобы посчитала это странным.

- Ты осознаешь, какое безумие несёшь, говоря это сейчас? - Алан Хорн перевёл изумлённый взгляд на мужчину, сидевшего за деревянным столом. - Ты хочешь плотнее связаться с этими психопатами? После прошлой ночи?

Мужчина напротив него как сфинкс сидел в кресле с высокой спинкой за солидным столом из тикового дерева, наслаждаясь видом Бэттери-парк, окрашенного оранжевыми и красными закатными оттенками.

Окна его офиса выходили на точку, где две реки, Хадсон и Ист, встречались по обе стороны от центра Манхэттена. Сам Гаррисон был одет в чёрный костюм от Бриони с серым шёлковым галстуком и рубашкой костяного цвета, сочетавшегося с полосками костюма. Незаметная булавка из чёрного металла отбрасывала отсвет на его кармане. Она была маленькой и легко сливалась с чернотой ткани костюма, но Хорн её невольно заметил.

Она изображала египетского бога Анубиса.

Хорн нахмурился. Он знал, что эмблема была своего рода визитной карточкой. У него такая тоже имелась, но ему не хватало верности - или глупости, пробормотал его разум - носить её открыто.

У Гаррисона статуя чёртова Анубиса даже стояла на его столе.

Остальная часть его офиса выглядела как картинка из фильма о вымышленных нефтяных магнатах. Отделанная дорогими сортами древесины, со светло-серым ковром, чёрной и хромированной фурнитурой, комната обладала холодной, темной, металлической атмосферой. Массивный кусок обугленного камня, один из крупнейших известных метеоритов в мире, возвышался на белом мраморном пьедестале в одном углу, поблёскивая слабым синеватым свечением.

Зная Гаррисона, дерево для книжных полок и шкафа, вероятно, было нелегально доставлено из какого-нибудь тропического леса в глубинке Южной Америки или Азии. Бивни самца африканского слона грациозно возвышались на стене возле двери - трофей одной из последних охотничьих вылазок Гаррисона и скорее всего весьма неделикатное «да пошли вы» всем фанатикам по защите прав животных.

Кинетическая скульптура из титана бесшумно вращалась на его столе.

Гаррисон не отводил взгляда, продолжая смотреть на воду и наслаждаться видом Эллис Айленда и Статуей Свободы вдалеке. Он мог наслаждаться видом, а мог и думать о грядущих выходных, когда он полетит обратно на ранчо, которое его семья держала в Монтане. А может, он вообще ни на что не смотрел.

Может, он ни черта не слышал из того, что сказал Хорн.

Ужасно раздражало, что Хорн не мог различить это.

- Гаррисон, мы не можем валять дурака с этими парнями, - произнёс Хорн более резко, пытаясь заставить мужчину повернуться, посмотреть на него. - Даже предположить такое равносильно тому, чтобы нарисовать большие красные мишени на своей груди. Не только на твоей груди. На моей. На его.

Он показал на другого присутствовавшего в офисе на семидесятом этаже. Мужчина, на которого он показал, подпрыгнул, будто Хорн навёл на него пистолет, а не указательный палец.

- Видишь? - голос Хорна приподнялся на октаву. - Форсайта ты тоже довёл до тика. Тебе нужно взять себя в руки, Дэвид. Надень свои штаны большого мальчика, хорошо? Мы облажались. Мы должны принять этот факт и разобраться с реальностью. А не продолжать притворяться, что мы можем это разрулить.

Синие глаза Гаррисона вновь сфокусировались.

Он поджал губ, взглянув на Хорна.

- Ты мне это говоришь? - эти тонкие губы изогнулись. - Это ты говорил с копами, Алан. Не я, - он кивнул на другого мужчину. - И не Джон.

Хорн почувствовал, как лицо заливает жаром.

- Я не говорил с копами. Я говорил со старым другом. Он ничего не скажет. Если я его не попрошу, - подозрение закралось в его разум, злость усилилась. - Откуда, черт подери, тебе об этом вообще известно? Ты теперь следишь за мной?