Я парила там, затерявшись в этом пространстве, казалось, на очень долгое время.

Блэк говорил со мной в это время - рассказывал мне вещи, которых никогда прежде не говорил. Он рассказал мне, как его били в детстве. Он рассказал мне, как охранники передавали его друг другу, как сразу после восемнадцатилетия его вручили одному из охранников в качестве награды за службу. Он рассказал мне о том, как крал у других видящих, ввязывался с ними в драку, чтобы они оставили его в покое, рассказал о бандах в клетках рабов, о друге, которого забрали, о самом первом друге, который у него там появился.

Он рассказал мне о первом разе, когда он убил кого-то.

Он рассказал мне, что делал с ним Паззл. Он рассказал мне, чего он хотел от Паззла, как он некоторыми ночами убеждал себя, что он действительно был со мной. Он рассказал мне о снах, которые внушал ему Паззл.

Он рассказал мне, что может по пальцам пересчитать, сколько раз до встречи со мной ему делали минет те, кого он знал по именам. Он рассказал мне, как время от времени он нанимал проституток и просил их сделать это. Он говорил, что деформирован...

Боль пронзила меня, пока он говорил.

Боль также выплёскивалась из него, но он не переставал говорить.

Мой разум оставался на удивление ясным, пока я слушала.

Я сохраняла ясность, даже когда наши светы сплелись в ином месте. Эта острота оставалась сосредоточенной исключительно на Блэке, пока я трудилась над ним, используя свой рот, губы и свет, стараясь заставить его открыться, прочесть его, почувствовать все, что чувствовал он. Я ощущала в этом чистую эгоистичность. Я ощущала полное отсутствие компромисса, хоть и говорила себе, что делаю это для него.

В какой-то момент Блэк потерял контроль.

Я почувствовала, как он отпускает себя прямо перед тем, как он заёрзал подо мной.

Затем он стал толкаться в мой рот, и боль в моем свете и теле усилилась до такой степени, что я ногтями и пальцами впилась в Блэка, помогая ему и удерживая, уговаривая и причиняя боль, сдерживая его, пока он орал на меня, сжимая мои волосы в кулаке. В какой-то момент он вновь утратил контроль.

Затем я услышала, как он матерится на меня, обзывает меня, обвиняет в том, что я пудрю ему мозг, ненавижу его, хочу его бросить. Я знала, что не все это было связано с сексом или даже с тем, что случилось с нами ранее той ночью, и уж тем более не с тем, что я не давала ему кончить. Я чувствовала, как усиливается его злоба, раздражение перетекает в томление, затем в мягкую уязвимость, которая била по мне насыщенными горячими волнами.

Я чувствовала в этом его семью и то, о чем он рассказывал мне ранее этим вечером.

Я также чувствовала там Брика, лаборатории и то, что случилось с ним в той тюрьме.

Яростное бессилие заполнило его свет, когда он подумал о Мозере... когда он вновь подумал о том, что это я могла вот так войти на вечеринку, обескровленная.

Когда я наконец позволила ему кончить, его мышцы совершенно смягчились.

Блэк непроизвольно забился подо мной и застонал.

Каждый издаваемый им звук ударял по мне словно с физической силой. Я могла лишь держаться за него, дышать на его кожу, пока он забылся в оргазме. Он все ещё стискивал мои волосы обеими руками.

К тому времени я не могла вспомнить, почему сначала сказала ему нет.

Ни одна из моих причин больше не имела значения. Ни одна из них никогда не имела значения.

Я открыла дверь нашего номера, осторожно выглянув за угол и стараясь не издать ни звука.

Должно быть, я не преуспела.

Я отпрянула назад, когда два сидевших там мужчины вскочили на ноги, сдвинувшись с места прежде, чем я успела открыть дверь достаточно широко и выйти. Я вздрогнула, когда они обратили на меня пристальные взгляды. По правде говоря, я опешила настолько, что едва не захлопнула дверь перед их лицами.

Я знала их обоих, так что не сделала этого.

Переводя взгляд с Ковбоя на Ардена, я моргнула, когда ни один из них не заговорил.

Не было необходимости спрашивать у них, что они здесь делали. Очевидно, Блэк дошёл до того, чтобы у нашей двери 24/7 дежурила живая охрана, даже в этом похожем на крепость здании, охраной которого он уже завладел практически полностью. Арден был вооружён винтовкой, одной из тех, что разработал мой дядя - экипированной дротиками с транквилизатором, способным завалить вампира.

Ну... временно. Достаточно долго, чтобы отрубить им голову.

Винтовка Ковбоя была прислонена к стулу. Как обычно, его пальцы вместо этого поглаживали костяную рукоятку Кольта Питона на его бедре.

- Доброе утро, мэм, - сказал он, отдавая честь от невидимой фуражки. Окинув меня взглядом, он посмотрел за меня, как будто ища кого-то. - Вы одна?

Выскользнув до конца через открытую дверь, я закрыла её за собой с тихим щелчком.

- Да, - сказала я только после того, как она закрылась. - Он все ещё спит.

Ковбой кивнул, обменявшись беглым взглядом с Арденом. Брови Ардена слегка приподнялись, но он не заговорил. Ковбой вернулся ко мне.

- Куда же вы собираетесь отправиться, Дева Мириам, если не возражаете против моего вопроса?

Я раздражённо выдохнула, посмотрев на свои спортивные шорты, туфли для бега, майку и толстовку на молнии. В одном из карманов у меня лежал MP3-плеер, оттуда торчали провода, а сами наушники от них я сжимала в одной руке.

- Никаких догадок, судя по моему внешнему виду? - саркастично поинтересовалась я. - Ты уверен, что хочешь работать на частного детектива, Ковбой?

- Возможно, моё воображение и впрямь слишком велико для столь мирских забот, - признал Ковбой с улыбкой. - Я могу придумать несколько вариантов для вашего внешнего вида, принимая все во внимание.

Я закатила глаза.

- Я хотела отправиться на пробежку.

- В спортзал отеля? - спросил Арден более выразительным тоном.

Я перевела взгляд на него.

- Я бы предпочла другой вариант. Но если придётся, пойду туда.

Ковбой едва заметно качнул Ардену головой. Мне он адресовал более дружелюбную улыбку.

- Мы можем пойти наружу. Куда вам угодно, в пределах разумного.

- Мы? - фыркнула я.

Его улыбка угасла.

- Вы никуда не пойдёте одна, доктор Фокс, - сказал он. - Ни в спортзал. И уж точно, черт подери, не за пределы отеля. Арден может позвонить кому-нибудь, чтобы ему составили компанию на посте здесь. Я позвоню ещё нескольким друзьям, чтобы встретили нас в лобби. Приказы босса предельно ясны - и в рамках отеля, и снаружи.

Обречённо вздохнув, я сказала:

- Если спортзал проще...

- Неа, - Ковбой непреклонно покачал головой. - Выбор за вами. Это тоже приказ босса. Два или десять, нам без разницы. Нам все равно платят.

Я поджала губы, размышляя над его словами. Я подумала, хотела ли я иметь дело с кольцом свиты. Затем решила, что Ковбой прав. Это их работа. Я не могла зацикливаться на том, что заставляю их работать, особенно учитывая то, сколько им платил Блэк.

- Ладно, - я махнула пальцами вперёд и засунула наушник в одно ухо, начиная шагать к единственному лифту, который обслуживал наш этаж. - Звони своим. Давай выведем бродячий цирк на прогулку.

Ковбой трусцой побежал по коридору впереди меня, уже держа телефон у уха.

Они отвезли меня в Централ-парк.

Полагаю, поездка имела смысл, но я жалела, что не могла просто добежать до парка, как и планировала. Солнце ещё не встало. По какой-то причине мне всегда нравилось бегать по улицам города перед самым рассветом. В Сан-Франциско это нравилось мне ещё сильнее, учитывая тихие кварталы и природные красоты, которые я открыла, когда наконец-то добралась до Лэндс-Энд, где я обычно бегала, когда все ещё жила в своей старой квартире на Ричмонд.

Однако я забыла все свои сожаления, когда мы добрались до парка.