В первом же залпе переоборудованных судов насчитали около тысячи восьмисот ракет, что раз в пятнадцать превышало средний эскадренный залп. Ракет было так много, что атаковали они с разных сторон: некоторые шли прямо, часть заходила с флангов.

За первым мощным залпом последовал второй. Затем третий.

Контрудар затрудняло то, что теперь флот Чен летел сквозь остывающие плазменные вспышки, уже начавшие мешать обзору.

Для наблюдения Семнадцатая эскадра выпустила два катера, но эти хрупкие кораблики ушли так далеко, что их уже нельзя было защитить. Если вражеские ракеты нацелятся на них, Сула ничего не сможет поделать.

— Сообщение флагману, — сказала она. — Запрос: перейти в атаку? Конец сообщения.

Не было никакого смысла и дальше оставаться в этом тире, изображая мишень. Чем раньше лоялисты циркулярной пилой пройдутся по уцелевшим в Магарии наксидам и уничтожат огромные ракетные платформы, тем лучше.

— Сообщение с флагмана, — спустя несколько секунд сказал Икухара. — Подойти ближе к врагу. Конец сообщения.

Сула отдала необходимые приказы, затем повторила их для кораблей эскадры, чтобы не распалась единая сенсорная сеть. Корабли начали перестраиваться. На Сулу вновь навалились перегрузки.

— Всем кораблям, — приказала она, — поочередный залп, интервал пятнадцать секунд. Цель — ближайший враг.

Операторы сенсоров непрерывно обменивались данными с коллегами во вспомогательной рубке и за оружейными пультами, отслеживая и уничтожая ракеты противника. Впереди висела неоднородная, непроницаемая для сигналов стена из плазмы, от которой удалялись наксиды и куда влетали лоялисты.

На виртуальной картинке Сула рассматривала плазменную завесу, оценивая ее форму и пытаясь понять, какие участки уже остывают, а на каких поджидает очередной взрыв. Она направила корабли туда, где скорее всего появятся остывшие участки, позволяющие заглянуть чуть дальше.

Она выпустила вглубь завесы несколько своих ракет, надеясь, что их взрывы ослепят наксидские сенсоры.

Жаль, что у нее нет тактика, способного взять на себя часть работы. Командуя эскадрой и "Уверенностью", она работала за двоих.

Взрывы приближались. Оборонительные лазеры выискивали петляющие и уклоняющиеся от их лучей ракеты.

Еще один мощный залп с переоборудованных транспортников. Сула почувствовала привкус отчаяния.

Следя за действиями наксидов, она услышала баритон Мэйтленда:

— Рассеиваются, миледи! Враг рассеивается!

Корабли перед Семнадцатой эскадрой разлетались, стараясь держаться друг от друга как можно дальше. Напрасно прищурившись — картинка шла не на сетчатку, а прямо в зрительный центр мозга, — Сула внимательно посмотрела на их перемещения.

Наксиды не копировали якобы хаотичные траектории Тактики Призрака, а просто бросились врассыпную.

У Сулы отлегло от сердца. Враг видел, что делала Семнадцатая эскадра при Второй Магарии, но либо так и не понял, что движения не случайны, или не имел возможности проанализировать ситуацию. Наксиды попросту решили, что воевать лучше, рассеявшись.

Каждый вражеский корабль теперь вел бой сам за себя. Корабли Семнадцатой эскадры действовали согласованно, оставаясь единым целым.

Сула расправится с наксидскими звездолетами поодиночке.

Она выбрала вражеский корабль, в виртуальности протянула к нему руку в перчатке и коснулась пальцем. Синяя точка стала белой.

— Сообщение эскадре. Передать всем кораблям. Сосредоточиться на отмеченном корабле, начинаем в… — она посмотрела на хронометр, — 24:49.

Через полминуты "Уверенность" сменила направление, не выключая двигателей. Амортизационное ложе Сулы немного качнулось и вернулось в исходное положение.

Охота началась.

Мартинес посмотрел на счетчик радиации, когда оборонительные лазеры Тридцать первой эскадры превратили дюжину наксидских ракет в сверкающую россыпь из перекрывающих друг друга шаров, похожих на кляксы от небрежного взмаха кисти.

Пока его эскадре везло. Наксиды бросили на них множество ракет, и всё впустую. Метод Мартинеса позволял кораблям оказывать друг другу поддержку, поля их заградительного огня перекрывались, становясь непреодолимой стеной для вражеских атак.

Во всяком случае, пока.

Батареи стреляли, как только успевали перезарядиться. Операторы сенсоров и оружейники, находящиеся с ним во вспомогательной рубке и обычно не занятые в битве, ожидая, не придется ли им заменить погибших коллег из командного пункта, не теряли ни секунды, отслеживая вражеские атаки и давая им отпор. "Отвага" уже выпустила сорок процентов своих ракет, основная доля которых пришлась на заградительный огонь. Если темп не снизится, последствия окажутся плачевными. Нелепо выйдет, если Мартинес займет превосходную тактическую позицию для разящего удара, а ракеты закончатся.

К ним летела очередная волна ракет. Вспыхнули оборонительные лазеры. Еще одна часть космоса озарилась плазмой. Несколько ракет, петляя и заходя в штопор, прорвались, но вновь были пойманы в прицел и уничтожены за несколько секунд.

"Отвага", с огромным ускорением мчащаяся на врага, сместилась в сторону, чтобы избежать возможной атаки наксидского лучевого оружия. Мартинесу словно врезали кулаком в бок.

Гиганты плюнули еще одним чудовищным залпом, словно перезревшие сорняки, выбрасывающие на ветер облако пыльцы.

Несомненно, обстрел долго не продлится. Несомненно, вот-вот арсеналы иссякнут.

Несомненно…

Мартинес пришел в ярость.

— Сообщение флагману, — сказал он Фалане. — Пусть каждый корабль даст залп по переоборудованным транспортникам. "Бдительному" запустить катер сопровождения.

Пора бы оружейникам с наксидских великанов заняться чем-то другим помимо постоянных атак. Катер поможет скорректировать ракетную атаку.

"Отвага" вновь дернулась в строну. Мартинес клацнул зубами.

— За нами первая кровь, милорд. — В сочном баритоне Гундерсона звучало удовлетворение.

Мартинес бросил взгляд на экран и вместо вражеского корабля увидел плазменную сферу. Эскадра Сулы открыла счет.

Вражеская оборона начала разваливаться. Три наксидские эскадры рассеялись, но их защите было далеко до эффективности обороны лоялистов.

Мартинес наметил атаку и отдал приказ батареям. Ракеты обогнут вспышки плазмы и ударят по врагу под неожиданным углом. Не хочется отдавать все лавры эскадре Сулы.

Он проследил, как его ракеты обходят наксидский заслон, направляясь к гигантским ракетоносцам. Враг выпустил им навстречу сотни ракет. Мартинес стиснул зубы.

"Отвага" перестала ускоряться, и Мартинес испытал облегчение, взлетев под удерживающей сетью. Амортизационная клетка заскрипела в такт смене курса; когда двигатели вновь заработали, капитана пригвоздило к ложу.

Еще один якобы случайный маневр, вычисленный при помощи теории хаоса. Непрерывные метания и скачки, наверное, пугали наксидов, не способных разглядеть в них систему.

Они тоже маневрировали как могли, но без слаженности, продиктованной формулой Сулы. Не рассеялись только суда-гиганты, неумолимо двигаясь вперед.

Мартинес задумался, насколько они вообще маневренны. Такие огромные, они не способны метаться, как фрегаты, обладая куда большей инерцией.

Что, теоретически, означало, что ракетоносцы уязвимы для лучевого оружия.

Самыми грозными лучевыми орудиями лоялистов были антипротонные пушки тяжелой эскадры Миши. Мартинес не мог ими командовать, к тому же они и так не переставая стреляли по врагу.

— Сообщению флагману, — сказал Мартинес Фалане. — Транспортники слабоманевренны. Предлагаю ударить по ним антипротонными излучателями. Конец сообщения.

Тяжелая эскадра Миши сбила второй вражеский корабль, он расцвел свирепой вспышкой антиматерии. Мартинес стиснул зубы и спланировал сложную ракетную атаку.

Дисплей местами рябил, когда эскадра пронзала расширяющееся облака остывающей плазмы. Мартинес не мог уследить за всеми наксидскими ракетами. В ушах грохотало сердце, руки в перчатках стиснули мягкие подлокотники ложа.