— Ясно, — тихо сказал капитан. — Попробуем провести серию пробных выстрелов и проверок, чтобы убедиться, что противоракетная оборона больше не подведет.

— Так точно, милорд.

— Продолжайте.

Он шагал к выходу, чувствуя, как широко раскрытые глаза Гулика буравят ему спину. Интересно, на что же он так смотрит.

Мартинес прошел в лазарет и выслушал доклад доктора Цзая о том, что туда поступили двадцать два члена экипажа с переломами и еще двадцать шесть с вывихами и ушибами, все повреждения были получены во время неожиданных перегрузок. Отключение Первого двигателя, возможно, уберегло многих и даже спасло их жизни.

Цзай осмотрел затылок капитана и прописал обезболивающие и миорелаксант перед сном. Потом просканировал запястье, обнаружив мелкую трещину в основании ладони. Он наложил повязку и сделал заживляющий укол, снабдив Мартинеса еще несколькими шприцами с препаратом.

— Три инъекции в день до полного выздоровления. Зарастет примерно через неделю, — сказал он.

Мартинес прошел по лазарету, поговорив с пострадавшими, а затем вернулся в свой кабинет, где его ожидал Джукс, радостно отрапортовавший, что произведения искусства не пострадали. Капитан отпустил Джукса, написал приказ о понижении Франсис в звании, добавил пару отрицательных абзацев в ее личное дело и поужинал.

Он не ложился, до тех пор пока не заработал Первый двигатель, к тому же убедился, что новый турбонасос соответствует всем техническим характеристикам, и только после этого попросил Алихана принести вечерний шоколад.

— Что теперь слышно, Алихан?

Ординарец осуждающе посмотрел на ботинки Мартинеса, испачканные в хладагенте и грязи из теплообменника.

— Франсис в бешенстве, — ответил он. — Собиралась после войны в отставку, и теперь ей существенно срежут пенсию.

Мартинес поднес чашку к носу и вдохнул насыщенный сладкий аромат.

— Значит, ищет сочувствия?

Алихан чинно приосанился и бросил грязную обувь в пакет.

— В жопу ее, — произнес он. — Корабль едва не погиб. Вы могли бы ей глотку перерезать и, может, зря не перерезали. Правда, ударили по больному месту. Она помешана на деньгах.

— Понятно. — Мартинес сдержал улыбку. — Спасибо, Алихан.

Проглотив таблетку, капитан нырнул в кровать и, глядя на женщину, ребенка и кошку, прихлебывал шоколад.

С каждым днем "Прославленный" становился ближе и уже принадлежал ему, а не Флетчеру, унтер-офицерам или Четвертому флоту. Сегодня он шагнул особенно далеко.

"Через пару месяцев, — довольно размышлял Мартинес, — корабль станет мне родным домом".

Эскадра Чен ускорилась, облетая солнце Архан-Дохга, и направилась к Третьему тоннелю, вход в который все еще можно было просчитать по радиоактивной пыли на месте уничтоженной станции. Наксиды больше не стреляли.

На другом конце тоннеля располагался Чойн, богатая система с пятимиллиардным населением и развитой промышленностью. С кольца планеты были спущены и уничтожены четыре недостроенных средних военных корабля, то ли большие фрегаты, то ли легкие крейсеры, и шесть торговых судов, не сумевших вовремя скрыться.

Наксидских атак не предвиделось, но все равно на всякий случай Миши разрушила станции, не желая оставлять следы.

Мартинес полностью погрузился в учения, осмотры и другие мелочи флотской жизни. Заменивший Франсис Ро проверил и исправил ее журналы 77–12, и при повторном прочтении Мартинес убедился, что данные верны.

Кадет Анкли, после самоубийства Филлипса временно произведенный в лейтенанты, закатил истерику, когда инспектирование его подразделения выявило беспорядок с инвентаризацией. В результате он опять стал кадетом, а лейтенантское место занял кадет Цин.

Но эта неудача уравновешивалась успехами Чандры Прасад. На учениях она со всех сторон атаковала эскадру ракетами, заставляя корабли противостоять врагу в разнообразных ситуациях на разных скоростях. Особенно поразила виртуальная схватка, во время которой наксидские войска молниеносно воспроизводили тактику Мартинеса, заставляя эскадру Чен исполнять ведущую роль в смертельной битве, закончившейся взаимным уничтожением. Мартинес некоторое время остро переживал это унижение, но постепенно пришел к выводу, что если война окажется долгой, наксиды будут вынуждены менять тактику, используя новые приемы, и Флот должен быть готов противостоять им.

Еще бы придумать как.

После Чойна они направились в Кинаво, систему двух звезд: желтой и бело-голубой. Там была сильная радиация, поэтому в этом мире никто не селился, хотя и построили две хорошо защищенные от излучения станции, которые эскадра тут же уничтожила. Корабли прошли систему за шесть дней, а потом улетели в Эль-Бин с двумя населенными планетами, промышленной и скотоводческой.

В Эль-Бине было четыре тоннеля, что оставляло возможность выбора. Перед эскадрой встала необходимость принятия решения, которое могло повлиять на исход войны.

Мартинес пригласил леди Миши на ужин за день до прыжка в Эль-Бин. Он приказал Перри не скупиться и приготовить ветчину, утку в собственном соку и клецки с сыром, грудинкой и травами. Миши пришла, когда на столе уже стояли коктейли, маринады и сырная тарелка. Мартинесу показалось, что командующая несколько изменилась, стала привлекательнее. Приглядевшись, он понял, что дело в прическе. Она по-прежнему носила волосы до плеч и челку, но теперь ей это шло больше.

— Вы изменили прическу, только не пойму как, — сказал он.

Она улыбнулась.

— Это всё Бакл. Он теперь не при Флетчере, и я воспользовалась его мастерством.

— Он постарался на славу. Вам очень к лицу.

Она провела рукой по волосам.

— Сейчас Бакл штатный парикмахер, и вот увидите, экипаж станет симпатичнее.

— Жду с нетерпением.

Мартинес усадил Миши на почетное место в столовой, а Алихан откупорил бутылку вина. Нарбонн приносил блюда, и Миши поражалась обилию пищи на столе.

— Если я всё это съем, моей красотой долго любоваться не придется, — отметила она.

— Если бы вы всё это съели, я бы начал опасаться за ваше здоровье, но Перри может отправить то, что не попробуете, к вам на кухню. Уверен, он будет рад утереть нос вашему повару.

— Лучше моего повара не злить, а то отравит. Но всё равно спасибо.

После кофе и жареного мороженого начали обсуждать утренние учения, во время которых эскадра по воле Чандры попала под перекрестный обстрел наксидов.

— Прасад доказала свою пригодность, — сказала Миши. — Я полностью изменила мнение о ней.

— Вот как?

— Раньше я ее не любила. Сейчас, познакомившись поближе, поняла, что терпеть не могу ее своенравность. — Миши хмуро свела брови. — Она амбициозна, беспринципна, прямолинейна и плохо воспитана. Но полезна, черт побери. Я не могу ее лишиться.

Мартинес не стал спорить с этой оценкой, и хотя он был доволен, что удалось сбагрить Чандру командующей, старался не выдать этого, боясь показаться бестактным.

— Жаль, что она такая заноза, — сказал он.

— Даже не знаю, что Козинич в ней нашел, — пробормотала Миши.

Мартинес уставился на нее:

— Козинич и Чандра были?..

— Да. Все началось больше года назад, когда Козинич только появился в моем штабе, а Прасад служила на кольце Харзапиды. Не уверена, что связь продолжилась после ранения Козинича, ведь Чандра как раз попала на "Прославленный" и закрутила с капитаном. — Она нахмурилась. — Думаю, что у Козинича была кишка тонка ей сопротивляться.

Мартинес сделал вид, что без ума от кофе. "Неужели Чандра убирает своих бывших любовников?" — промелькнула мысль, и он засомневался, достаточно ли ему одного часового по ночам у дверей.

— Интересно.

— Вы думаете? А по-моему, отвратительно.

— Одно другого не исключает. — Он еще не перестал удивляться новости о романе Чандры и Козинича, когда заметил, что реакция Миши тоже нетипична. Неужели она влюбилась в своего юного протеже? Он с трудом заставил себя не думать об этом. У него и так есть чем заняться.