Сейчас Джукс обедал в кают-компании, потому что на празднество капитан пригласил только офицеров и пэров. Все были при полном параде, впрочем, как во время любого приема пищи на "Прославленном": капитан всегда следил за соблюдением этой давней традиции. Она сложилась задолго до появления Мартинеса на судне, но и тому удалось внести несколько неожиданную лепту в ритуал: на обеды он приходил со всеми своими регалиями, точнее с одной-единственной своей наградой.

Это была "Золотой шар" — резной жезл, увенчанный шаром с золотой переливающейся жидкостью, высший почетный знак империи, полученный Мартинесом за похищение "Короны" прямо из-под носа наксидов в Магарии. При виде ее все — офицеры и рядовые, члены Парламента и представители правительства — были обязаны отдать честь.

Поэтому при первом же появлении Мартинеса на званом обеде у капитана, лорд Гомберг Флетчер был вынужден вскочить и отсалютовать. Это тоже вошло в традицию. Капитан весьма любезно отнесся к нововведению — он никогда не выходил из рамок приличия, но что-то в выражении его холеного лица говорило, что мироздание уже не кажется ему совершенным. Никогда прежде ни один Флетчер не вытягивался в приветствии перед Мартинесами, и капитана угнела мысль о том, что он стал первооткрывателем.

Сегодня во главе стола сидела виновница торжества, леди Миши. Остальные гости были рассажены с учетом субординации: Флетчер и Мартинес рядом с командующей, по другую руку от Флетчера — первый лейтенант Фульвия Казакова. Ее темные волосы были тщательно заплетены и убраны в изысканный пучок на затылке, закрепленный двумя деревянными палочками с золотой отделкой.

Рядом с Мартинесом Чандра Прасад бесцеремонно прижималась к нему коленом. Далее сидели четыре лейтенанта, корабельный врач и кадеты. В самом конце стола было место единственного на "Прославленном" не-терранца: этот кадет-даймонг командовал разведывательным катером во время битвы в системе Протипана ипоэтому уцелел, когда погиб его фрегат "Ведущий" вместе со всей командой.

Как и другие кадеты, даймонг не решался произнести ни слова в присутствии старших по званию, поэтому его взгляды на раскрытие образов лорда Гармина и леди Опподы остались неизвестны.

— Но есть же еще "Новая династия Го-тула", — вмешалась Миши. — Всегда считала, что это очень трогательное произведение.

— По-моему, тут и обсуждать нечего, — возразил Флетчер. Глубоко посаженные голубые глаза холодно блестели на худом лице. Седеющие волосы были уложены неестественно правильными волнами. В манерах капитана сочетались уверенность офицера, чьи команды не обсуждаются, и безупречный светский лоск высокородного пэра.

Он был законченным самодуром, но его это не волновало.

— В "Новой династии" рассказывается о провинциалке, приехавшей на Заншаа и чуть не пробившейся в высшее общество, — продолжил капитан. — Но у нее ничего не выходит, и в конце она вынуждена вернуться домой, где ей и место. — Флетчер вопросительно взглянул на леди Миши: — И в чем тут трагедия? Вот если бы кто-то по праву крови принадлежащий к высшему обществу был изгнан из него, вот это была бы трагедия.

Под столом рука Чандры скользнула на бедро Мартинеса и сильно сжала его. Гарет постарался не подскочить.

— А что трагичнее, лорд капитан, — громче, чем надо, заговорила Прасад, — провинциалка, пытавшаяся войти в элиту, но потерпевшая поражение, или та, у которой получилось?

Флетчер бросил на нее колючий взгляд, но тут же взял себя в руки.

— Полагаю, последняя, — сказал он.

Чандра вцепилась в ногу Мартинеса. Ее трясло от злости. Гости замерли, следя за сценой, разыгрывающейся между Прасад и капитаном. Все знали, что они любовники, и напряженно ждали, что сейчас их отношения взорвутся.

"Критический момент, — подумал Мартинес. — Это как несчастный случай: и остановить нельзя, и отвернуться невозможно."

— То есть провинциалам нечего и пытаться войти в высшее общество? — спросила Чандра. — Сидеть бы им дома да оставить семьи из Верхнего города в покое? Те самые семьи, что сдали империю мятежникам? — Она бросила взгляд на Гарета. — И где сейчас был бы Флот, если бы капитан Мартинес последовал вашему совету?

Хотя Гарет не мог не согласиться, что Флоту от его присутствия хуже не стало, он предпочел бы, чтобы в пример привели кого-нибудь другого. Мартинес понимал, что, несмотря на заслуги, для Флетчера он был ошибкой природы, кем-то вроде бородатой женщины или говорящего пса.

Как же ему не хотелось, чтобы тему поднимали еще и на обеде в честь леди Миши, тем более, мнение капитана уже не изменить.

— Что произошло бы, не будь капитана Мартинеса? — настаивала Чандра.

— Капитан Мартинес, — спокойно ответил Флетчер, — не герой трагедии, насколько мне известно. Мы обсуждаем театр, а не действительность. — Он изящно наклонил голову в сторону Гарета. — Если бы кто-нибудь написал пьесу о Мартинесе, это был бы героический эпос, а не история падения великих.

Чандра злобно смотрела на Флетчера.

— Великие бросили Заншаа и теперь поджав хвосты удирают от врага, — сказала она и добавила, презрительно усмехнувшись: — А об этом трагедию напишут? Или это будет фарс?

— Думаю… — начала Миши, явно намереваясь пресечьспор, но ее прервал звонок нарукавного дисплея. Все замерли, зная, что без серьезной причины банкеты командующей эскадры не прерывают.

Мартинесу с его места было видно, что на хамелеоновой ткани левого рукава мундира леди Чен появилось изображение дежурного офицера из командного пункта.

— Миледи, получен ответ губернатора Термейна, — сказала она.

— Показывайте, — ответила Миши.

— В нем только текст: "Ввиду временного преимущества вашего пиратского флота и уже произошедшего по вашему приказу уничтожения миллионов жителей Бай-до, я вынужден уступить вашим несправедливым и тираническим требованиям." Подпись — командующий флотом Джексет, военный губернатор.

Миши выслушала оскорбительные заявления с нервной улыбкой и, узнав имя губернатора, расхохоталась:

— Джексет вдруг стал командующим флотом? Да он никогда выше капитана не поднимался!

Мартинес почувствовал, как все расслабились. Он даже был немного благодарен войне, отвлекшей их от перепалки между капитаном и Чандрой.

— Ответьте губернатору, — сказала Миши. — Только текст, как ему нравится. "Поздравляем командующего флотом с новым назначением. Надеемся, он добьется тех же успехов, каких достиг, командуя "Чемпионом".

Теперь засмеялся Флетчер. Мартинес дождался, пока Миши закончит разговор, и произнес:

— Простите, миледи, но я не совсем понял ваш ответ.

— Последним кораблем Джексета был "Чемпион", — объяснила она. — Однажды на Комадоре он очень неудачно пристыковался: не вписался в док, нанес многомиллионный ущерб. Потребовались все семейные связи, чтобы дело не дошло до военного суда. С тех пор ему даже катер не доверяли. — Миши выглядела довольной. — А теперь у него целая планета! Спасибо мятежникам.

Флетчер жестом приказал стюарду наполнить бокалы:

— Выпьем же за удачу новоиспеченного командующего!

Все поддержали шутливый тост и выпили за капитана "Чемпиона". Далее последовала смена блюд: подали карпа в ягодном соусе с гарниром из водорослей.

В дверь тихо постучали. В проходе столпились старшины флагмана.

— Просим нас извинить, миледи командующая эскадрой, — сказал старший оружейник Гулик, — но нам бы хотелось поздравить вас днем рождения, если дозволите.

— Буду очень польщена, старший оружейник, — ответила Миши.

Невысокий крепкий мордастый Гулик протиснулся в комнату, чуть не уронив одну из статуй, и подошел к креслу леди Чен. За ним последовал старший инженер Тук, мускулистый грубоватый терранец с эспаньолкой и завитыми усами, столь популярными среди унтер-офицеров.

За ними прошли старший механик, электрик, связист и остальные старшины.