На Заншаа новости обычно распространялись в электронном виде и распечатывались лишь для подписчиков или посетителей кафе. На каждого жителя планеты приходилось в среднем по две сотни компьютеров, встроенных в мебель, стены, машины и даже одежду. Шаа прекрасно понимали опасность появления независимых информационных сетей, поэтому каждое хоть сколько-нибудь разумное устройство, произведенное за последние десять тысяч лет, имело встроенную идентификационную систему, постоянно сообщавшую в центральный банк данных о своем местонахождении. В управление цензуры поступали каждый текст, каждая картинка, переданные или полученные на планете. Содержимое сканировалось с помощью высокоскоростных секретных алгоритмов, и в случае чего, агенты легиона справедливости брали нарушителя на месте преступления в течение нескольких минут.

Легион справедливости, как и управление цензуры, эвакуировался вместе со всеми госучреждениями, однако наксиды, безусловно, должны были первым делом создать их эквиваленты, взяв под контроль все электронные сети. Оставалась бумага.

Впрочем, возможно, губернатор Пан-Ко не так уж и не прав, решила Сула. Даже если и удастся убить нескольких высокопоставленных наксидов, кто об этом узнает? Без средств пропаганды в нашем деле никуда.

— Первый номер будет содержать важную новость… помимо традиционного летнего обращения губернатора, конечно. Новость о нашей победе — эскадра леди Чен только что уничтожила десять вражеских кораблей в системе Протипана…

Сула вздрогнула. Слушая восторженные возгласы собравшихся, она старалась не выдать волнения. Снова Мартинес! Ещё десять… Наверное, ему нравятся круглые числа. Она чуть не рассмеялась. Ну почему любая мысль об этом человеке превращает ее великолепно организованный мозг в пышущее жаром месиво из ярости и страсти? Ну сколько можно?

— Какие у нас потери? — спросил кто-то.

— О потерях ничего не сообщалось, — уклончиво ответил Хонг.

Неужели снова «всухую», как при Хон-баре? Нет, иначе не только сообщили бы, но раздули до небес. Значит, потери есть… Только он наверняка выжил — счастливчик, черт бы его побрал!

Распространение газеты оказалось весьма простой, но чрезвычайно нервной работой. Грузовики с тяжелыми ящиками, на которых значилось «фруктовые консервы», разгружались в частном гараже, и каждая из команд забирала свою долю, после чего, разложив кипы тонких листков в сумки, рюкзаки и портфели, подбрасывала их к дверям баров и кафе, на скамейки в парках, приклеивала к фонарным столбам. Напряжение не оставляло Сулу ни на минуту. Ей всюду чудились силуэты наксидских жандармов и тайных агентов. Завалить всю миссию из-за такой ерунды, как разноска газет, казалось чудовищной глупостью.

Тираж «Лоялиста» подошел к концу лишь через три дня, и эффект проявился сразу. Леди Кушдай издала указ, согласно которому распространители подрывной литературы подлежали высшей мере наказания. Тем не менее люди открыто обсуждали новость о победе, подобные разговоры можно было услышать в любом кафе. Суле не раз попадались на видных местах номера первого выпуска, явно перепечатанные с оригинала.

Новости из Управления госрегистрации, где место леди Аркат занял ретивый служака лейтенант Раштаг из наксидской полиции, становились все интереснее. От помпезных указов, насаждавших секретность и грозивших все той же высшей мерой за малейшие нарушения, наксидская администрация перешла к более практическим действиям, реквизируя для своих чиновников отели, дворцы, а также наиболее шикарные квартиры — в первую очередь принадлежавшие «беглым предателям». Однако реквизиции происходили и в Нижнем городе, в особенности в районах железнодорожных станций и подвесной дороги. Склады, ремонтные мастерские, гаражи — все подлежало учету на предмет использования. В частности, новому правительству потребовались сразу сотни машин — количество, достаточное для перевозки примерно двух тысяч наксидов.

Прочитав последнее, Сула присвистнула. Вот оно!

В тот же вечер она незаметно провела мелом косую черту на фонарном столбе на углу сто тридцать четвертой улицы, и на следующий день в 16:01 встретилась с Хонгом, как было заранее условлено, в парке Постоянства перед Розовым павильоном. Они подошли друг к другу с радостными улыбками, изображая старых друзей, не видевшихся сто лет. Хонг взял ее под руку и повел по аллее меж старыми вязами. Солнце жарило вовсю. Неподалеку компания торминелов запускала воздушных змеев, готовясь к традиционному летнему фестивалю, дальше молодые наксиды носились по огороженному спортивному полю, сражаясь в лигманию.

— Вот тебе телефон, — шепнул Хонг, незаметно бросая Суле что-то в сумочку. — Будешь пользоваться только во время операции, потом сразу выброси, а лучше уничтожь.

— Сула кивнула, прислушиваясь к шуму ветра в древесных кронах. Хонг продолжал:

— Есть данные, что наксиды приказали очистить от прежнего персонала пять аэродромов, оставили только своих. Все пять поблизости, вокруг столицы, один из них Ви-хун. Мы по-прежнему уверены, что именно его они используют для посадки. — Хонг нахмурился. — С сегодняшнего дня мы должны быть в состоянии полной боевой готовности. Ночуйте все в одной квартире, там же храните экипировку. Как только они высадятся, ты получишь сообщение на телефон о том, что твоя кузина Марсия родила. Вес младенца будет означать число челноков в час. Если скажу, что родился мальчик, значит, садятся в Ви-хуне и наш план приводится в действие.

— Понятно.

— После получения сообщения квартиру не покидать. Когда меня известят, что наксиды готовы двинуться в город, я пошлю тебе приглашение в ресторан. В указанное там время вы должны занять позиции возле шоссе Акстатл.

— Ясно, — кивнула Сула. — Кстати, их перемещение должно быть очень заметным. — Она положила в сумку, висевшую на плече Хонга, конверт с данными из компьютера управления и кратко изложила суть дела. — В отелях и квартирах возле подвесной дороги скорее всего будут казармы, а элиту разместят в Верхнем городе. Высшее руководство, думаю, поселят в отеле Великого Предназначения — там больше всего номеров, оборудованных для наксидов, и ресторан специализируется на их кухне.

— Очень возможно. — Хонг взглянул на Сулу с уважением.

Они задержались возле фонтана, глядя, как крутящиеся струи то заслоняют, то открывают знаменитую статую, аллегорию Преемственности, которая удивительно напоминала одного из Великих господ. Как ни странно, именно у шаа с преемственностью дело обстояло неважно.

— Как бы ни прошла акция на Акстатле, — продолжала Сула, — надо подумать об отеле. Хорошо бы раздобыть ещё один заминированный грузовик, загнать его в холл и взорвать их всех к чертовой матери. Такое скрыть не удастся: взрыв увидит полгорода.

Порыв ветра бросил в лицо Хонгу мелкую водяную пыль. Он заморгал, прикрываясь рукой.

— Взрывчатку трудно доставить наверх.

— Вот почему второй грузовик надо начинать готовить прямо сейчас… У тебя ведь есть люди в Верхнем городе.

Хонг нахмурился.

— Это тебя не касается, четыре-девять-один.

Сула лишь пожала плечами. Она сама слышала, как лейтенант Юнг жаловался, что живет через улицу от своего старого клуба и не может зайти туда покурить кальян.

Лицо Сулы застыло от водяной пыли, стоявшей в воздухе. Они двинулись дальше по аллее. Сула протянула Хонгу пакет.

— На, возьми, это кофе, горный, с Деваджио.

Хонг уважительно поднял брови.

— Откуда ты его достаешь?

Она загадочно улыбнулась.

— Военная тайна. Когда понадобится еще, скажешь.

Пронзив облако радиоактивной пыли, некогда бывшее ретрансляционной станцией тоннеля номер три, эскадра леди Чен прошла из Коэля в систему Аспа-Дарла. Коэль, распухший красный гигант, холодный и почти погасший, мрачно висел в центре необитаемой системы, словно клещ, напившийся крови. Единственными обитателями здесь были экипажи тоннельных станций, которые все как один погибли в последние несколько дней от ракет, выпущенных Миши Чен ещё с Маздана. К смерти их привело стратегическое положение Коэля: здесь открывалось сразу четверо ворот, через которые шел непрерывный поток грузов. Мартинес прекрасно понимал хладнокровно-убийственную логику, которой руководствовалась леди Чен, однако станций было жалко — и не столько из-за наксидских экипажей, которые он сам бы, может, и пощадил. Ретрансляционные станции не только обеспечивали связь между дальними уголками империи — эту роль мог выполнить любой корабль, снабженный достаточным оборудованием, — но и следили за стабильностью самих тоннелей. Теперь, без своевременной компенсации перемещенной массы, корабли, путешествовавшие через Протипан и Коэль, рисковали никогда не вернуться назад.