— Твоя мама, Клод, — он говорил то и дело запинаясь, вздыхая и закрывая лицо руками. — Она уехала, понимаешь? Уехала очень далеко и больше не вернется к нам.

А Клод стоял и смотрел на него, искренне не понимая, почему он так говорит, будто это что-то страшное — с мамой же все будет хорошо. Только потом, много позже он понял, что хотел сказать ему отец. А вот Марку уже никто не скажет, что его мама просто уехала, но с ней все будет хорошо…

Вмиг все негодование сошло на нет, осталось лишь желание ободрить, поддержать друга, который, видимо, тяжело переживает потерю. Не раздумывая больше ни минуты, он поспешил к выходу, чтобы попытаться быстрее найти Марка. По ходу Клод размышлял, куда вернее пойти: к Абраму или домой, но стоило ему покинуть таверну, как размышления прервал высокий сухопарый человек в камзоле, расшитом золотом. На первый взгляд щуплого телосложения он умудрялся полностью перекрыть дорогу Клоду, заставляя обратить на себя внимание.

— Вам что-то нужно? — первым не выдержал Клод.

— Полагаю, Вы мсье Клод Мангери, — поклонился человек, и Клод увидел его аккуратную круглую лысину среди седых волос, расчесанных на пробор.

— Да, это я, — Клод слегка поклонился в ответ, но смотрел за спину человека, стараясь предугадать направление движения Марка.

— Я служу дому де Монтрев, — продолжал тем временем человек. Он говорил медленно и немного в нос, пытаясь внушить уважение к своей персоне. — Меня послал господин Фернан, чтобы я сопроводил Вас в поместье. Дело касается портрета, Вы должны знать…

Клод половину пропустил мимо и лишь рассеянно кивнул в ответ:

— Да-да, конечно, нарисую, приходите завтра… — он попытался обогнуть человека и пойти дальше, но тот снова каким-то волшебным образом загородил дорогу.

— Видимо, Вы не совсем меня поняли, мсье, — вежливо, но твердо сказал он. — Господин Фернан хочет Вас видеть немедленно.

Что-то в его голосе отрезвило Клода и вернуло к действительности.

— Фернан? Мэр?

Слуга почтительно кивнул.

— Немедленно?

Он кивнул еще раз.

Клод растерянно моргнул и беспомощно посмотрел в направлении площади и цветочного магазина Абрама. Уж тот точно бы решил его дилемму. Тяжело вздохнув, Клод кивнул и отправился следом за слугой к ландо, запряженному парой белых лошадей. По сравнению с ними жеребец, приведенный Марком, был лишь жалкой клячей. Не сводя глаз с прекрасных животных, Клод сел в повозку и отправился по узким улочкам города.

Дорога лежала почти через всю центральную часть Тремолы. Клод отметил про себя, что они с Марком живут в прямо противоположном направлении. Мимо него мелькали невысокие каменные дома, редкие витрины магазинов, небольшие площади с фонтанами, в которых резвились ребятишки. Стены многих зданий были сплошь увиты плющом, на небольших балконах было полно цветов, и казалось, что в домах камня нет и в помине. Солнце постепенно клонилось к горизонту, и где-то на соседних улочках раздавался топот копыт и скрип повозок — торговцы начинали покидать рынок. Сам факт того, что Клод безмятежно катит по мостовым в огромной повозке с кучером, разряженным в золото, казался ему самому вопиющим и неестественным: во всем городе не было и намека на позолоту и роскошь. Тремола разительно отличалась от богатого Анриса если не бедностью, то поголовной, но горделивой скромностью.

Мимо проплывали стрельчатые окна церкви, и вид у них бол довольно запущенный. Клод всматривался в яркие витражи, но ничего не мог разглядеть за ними, а из дверей никто не выходил и не входил. Он вопросительно посмотрел на возницу, но тот лишь хлестнул лошадей по спинам и прибавил хода.

— Осталось немного, — буркнул он в ответ на немой вопрос.

Дом мэра ждал их через пару улиц, но Клоду показалось, что они ехали целую вечность. Кривые улочки будто бы водили их за нос и никак не хотели заканчиваться, а дома стали слишком уж походить друг на друга. Кое-где деревья образовывали плотные глухие арки, и ландо катилось сквозь них как по зеленому тоннелю. После большого зеленого дома колеса застучали по брусчатке, и повозка выкатилась на широкую улицу, в самом конце которой маячил большой белый дом.

Резиденция мэра выглядела почти так же внушительно, как и представлял себе Клод: высокие кованые ворота и каменный забор, подъездная дорожка, обсаженная кипарисами, идеальный газон, испещренный клумбами и сам дом, казалось, вместивший в себя половину из всех виденных Клодом помещений. Он, скорее, был похож на уменьшенную версию замка: над широкими парадными дверьми распростерся балкон с резными перилами, а за главной центральной частью расходились два крыла. Левое вело в покрытую стеклянным куполом оранжерею, а правое выходило к озеру и летнему саду, в который и привезли Клода, минуя главный вход. Там ему предоставили любоваться красотами природы, пока другие слуги не проводят его к хозяину поместья.

Клод опустился на одну из резных скамеек и залюбовался гладью небольшого рукотворного озера. Солнце было еще достаточно высоко, чтобы лучи его бликами рассыпались по прозрачной воде, искрясь и переливаясь, как тысячи маленьких звезд. Недалеко от него чинно плавала пара лебедей, едва покачивая головами на длинных тонких шеях. Все вокруг дышало умиротворением, и Клода сморило в сон.

Во сне он видел такое же тихое озеро, сень ив на берегу и искрящуюся воду. Но тишину то и дело нарушали детские крики: мальчик и девочка, похожие, как две капли воды, играли на берегу, бросая в воду небольшие камни — кто дальше бросит. За ними пристально наблюдал человек в тени деревьев, но Клод не мог разобрать, кто, да и не хотел.

Дети плескались в воде и бросали камни, пока на воду не опустилась небольшая стая уток. Птицы плавали поодаль от людей. И вот, девочка размахнулась и запустила камень в одну из уток, попав ей в голову. Утка накренилась и начала тонуть. Клод отчетливо видел страх в глазах мальчика, жестокую радость на лице девочки и спешащего к ним человека из-под защитной тени…

— Добрый вечер.

Клод вздрогнул и открыл глаза. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставляя последние лучи озарять небо в багровые тона. Небо начинало темнеть, а воздух значительно посвежел. Рядом с ним на лавочке сидел тот самый слуга, который и привез его сюда, но теперь уже на нем была золотая ливрея и монокль. Пальцы в белых перчатках крутили длинный серебристый ключ.

— Господин Фернан ждет Вас в большом зале.

— Да, — выдохнул Клод, еще не совсем оправясь от дремоты. Рука его потянулась вниз, нащупывая этюдник, но под ладонью была пустота. — А где мои…

— Все инструменты готовы, — перехватил слуга его вопрос. — Господин ждет.

Клод покорно поднялся и двинулся следом за своим проводником. Они шли через длинную аллею, в которой редкие деревья мешались со скульптурами древнегреческих богов и героев. Клод часто рассматривал их на картинках раньше, а теперь с любопытством крутил головой по сторонам. Темнота быстро наступала, и вскоре вокруг них появились тени, зажигающие небольшие фонарики. Не успели они дойти до входа в крыло, как весь сад наполнился мягким уютным светом.

Дальше была длинная анфилада галерей, переходов, больших и маленьких комнат. В какой-то момент Клод осознал, что не сможет охватить все красоты убранства дома и просто плелся за своим провожатым, изредка бросая взгляды на самые яркие картины или необычные скульптуры. Вскоре слуга остановился возле больших белых дверей, украшенных золотом.

— Большой зал, — пояснил он. — Входите.

Двери распахнулись, и Клод оказался будто бы в доме внутри дома — такой огромной была комната. Стеклянный купол поднимался высоко над головой, а от него серпантином спускалось несколько лестниц, выходящих на круглую площадку, где пол был выложен плиткой с узором в виде огромного орла, расправившего крылья и держащего в когтях рыбину. На этой площадке и стоял мэр, разодетый в свой самый лучший мундир и поблескивая орденами, ослепительно мерцавшими в свете сотен свечей. Напротив мэра высился мольберт с натянутым холстом, а рядом стоял этюдник Клода и стол, заваленный всевозможными красками и кистями.