В маленькую камеру, стены которой были покрыты мхом и плесенью, Сиорка привели прямо с улицы, на которой он убил принца с ведьмой. Да, именно убил! Он был уверен в этом, ведь нанесённая им рана могла быть только смертельной.

Над вставшим на сторону восставших стражником не было суда. Его просто заточили в тюремную камеру и забыли о нём, оставив один на один с начальником тюрьмы. Но Сиорк был благодарен судьбе за это, ведь узнай они, что именно он собрал людей и поднял восстание, его голова уже давно лежала бы рядом с телом, поедаемая червями в могильной яме.

– Ты сегодня рано! – крикнул заключённый, заметив, что шаги приближаются – Сегодня обед будет раньше обычного?

Сиорк знал, что за эти слова он расплатиться новыми синяками, для которых, казалось, уже не было места на побитом теле, но он не собирался сдаваться. Боль помогала ему не терять рассудок в одиночестве и подпитывала злобу на всех сторонников ведьм, в том числе и членов королевской семьи. Он пообещал себе, что если когда-нибудь выберется, то сделает всё возможное для истребления ведьм и всех, кто встанет на их защиту.

– Ты что, оглох? – не успокаивался бывший стражник – Или решил добавить ещё несколько плевков мне в суп?

Ответом на эти слова стало всё то же молчание, сопровождаемое тихими шагами, которые теперь казались Сиорку неуверенными.

– Это ты, толстяк? – эти слова обещали невыносимую боль – Кто здесь?

Сиорка смущали не только необычно тихие шаги, но и молчание соседей, стоявших в очереди на приём пищи перед ним.

– Кто здесь? – ещё раз повторил он.

И в этот момент перед заключённым выросла небольшая фигура, одетая в чёрный плащ, делающий его практически невидимым в царящей вокруг темноте.

– Кушать ещё рано… – раздался показавшийся знакомым голос.

– Что вам нужно? – отступил от решётки Сиорк.

– Скажем так: у нас с тобой есть общий враг! – ответил гость.

– Общий враг? – он не понял о ком конкретно идёт речь.

– Ты меня не узнал? – усмехнулся незнакомец.

– Нет… – честно признался заключённый.

Сиорк был готов поспорить, что прежде уже слышал этот голос, но никак не мог вспомнить где.

– Меня с тобой объединяет одна цель, озвученная мною при случайных обстоятельствах, ставших причиной нашего знакомства… – гость говорил загадками – Ведьмам не место среди нас!

С этими словами незнакомец снял покрывающий голову капюшон и перед заключённым появилось молодое лицо юноши, которого он никак не мог здесь ожидать увидеть.

– Милан Крикстон! – воскликнул Сиорк, не веря своим глазам.

– Не кричи! – испугался тот – Нас не должны увидеть вместе!

– Что вы здесь делаете, мой принц? – улыбнувшись спросил заключённый, произнеся это почти шёпотом.

– Называй меня просто Милан! – принц протянул ему руку – Враг моего врага – мой друг!

– И тем не менее, мне не понятна цель вашего визита… – продолжил тот в нерешимости.

– Твоего… – поправил принц.

– Что, простите? – не понял он.

– Твоего визита! – пояснил Милан.

– Итак, в чём цель твоего визита…друг? – улыбнувшись спросил Сиорк и пожал принцу руку.

– Ты действовал слишком глупо! – резко ответил тот, потирая сдавленную крепкой рукой кисть – Тебе повезло, что ты ещё жив!

– Я знаю это и без тебя! – бросил заключённый.

– И тем не менее ты мне нужен! – не замечая наглости продолжил принц – Мы должны избавиться от ведьм!

– И как мы это сделаем? – засмеялся Сиорк – Я сижу за решёткой, окружённый каменными стенами!

– И будешь сидеть дальше! – принц заметил, как глаза заключённого наполнились обречённостью и злостью – Будешь сидеть, пока я не освобожу тебя!

– И как ты это сделаешь? – Сиорк не верил в слова молодого принца.

– Терпение! – спокойно ответил принц – Наберись терпения и все твои проблемы решатся.

Милан развернулся и всё той же неуверенной походкой направился прочь.

– Скажи хотя бы сколько мне ждать! – умоляюще крикнул ему в след Сиорк.

– Терпение… – донеслось из коридора.

Сиорк не верил произошедшему. Ему это казалось злой шуткой, но это был его единственный шанс снова увидеть солнечный свет.

– Найди кузнеца Форунса Хайера! – крикнул он в надежде, что Милан его услышит, но ответом послужили постепенно стихающие шаги.

***

Милан шёл по тёмному коридору, боясь сделать неловкое движение, которое могло бы разбудить начальника тюрьмы или кого-нибудь из заключённых. Он помнил, что старуха, продававшая на рынке снотворное зелье уверяла его, что эффект продлится не меньше пяти часов, но рисковать ему не хотелось.

«Чёртов Сиорк!» – подумал он, когда сзади донеслось неизвестное ему имя, но всё же он решил его запомнить.

Сердце принца билось с такой силой, что ему казалось, что в царящей тишине оно отбивает свой ритм, заполняя ударами окружающее пространство. Но никто не просыпался, а коридор успокаивающе приближался к своему концу.

– Оп-па? – вдруг раздался грозный голос начальника тюрьмы.

Милан остановился. Весь мир сейчас вошёл вот в это «оп-па», произнесённое сзади. Ноги задрожали. Принц, пересилив себя повернулся к находящемуся неподалёку надзирателю.

– А вот сейчас мы и повеселимся!

Резко накатившее отвращение объединилось с чувством облегчения – начальник тюрьмы спал.

Милан слышал рассказы прислуги о том, что проводящий всё своё время в тюрьме начальник, не только избивал заключённых, но и морил их голодом. Ходили даже слухи о том, что, когда те обессиливали, он совершал с ними такие зверства, что здоровому человеку было бы трудно даже представить. Никто и никогда ещё не выходил из этой тюрьмы, становившейся смертельным приговором самым опасным преступникам.

– Таким как ты тоже не место среди нас! – прошептал принц и, решив больше не испытывать судьбу, вышел из тюрьмы, безмерно радуясь возможности дышать свежим воздухом.

Страх. Бесконечный страх, наполнявший маленькое сердце на протяжении нескольких дней, постепенно сменился отчаянием одиночества. Но и одиночество это было наполнено страхом. Страхом глубоким, страхом сковывающим, страхом бесконечным.

Только чувство голода могло побеждать этот страх, который по мере насыщения накатывал с новой силой, заставляющей ни смотря ни на что возвращаться на своё место.

Телега с едой, постоянно курсирующая по двору, передвигаемая силой лошади, обдирающей подросшую траву, постепенно пустела, обретая со временем характерный запах гниющих фруктов и овощей.

Порывы отвращения и попыток избавления организма от собственных органов, постепенно сменились безразличием, сопровождаемым болями в животе и бесконечно жидкими испражнениями. Но голод способен заставить делать человека такие вещи, которые подвергнут в шок любого сытого, не знающего этого чувства.

Первый укус, казавшегося целым огурца, наполнил рот отвратительным вкусом гнили. Мягкая испорченная жижа, находившаяся в слегка пожелтевшем овоще, вызвала прилив рвоты, но пустой желудок только безрезультативно напрягся, скрутив тело судорогами боли и, нехотя, принял в себя отвратительную пищу.

Нервно бегающие глаза, словно ждущие неприятности, болезненно покраснели от вредной еды и бессонницы. Жадно ищущие руки копошились в гнили, в поисках способного наполнить утробу продукта.

Вдруг, где-то вдалеке послышался чей-то голос. Казавшееся невозможным свершилось, но чувство страха, заполнившее его до самой глубины души, заставило бежать в поисках укрытия.

«Только не смотри! Только не смотри!» – мысленно повторял он, входя в дом.

Но тело уже давно не подчинялось разуму и прежде чем вбежать по лестнице на второй этаж, маленький восьмилетний мальчик бросил беглый взгляд в сторону безжалостно убитых незнакомцами родителей…