Гейлз поклонился и выскользнул из покоев королевы.

Только Рейдечар заметил его уход. Но даже Нерожденный не имел возможности идентифицировать этого человека. Гейлз был хорошо защищен от магического воздействия.

Рагнарсон соскочил с седла на аллее Лиенеке перед домом Мглы и поздоровался с сидящим на ступенях часовым. Солдат встрепенулся, вскочил на ноги и встал по стойке «смирно».

— Доброе утро, сир.

— Ну и сколько же вандалов и воров тебе удалось прогнать? — спросил Браги.

Лицо солдата залилось краской.

— Подобное никогда не повторится, сир, — сказал он.

— Знаю, знаю…

— Сир, полчаса тому назад сюда прибыл чародей.

— Хм-м. Где он сейчас? Наверху?

— Думаю, что так. Разрешите мне принять у вас коня, сир.

— Бери, но не забудь только ослабить подпругу, — сказал Рагнарсон и, войдя в дом, крикнул:

— Вартлоккур!

— В подвале! — донеслось до него. — Сейчас поднимусь! — Через несколько секунд чародей появился из дверей кухни и объявил:

— Нашел ещё два портала тоннелей перехода, помимо известного нам на верхнем этаже.

— Сохрани верхний. У неё может возникнуть желание навестить своих детей.

— Я так и сделал. Два других запечатаны. Рейдачар продолжает поиски в городе.

— А как насчет Майсака?

— Осмотрели прошлым вечером. Нашли четыре тоннеля.

— Думаешь, она что-то затевает?

— Думаю, что порталы нужны были ей для связи во время подготовки и реализации заговора, — пожимая плечами, ответил маг. — Но это не значит, что она не воспользуется ими в будущем, если мы их сохраним.

— Как твоя дочурка?

— Превосходно. Непанта тоже ожила. Мы решили назвать девочку Смиреной.

— Необычное имя.

— Так звали мою мать. Идея принадлежит Непанте.

— А Этриан? Что-нибудь слышно? — начал было Рагнарсон, но тут же умолк, увидев на лице чародея мрачное предостережение.

— Я же сказал тебе — не надо будить спящего пса. Мне наконец удалось отвлечь внимание Непанты от этой темы.

Рагнарсон тоже решил оставить скользкий сюжет.

— У меня появилась ещё одна проблема, в решении которой ты можешь мне помочь. Я имею в виду детишек Мглы. У Кристен и с моими отпрысками забот выше головы.

— Как раз этим утром Непанта о них говорила. Ведь они — дети её брата. Мы заберем их к себе, как только поймем, что можем с ними управиться, — сказал Вартлоккур, не демонстрируя при этом большого энтузиазма.

— Вот и хорошо. Какие у вас теперь планы?

— Остаются Норат и проблема предательства во дворце. До чего же мне хочется вернуться к мирному существованию в Клыкодреде…

— Ну и отправляйся туда. Оставь все дела Майклу. Как только мы очистим Форгреберг, Норат останется вообще пустым звуком. Думаю, что, поставив в Кавелин партию убийц, он утратил к нам всякий интерес.

— Я могу поделиться с Майклом кое-какими соображениями. Ну а как быть с Хаммад-аль-Накиром?

— Майкл и я вполне справимся. Больше всего меня по-прежнему беспокоит Шинсан.

— Хм-м. В таком случае мне здесь делать больше нечего. Остается лишь дождаться возвращения Рейдачара.

— Ты уже позавтракал? Может быть, пойдешь вместе со мной навестить Кристен?

— Нет, спасибо. Я лучше вернусь к Непанте.

— В таком случае увидимся позже.

Вартлоккур коротко кивнул, словно давая Рагнарсону разрешение удалиться. Королю это крайне не понравилось, и он, стараясь ничем не проявить своего недовольства, затопал из дома. Солдат, заслышав шаги монарха, кинулся за конем. Браги ворчал и ругался до тех пор, пока не оказался в седле.

Кристен махала ему со ступеней. Браги развернул скакуна и спросил:

— Как ты сегодня?

— Ни шатко ни валко. Вы намерены к нам заглянуть?

— Я ещё не решил.

— Здесь находится человек, которого вы, возможно, захотите увидеть, — заявила она с несколько вызывающей улыбкой.

— Неужели она все ещё здесь?

— Естественно.

— Не чересчур ли это?

— Неужели вы считаете, что я должна её прогнать? Она пасет вместе со мной детишек, помогает по дому и подставляет дружеское плечо, на которое я могу пустить слезу. Совсем недавно такое плечо мне было крайне необходимо.

— Я посадил Дерела и барона покопаться в законе о престолонаследии, но больших надежд не питай. Дело пока выглядит скверно. Не могла бы ты накормить старика завтраком?

— Куда вам его подать? В постель?

— Нет. Сегодня я что-то не в настроении.

— Оглядитесь вокруг, и настроение у вас улучшиться. В такое утро грех ворчать.

Браги не мог не признать, что день действительно великолепный.

— Яичница с колбасой вас устроит?

— Если при этом будет свежий хлеб, масло и немного меда, то сделку можешь считать состоявшейся.

— В таком случае я отправляюсь к плите.

— К плите? Для чего, по-твоему, я плачу всей этой ораве слуг?

— Во-первых, мне готовить нравится. А во-вторых, такая жизнь может закончиться, и я не имею права терять навыки.

— Хм-м. А я-то всегда думал, что надо ловить момент и наслаждаться жизнью, пока можно.

— Перестаньте. И помогите-ка мне приготовить яичницу.

Ширили нашла их в кухне.

— Я оставила их безобразничать на заднем дворе, Крис, — сообщила Ширили. — Не дети, а орда дикарей, — добавила она, бросив на Браги вопросительный взгляд.

— Доброе утро, — произнес Рагнарсон.

— Сегодня с утра он пытается изображать сердитого медведя, — пояснила Кристен.

— У меня имеется средство улучшить его настроение.

— Что происходит с молодежью? — спросил Браги. — Когда я был в твоем возрасте, женщины вели себя не столь вызывающе.

— Женщины скорее всего были такими же, как сейчас, — заметила Кристен. — Просто вы страдали излишней застенчивостью.

— Перестань…

— Вы не хотите взглянуть на детишек? Я могла бы их привести.

— Позже. Я пока нам есть о чем поговорить.

— Передайте-ка мне пяток яиц, — заявила Кристен. — К своим играми вы приступите после завтрака.

Рагнарсон вернулся в замок, насытившись и яичницей с колбасой, и любовью. Он был страшно доволен собой. Какое утро! И каков мужчина! Кто мог бы подумать, что у него осталось столько сил?

На посту находился Гейлз.

— А вот и вы, ваше величество, — приветствовал он короля. — А вас здесь просто обыскался ваш человек Требилкок. Да. Требилкок.

— Где он?

— В своем кабинете. Да. В кабинете.

Король внимательно посмотрел на итаскийца, тот под взглядом монарха почувствовал себя явно неуютно. Браги был вполне удовлетворен испугом сержанта. Именно этот человек служил связным между дворцом и Советом, когда владетели проталкивали свой закон о престолонаследии. Объяснение его было на сей раз воспринято с большой натяжкой, и итаскийцу едва удалось избежать допроса с пристрастием в ведомстве Требилкока. Сержант понимал, что ему конец, если он каким-то образом окажется не под защитой королевы.

Минутой позже Рагнарсон встретил Дала Хааса, и тот сообщил ему то же, что и сержант.

— Что ты думаешь о сержанте Гейлзе? — спросил король.

— Неотесанный болван, сир, но солдат, прекрасный.

— Меня интересует вовсе не это. Я хочу знать, насколько далеко он зашел в своем предательстве.

— Простите, сир, я не совсем понимаю…

— Оставим это. Скажи в кухне, чтобы прислали наверх обед. И кварту яблочного сока. Я умираю от жажды.

— Слушаюсь, сир! Моя помощь вам потребуется?

— Сегодня уже нет.

Браги двинулся по коридору, но, не пройдя и десяти шагов, остановился и посмотрел назад. С Далом происходит что-то непонятное… Видимо, потому, что он не допущен во внутренний круг приближенных. Это его огорчает. Но почему? У него при дворе не такое уж высокое положение. Может быть, настало время поручить парню более ответственную работу? Дал — уже вполне взрослый мужчина, а не только сын старинного друга, каким привык его видеть Браги. Кроме того, адъютант самого короля вправе рассчитывать на более высокое положение в обществе.