— Надо не забыть сказать об этом Майклу, — пробормотал Браги. — Мы могли бы послать парня в Итаскию проверить прошлое прихлебателей Ингер.

Когда Браги вошел в кабинет, Майкл совещался со своими ближайшими помощниками. Увидев короля, он всех их немедленно отпустил.

— Ты выглядишь ужасно, — сказал Рагнарсон. — Интересно, чем это ты занимался?

— Пил два дня, и Арал уговорил меня навестить злачные места нашей юности. Увы, оказалось, что я уже не тот юноша, каким был когда-то.

— Все мы уже не те.

— Вам известно, что Дантис стал большой шишкой в преступном мире?

— Само собой. Контрабанда. Различие между купцом и контрабандистом зависит лишь от точки зрения.

— Не только контрабанда. Речь теперь идет о широком спектре преступной деятельности. Обитатели улицы Арсен величают его «сэром». Ни вас, ни меня они такого обращения не удостоили бы.

— Любопытно!

— Во всяком случае, стоит иметь в виду.

— Не позволяй дружбе поставить тебя в двусмысленное положение.

— Не беспокойтесь. Арал озабочен этим гораздо больше, чем мы. Ему приходится буквально делить свою жизнь на две не связанных между собой части.

— Все вокруг говорят только о том, что ты хотел меня видеть.

— Да. Получил весьма интересное донесение из Себил-эль-Селиба.

— Вот как? Что же, выкладывай.

— Эль Мюрид отрекся, и его место заняла Ясмид. Ученик не перенес событий в Тройесе. Ясмид навела там шороху. Провела чистку рядов, реорганизовала армию, активизировала атаки на Роялистов, реформировала отряды Непобедимых, распустила Хариш и основала вместо него свой культ, именуемый «Аль Дава». Аль Дава означает «Призыв». «Призыв к оружию», как поясняет Дерел. Он утверждает, что Ясмид «заложила фундамент возрождению религиозного фундаментализма».

— Звучит совсем в его стиле, — заметил Браги. — Но вообще-то я думал, что фундаментализм из них уже давно выколотили.

— Пришло новое поколение, и им можно продавать старое снадобье, лишь время от времени меняя на нем ярлык. Похоже, что Аль Дава со временем заменит Непобедимых.

— Чем это грозит нам?

— У вас прекрасные связи с Ясмид. Гораздо крепче, чем с Мегелином, после того как в Аль-Ремише появился Норат. Дерел и я считаем, что связи эти следует лелеять и по возможности углублять.

— Хорошо, — после короткого раздумья сказал Рагнарсон. — Сообщи ей все, что нам известно о Норате и Мегелине. И о положении в Тройесе, конечно. Удалось ли нам внедрить там новых агентов?

— Арал нам поможет. Некоторые из моих людей сумели пережить мятеж, но я хочу их приберечь для другого, более важного для нас случая.

— Агенты в спячке?

— Да, и терять я их не желаю. Хаммад-аль-Накир теперь приобрел для нас первостепенное значение. Разве не так? Поскольку Шинсан не представляет для нас угрозы до тех пор, пока не разберется с Матаянгой.

— Ты стал работать гораздо лучше, Майкл, и я в результате почувствовал себя более уверенно. Попытайся передать все сведения через Хабибуллу. Ведь его в некотором роде можно считать другом Кавелина.

— Хорошо. Сир?..

— Что?

— Не важно.

— Так в чем же дело?

— Не имеет значения. Забудьте.

Матч с «Пантерами» не выходил из головы Рагнарсона с того момента, когда ему жульническим образом удалось добиться от судей согласия на его перенос.

— Скажи, что говорят о предстоящей встрече «Гвардейцев» с «Пантерами»?

Столь резкая смена темы явно поразила Требилкока, но он тем не менее ответил:

— Люди в ярости от переноса.

— Как делаются ставки?

— Какие ставки? Ставят на поражение «Гвардейцев» с разрывом не менее чем три шара.

— А на их победу?

Майкл посмотрел на монарха с ещё большим удивлением.

— Только в том случае, если дают не меньше чем десять к одному.

— Почему так?

— Поговаривают, что «Пантеры» что-то изобрели. Ходят слухи, что они подкупили кое-кого из ваших игроков.

— Арал занимается азартными играми? Контролирует букмекеров?

— Похоже на то.

— В таком случае надо сделать следующее. Я прикажу Дерелу выдать из казны сто тысяч. Передай их тайком Аралу, он раздаст их своим людям, и пусть те поставят их против нас. Пусть он гарантирует выплату. Я даю слово, что покрою все расходы в том случае, если мы проиграем. Одновременно я хочу, чтобы он подкатился ко всем владетелям, которых обуревает азарт, и выманил бы у них на ставки столько ноблов, сколько возможно.

— Вы уверены, что так надо? Наши финансы и без того в плачевном состоянии… Против вас поднимется весь Совет. Ваш выигрыш вовсе не обеспечен…

— Если Аралу потребуется больше средств, чтобы покрыть все ставки, дай мне знать. Если надо, то я даже готов влезть в долги.

— Но почему? Почему вы готовы рискнуть всем в какой-то нелепой игре?

— Мы обязательно выиграем, Майкл, и получим столько денег, что сможем рассчитаться с кое-какими долгами. Сейчас наш общий долг составляет двести тысяч ноблов. Если мы получим в среднем пять к одному от суммы в сто тысяч крон, то, даже выплатив пять процентов комиссионных Аралу, сможем погасить не меньше четверти всех наших долгов. Если же мы сможем заставить наших баронов раскошелиться как следует, а соотношение будет больше чем пять к одному, то мы не только заплатим все долги, но и лишим владетелей значительной части их состояния. А деньги, как известно, означают власть.

— Иными словами, вы хотите отыграться на них за то, что они сотворили в тот момент, когда мы за ними не следили.

— Именно, Майкл, именно. Наконец-то истина начала тебе открываться. И по этому долгу мы тоже должны заплатить.

— Но почему вы так уверены в победе? Знатоки утверждают, что вам повезет, если вы наберете хотя бы два очка. «Пантеры» готовятся к встрече так, будто это матч столетия.

— Я выиграю потому, что должен выиграть.

— А что, если слух о вашей затее просочится на улицы и ставки резко упадут?

— Мы платим Аралу комиссионные за то, чтобы это не случилось. Если выиграем. Он должен понимать, что чем больше мы выиграем, тем больше он получит. Верно?

— В принципе мне идея нравится, — улыбнулся Майкл. — Я начну её воплощать в жизнь. Хотя мне кажется, что это не совсем та работа, которой должны заниматься секретные службы.

Рагнарсон нацарапал записку и, протягивая её Майклу, сказал:

— Передай это Дерелу. Здесь твоя первая сотня тысяч и разрешение на дополнительную выплату в случае необходимости. Скажи Аралу, чтобы он не позволял своим пижонам много болтать. Я хочу врезать этим мерзавцам аристократам как можно сильнее.

Браги был по-настоящему зол на владетелей. Ему оставалось уповать лишь на то, что эта укоренившаяся старинная ненависть не толкает его на абсолютно идиотский поступок. Где гарантии того, что его план не будет раскрыт ещё до игры?

Пратаксис в четвертый раз прочитал записку и объявил:

— Он свихнулся.

— Именно об этом я хотел с тобой потолковать, — сказал Майкл. — Нет, правда, — поспешил продолжить он, заметив обращенный на него мрачный взгляд Дерела. — Он ведет себя странно, затевая одновременно слишком много опасных игр.

Пратаксис откинулся на спинку стула, скрестив под подбородком длинные, как лапы паука, пальцы.

— Расскажи обо всем, — сказал он.

— Да ты и сам все знаешь. Во-первых, эта затея с Мглой. Здесь нам просто повезло.

— Он вообще везучий человек.

— Скажем так, он был везучим, а удача всегда может отвернуться. Во-вторых, эта девица. Король не делает из своей связи секрета. Ширили живет в его загородном доме.

— Весьма древний и весьма чтимый обычай.

— Знаю. Возможно, я чересчур благонравен. Но ведь есть же ещё и кавелинцы. Им плевать на то, что у него есть любовница. Она есть у каждого, кто имеет достаточно средств на то, чтобы это себе позволить. Обывателей шокирует то, что он держит возлюбленную там, где её видят дети. Этому обстоятельству в здешних краях придают очень большее значение. Ты и я — с запада и смотрим на вещи по-иному. Но…