Пока на эстраде очередные артисты, на сей раз трио девушек в сверкающих серебряных платьях, исполняли блюзовые композиции, миз Кроссвел подвела итоги конкурса и передала их ведущему. Объявление оценок проходило под одобрительный свист и аплодисменты, крики и топанье ногами недовольных. Клодин невольно вспомнила шуточку ведущего про помидоры — а ну как действительно найдется какой-нибудь идиот?!

Но крики быстро стихли, а ведущий объявил очередной конкурс — дефиле в купальниках; не преминул добавить: «Любезно предоставленных фирмой «Лорелея».

Одна за другой, под ритмичную музыку, конкурсантки проходили взад-вперед по сцене, поворачивались, вскидывали вверх руки и делали пируэты — а когда музыка заканчивалась, устраивались в красивой позе на стоявшем на заднем плане длинном розовом диване.

Сложены почти все они были очень неплохо, но вот искусство красивой походки далось далеко не всем. Многие из девушек явно привыкли ходить в брюках, широким энергичным шагом, и невольно сбивались на него и сейчас.

— Эй! — глядя на очередную девушку, подтолкнула Клодин Ришара. — Кажется мне — или она действительно косолапит?

— Угу… — не отрывая глаз от сцены, промычал он. — А у предыдущей щиколотки были толстые, и двигалась она как марионетка — никакого изящества. О, а вот эта мне нравится! Дурочка, но миленькая!

— Почему дурочка? — Клодин взглянула на дефилирующую по сцене Эффи.

— У нее совершенно кроличья мордочка — без тени мысли. Но фигурка — м-мм! — он поцеловал кончики своих пальцев и лукаво покосился на Клодин. — И вообще, хочешь что-то узнать о девушке — спроси у папочки Ришара.

— Тоже мне, «папочка»! — рассмеялась она, но, поймав на себе взгляд миз Кроссвел, постаралась сделать серьезное лицо.

Какие именно артисты выступали после этого конкурса, Клодин так и не узнала. Едва последняя из конкурсанток, продефилировав по сцене, заняла свое место на переполненном девушками диване, она передала миз Кроссвел лист с оценками и поспешила за кулисы. Ей нужно было позвонить маме, а делать это на глазах у советницы губернатора категорически не хотелось.

За кулисами она еще прибавила ходу — времени было в обрез — и лишь забежав в туалет, перевела дух, одновременно нажимая кнопку быстрого набора.

Мама рассказала, что сегодня, по случаю субботы, они с папой водили Даффи в зоопарк. Ему там страшно понравилось, он не испугался ни тигра, ни даже гориллы. Днем он хорошо поспал, а вечером почти не шалил — только вынул из папиных ботинок шнурки и теперь не хочет показать, куда их спрятал. С Дино тоже все в порядке — он уже вполне освоился и прогнал забежавшего во двор соседского кота раза в три больше его самого.

— Мама, ты мне его вконец разбалуешь! — в который раз за последнюю неделю сказала Клодин. Реплика, само собой, относилась не к драчуну Дино.

Дверь за ее спиной открылась, в зеркале Клодин увидела, как вошли три девушки, и заторопилась:

— Мама, шнурки посмотри за диванными подушками.

— Смотрела!

— А в карманах? — девушки — Марта, Элен и Розанна — были уже одеты для танцевального конкурса, в нарядных платьях и туфлях на каблуках. Покосившись на Клодин, они остановились у дальнего зеркала и о чем-то негромко заговорили между собой.

— Тоже смотрела! — хихикнув, отозвалась мама.

— Да нет, не в его карманах, а вообще во всех, которые ему по высоте доступны — в папиной домашней кофте, которая на кресле висит…

— А, поняла! Бегу смотреть! Целую!

— Целую! — ответила Клодин и закрыла телефон; подойдя ближе к девушкам, принялась подкрашивать перед зеркалом губы. Интересно, о чем они там шушукаются?

Говорила в основном Элен; уловить удавалось лишь отдельные слова: «визажист… веснушки… крем…» Розанна, похоже, ей поддакивала, а Марта молча слушала.

Что?! — про себя вспылила Клодин. Никак эти «подруги» внушают девочке, что ей надо замазать тональным кремом веснушки?

Ну нет! Ни в коем случае! Следя краем глаза за девушками, Клодин спрятала помаду и достала из сумочки контурный карандаш — надо же чем-то руки занять! Но тут Элен и Розанна, слава богу, вышли, оставив Марту одну. Она с сомнением уставилась на себя в зеркало; вытянув шею, придвинулась к нему ближе.

— Не делай этого! — подойдя, сказала Клодин.

— Что?!

— Не замазывай ничем веснушки.

— Но визажист их почему-то не закрасил! — обиженно воскликнула девушка.

— И правильно сделал — они тебе придают дополнительный шарм и индивидуальность.

— Но они…

— Если они так сильно тебе мешают — припудри, но совсем чуть-чуть, — перебила Клодин. — Учти, с моего места они уже практически не видны, а зрители еще дальше сидят. А кремом не мажь ни в коем случае, тем более что неизвестно, как на него твоя кожа отреагирует. Поверь мне, я в этом деле разбираюсь, — взглянув на часы, она охнула и сорвалась с места; уже на ходу бросила растерянно смотревшей на нее Марте: — Удачи тебе!

Из дневника Клодин Конвей: «Ох уж эти мужчины… но при всех их недостатках без них жизнь была бы куда более пресной и тоскливой…»

Когда Клодин прибежала на свое место, ведущий уже объявлял правила танцевального конкурса, так что еще одного неодобрительного взгляда миз Кроссвел она все-таки удостоилась.

Конкурс этот, пожалуй, был самым сложным. На сцене начинала играть музыка, варианты могли быть самые разные — от фокстрота до ламбады и хип-хопа. Девушка должна была определить, что это за танец, и станцевать его. Возле боковой кулисы стоял наготове партнер — долговязый парень в расклешенных брюках и черной футболке, по словам ведущего, лучший танцор городской танцевальной студии — но какой ей достанется танец, парный или сольный, заранее девушка не знала. На все про все ей давалось примерно полторы минуты.

Почти сразу срезалась одна из афроамериканок — не Розанна, а вторая, пониже ростом. Вместо самбы она начала танцевать хип-хоп — зажигательно, акробатично, но увы — абсолютно не по делу. Лишь через полминуты, осознав свою ошибку, метнулась к партнеру, но едва они успели вместе сделать несколько па, музыка закончилась.

Клодин поставила ей шестерку — со второй попытки девушка все же правильно определила мелодию.

Хип-хоп достался Марте. Станцевала она его неплохо — похоже, занималась либо современными танцами, либо аэробикой.

Очень скоро Клодин стало ясно, что долговязый «лучший танцор местной студии», что называется, «заточен» на исполнение современных быстрых танцев, а вот бальные танцы — явно не его стихия. Танцуя фокстрот, парень вилял задом так, словно это была самба.

Но хуже всего он проявил себя, когда дело дошло до вальса.

Достался этот танец той самой хрупкой сероглазой блондинке, которая показалась Клодин похожей на эльфа. Когда зазвучала плавная изящная мелодия, и она, в бледно-голубом платье и босоножках на высоком каблуке, появилась на сцене, Клодин обрадовалась: и одежда, и сама внешность девушки — все как нельзя лучше подходило именно для вальса.

Все, кроме партнера.

Девушка подошла к парню, вскинула руку ему на плечо… и едва они сдвинулись с места, как стало ясно, что вальс он танцует не просто плохо, а отвратительно.

— Merde![19] — негромко выругался сквозь зубы Ришар, когда «лучший танцор», сделав неловкий шаг, заставил партнершу на миг потерять равновесие. Правда, от падения он ее удержал — но при этом наступил на ногу так, что лицо девушки исказилось от боли.

Тем не менее она продолжала танцевать. Несколько тактов все шло нормально, но потом… Клодин даже не удалось толком уловить, как это произошло — похоже, нога парня каким-то образом оказалась между ног девушки, та запнулась о нее, и они оба рухнули на пол.

Зал загудел, чуть ли не застонал.

Парень вскочил первым, протянул девушке руку — она встала куда медленнее; наметанным женским взглядом Клодин заметила разодранный на колене чулок.