Оба они — и Ришар, и Лейси — не любили тяжелый рок и рэп, и оба любили ретро-музыку, например «Битлз»; оба считали, что инопланетяне когда-то прилетали на Землю, и оба не любили копченую рыбу. Вот только с фильмом «Титаник» произошла нестыковка: Ришар отозвался о нем нелестно, назвав «слезодавилкой», на что Лейси обиделась — она этот фильм обожала и смотрела раз десять. Впрочем, ребятишки быстро помирились на «Аватаре», который понравился обоим.

Какое-то время Клодин слушала этот бред, но потом отвлеклась и задумалась над тем, что сегодня вычитала в библиотеке. Кончилось тем, что она достала из сумки статьи, которые ей откопировала библиотекарша, и принялась просматривать их снова, уже не пробегая наскоро глазами, а более внимательно.

От этого занятия ее отвлек возглас Ришара:

— Клодин, ты слышишь?! Оказывается, Лейси в школе изучала французский!

— О, в самом деле?! — как положено в таких случаях, вежливо переспросила она.

— Да! — радостно подтвердила Лейси и, запинаясь, добавила по-французски: — Я говорю, но мало. У меня давно не быть шанса говорить с кем-нибудь по-французски.

Клодин кольнуло что-то похожее на ревность: ее великолепный парижский выговор был в свое время воспринят Ришаром как нечто само собой разумеющееся, школьный же французский этой девочки для него теперь чуть ли не перст судьбы.

Тем не менее она дружелюбно улыбнулась:

— Если много говорить, язык возвращается очень быстро, буквально за день-два.

Встретившись с Ришаром глазами, повела ими в сторону кухни; встала, прошла туда и позвала:

— Ришар, у тебя тут апельсинового сока нигде нет?

— Сейчас! — отозвался он и через несколько секунд появился собственной персоной.

— Я, пожалуй, пойду? — спросила Клодин без экивоков.

Слава богу, он не стал фальшиво уговаривать ее остаться — просто кивнул; пробормотал озабоченно:

— Но и она тогда может захотеть уйти!

— Ну, это уж от тебя зависит, — Клодин улыбнулась. — Угости ее омлетом. Он у тебя действительно здорово получается.

— Попробую.

Вернувшись в гостиную, она даже не стала садиться в кресло — оперлась о спинку и спросила:

— Лейси?

— А?! — отозвалась та.

— Скажи, пожалуйста, где здесь, в городе, можно купить хороший ликер?

— На Мейн-стрит, по правой стороне, не доезжая мэрии есть винный бутик, — начала объяснять девушка, — вы его легко найдете, у них на вывеске виноградная гроздь. А кроме того, ликеры продаются в «Арабелле». Помните, мы с вами в супере встретились — так вот там рядом, на углу, есть кондитерская «Арабелла»…

— Ты же не любишь ликер! — удивленно сказал, появившись с кухни, Ришар.

— Я сегодня на девичник иду.

— Вы что, уже уходите? — только теперь сообразила Лейси.

— Да, мне пора, — кивнула Клодин.

— Я, наверное, тоже тогда пойду? — вскочив, нерешительно спросила девушка — спросила не у нее, у Ришара.

— Останься! — он ласково провел ладонью по ее плечу. — Пожалуйста!

Этого легкого прикосновения хватило, чтобы Лейси снова опустилась на диван.

— Сейчас я провожу Клодин, и мы поужинаем вместе… — продолжал Ришар.

Клодин не стала тянуть время — взяла сумку и пошла к двери. Он догнал ее уже в прихожей, перед тем, как открыть дверь, легонько приобнял сзади и шепнул на ухо:

— Спасибо!

Из дневника Клодин Конвей: «Вроде мы уже почти четыре года женаты, пора бы и привыкнуть — и все равно, когда он уезжает, так тоскливо становится!»

Согласно принятым в викторианскую эпоху правилам этикета, в гости полагалось приходить на двадцать минут позже времени, указанного в приглашении. Клодин, конечно, была женщиной современной и правил этих не соблюдала, но к Фионе решила придти в четверть девятого, чтобы не оказаться одной из первых.

Но уже без пяти восемь телефон на ее тумбочке взорвался требовательным звонком.

— Ты где?! — спросила Фиона. Если учесть, что позвонила она не на мобильник, а в отель, вопрос был по меньшей мере странный.

— Дома! — ответила Клодин. — То есть у себя в номере.

— Ты что — забыла про девичник?!

— Нет, но до тебя же всего пять минут езды!

— Ну так давай! Я думала, ты уже едешь.

Делать нечего — Клодин вылезла из покрывала, в которое закуталась для тепла, и принялась одеваться.

В коттедже Моури было уже полно народу и дым стоял коромыслом. В прямом смысле этого выражения — похоже, на кухне что-то сгорело, так что даже рядом со входной дверью ощутимо попахивало дымком.

Хозяйка дома, стоя в дверях, энергично размахивала журналом, пытаясь выгнать дым наружу. Позади нее была видна Дайана, тащившая по коридору большой напольный вентилятор.

— А, ну наконец-то! — завидев Клодин, обрадовалась Фиона. — Привет! Чего ты такая закутанная?

Объяснять, что ее познабливает, потому она и надела свитер, Клодин не стала, сказала просто:

— У меня в номере холодина — хуже, чем на улице. Согреюсь — сниму. Вот! — предъявила она пластиковую сумочку с двумя бутылками.

— Поставь их на кухне и проходи в гостиную.

Дайана за спиной Фионы включила вентилятор — он взвыл, как реактивный самолет — и, перекрикивая его, заорала:

— Вот так хорошо?

— Да, нормально! — обернулась Фиона. — Сдвинь только левее, а то кто-нибудь об него запнется.

На кухне, над здоровенной кастрюлей, содержимое которой источало запах бергамота и пряностей, с большими ложками стояли Корделия и Тиш, похожие на двух ведьм — белую и черную.

— Привет, девочки! Вот ликер! — поздоровалась Клодин.

— Привет! Ставь на стол, — откликнулась Корделия. Объяснила, не дожидаясь вопросов: — А мы пунш варим!

Клодин пристроила свою ношу на столе, и без того уставленном бутылками самых разных видов — от бренди и рома до красного вина и вермута.

— Я тебе сегодня самой первой гадать буду — на новенького! — посулила Тиш. — Все про тебя узнаю! — в ее белозубой улыбке мелькнуло нечто вампирское.

Ни малейшей радости при этом известии Клодин не испытала — не потому, что боялась, что карты расскажут о ней что-то лишнее, а просто не верила ни в какие гадания. Но что делать, придется потерпеть, ни к чему обижать человека.

Настроение у нее было куда ниже среднего. Если бы можно было сейчас все бросить и уйти в гостиницу, лечь, согреться и заснуть… но уходить нельзя — женщины могут подумать, что она чурается их общества, обида будет страшная.

Из головы не шли мысли о Ришаре. О Ришаре и о Лейси Брикнелл. Все-таки правильно ли она сделала, затащив к нему эту милую, доброжелательную — и по уши влюбленную в него девочку?

Теперь, задним числом, Клодин чувствовала себя чуть ли не сводней.

Конечно, она знала, что, несмотря на свою репутацию ловеласа, Ришар не из тех, кто способен скуки ради вскружить наивной девушке голову фальшивыми любовными признаниями, а потом бросить ее с разбитым сердцем. Нет, Лейси он действительно увлечен — и увлечен не на шутку. Но понятно же, что из их отношений ничего хорошего не выйдет.

Потому что, как ни крути, а провинциальная студентка — не пара наследнику одного из богатейших людей Франции. А значит, рано или поздно Ришар вернется в Европу — а Лейси останется здесь, в Айдахо…

«Раньше надо было думать, раньше!» — еще раз мысленно обругала себя Клодин.

Все это пролетело в ее голове во мгновение ока. В следующую секунду она уже весело улыбалась Тиш:

— Интересно будет послушать! Может, есть что-то, чего я и сама про себя не знаю?!

Длинный стол в гостиный был уставлен яствами, не имевшими ничего общего с диетой: аппетитные слоеные пирожки соседствовали с кремовым тортом, шоколадные пирожные — с песочным печеньем в форме цветочков. Кроме того, там стояли два пирога с вареньем и блюдо маршмеллоу[34].