— Томас Конвей — ваш муж?

— Томми? Да, конечно! Мы с ним поженились в прошлом году, а до того мы… Вы… с ним что-то случилось?! — испуганно воскликнула она, привскочив со стула.

Стоявший позади Клодин человек, грубо схватив ее за плечо, усадил на место.

— Успокойтесь, миссис Конвей, с ним ничего не случилось, — сказал мужчина в свитере с ромбиками. Тон его внезапно стал резким: — Он полицейский?

— Кто?!

— Ваш муж!

— Что? — захлопала глазами Клодин. — Какой полицейский? Это какая-то ошибка — он инженер, инженер в «Дженерал Электрик»!

— По нашим сведениям, он работает в полиции!

— Томми? В полиции? Да что вы, он полицейских терпеть не может — в прошлом месяце его за превышение скорости оштрафовали, он так ругался!

— Не смей нам врать, сука! — от хлесткого удара по затылку Клодин чуть не врезалась лбом в стол. — Он чертов коп!

— А-а?.. — взвизгнула она, испуганно обернулась — мужчина в серой куртке навис над ней.

— Я тебя сейчас…

Человек в свитере с ромбиками что-то бросил на незнакомом языке — этого хватило, чтобы занесенная для очередной оплеухи рука опустилась.

— Я… — всхлипнула Клодин, — я не вру, не вру! Он инженер! Я… вы что?.. я… — и зарыдала, придерживая одной рукой пострадавший затылок, а другой лоб и раскачиваясь на стуле.

Она надеялась, что ее рыдания выглядят не слишком фальшиво — странное дело, но удар этот, вместо того чтобы напугать ее, лишь взбесил — взбесил донельзя, так что даже слез выдавить из себя не удавалось и пришлось размазывать по лицу те, что брызнули из глаз в первый момент.

— Эй! — ее слегка встряхнули за плечо, и к самому носу подсунулся стакан с водой.

— Успокойтесь, миссис Конвей! — сказал мужчина в свитере.

Она взяла стакан, отхлебнула и, сморщившись, пихнула обратно в руки принесшего его человека, плеснув при этом водой ему на куртку.

— Что вы мне дали?! Не хочу, она противная и холодная! Дайте лучше кофе, я замерзла! Что все это значит? — подумала: «Слишком их раздражать тоже нельзя! Пора уже к делу переходить!» — Чего вам от меня надо?

Мужчина в свитере сказал в сторону что-то непонятное (Клодин от души понадеялась, что мелькнувшее среди незнакомой речи слово «идиот» имеет непосредственное отношение к ее персоне) и снова обратился к ней:

— Миссис Конвей, нам нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов!

— Какие? — шмыгая носом, спросила она. — Можно мне платочек? Там… — указала на сумку.

— Арлетт Лебо… — негромко, безразлично-вопросительно сказал он.

Если он хотел увидеть реакцию Клодин на это имя, то получил ее в полной мере.

— Что-о?! — вскинулась она, в голосе прозвучала ярость. — Эта?!.. Так это что… — она обвела рукой окружающее, — это что, все из-за нее?!

— Что она делает в вашем доме?

— Она? Это все Томми! Его попросили какие-то знакомые — сказали, что, мол, у бедной девочки убили отца, и она боится одна оставаться дома, и нельзя ли, чтобы она немного пожила у нас… А Томми — добрая душа, всем верит, всех жалеет!.. Я-то теперь понимаю, почему они, знакомые эти, ее у себя не оставили! — торопясь и захлебываясь, принялась рассказывать Клодин. — Я приехала со съемок, из Скандинавии — и он меня поставил перед фактом: что у нас в квартире живет эта мерзкая рыжая девчонка. И еще какой-то приятель, у которого с женой нелады. В самом деле, сделал из дома какой-то отель! Это ужас что такое — Арлетт у меня без спросу косметику таскает, жрут они в три глотки, и тут еще домработница отпуск взяла — так что мне самой приходится квартиру пылесосить! И посуду мыть! Никакой маникюр не выдерживает!

— Кофе! — раздался вдруг сзади громкий веселый возглас.

Клодин обернулась. От удивления у нее перехватило дыхание: на входе в офис, держа перед собой картонную коробку с разноцветными стаканчиками, стоял тот самый молодой ирландец, которого она неделю назад встретила во дворе собственного дома.

Ошибиться она не могла — темные глаза, обведенные синеватыми кругами, узкая переносица… И длинное черное пальто… Он, точно он!

Выходит, они уже давно за ней следили?

При виде нее парень как-то странно смешался, в глазах мелькнул испуг. На него загалдели сразу несколько голосов — поставив коробку на стул, он быстро повернулся к Клодин спиной и принялся натягивать на физиономию ворот свитера.

Давать кому-либо понять, что она узнала его, было бы по меньшей мере неосмотрительно; оставалось надеяться, что ее пристальный взгляд сочтут естественной реакцией вожделеющей кофе дурочки-блондинки.

— Ой, а мне тоже кофе можно?! — капризно протянула она, повернувшись к мужчине в свитере с ромбиками.

Тот кивнул, махнул рукой — на столе перед Клодин, как по волшебству, появился коричневый картонный стакан с пластиковой крышечкой.

Она сняла крышку, отхлебнула и от наслаждения зажмурилась. Кофе! Пусть не самого изысканного сорта — но горячий, сладкий… боже, как хорошо!

— Да, так о чем я говорила?

— Об Арлетт Лебо.

— Ах, да! Я признаться, поначалу думала, — Клодин понизила голос, — что Томми мне врет и что они — в смысле его приятель с Арлетт — на самом деле любовники. Но нет, я ни разу не видела, чтобы они где-нибудь в углу обжимались. Вместо этого она, Арлетт то есть, с моим Томми кокетничает внаглую! Будто меня рядом нет! Тоже мне — из молодых да ранняя! Я уж не дождусь, когда она, наконец, в свою Францию уберется! — возмущенно добавила она.

— Она собирается уехать во Францию? Когда?

— Послезавтра… Или нет, завтра — сегодня ведь уже воскресенье, да?

— Да, — рассеянно кивнул мужчина. — Воскресенье, — замер в размышлении, постукивая пальцами по краю стола.

— А можно мне все-таки мою сумку? — отхлебнув еще кофе, жалобно спросила Клодин.

Понятно было, что сумку, да еще с сотовым телефоном, ей не отдадут (а без телефона кому она нужна!) — но почему бы не спросить, лишний раз поддержав свое реноме безобидной болтливой дурочки!

Казалось, похититель подслушал ее мысли — бесцеремонно запустив руку в ее сумку, он достал оттуда телефон.

— Сейчас вы позвоните своему мужу…

Сердце Клодин судорожно заколотилось. Это что — провокация какая-то? Нет, непохоже! Но что он потребует взамен? Наверняка что-то захочет! Знать бы заранее, что именно!

— Так вот, вы позвоните мужу, — после паузы повторил мужчина, — и скажете, чтобы он привез сюда Арлетт Лебо. Когда он привезет ее — мы вас отпустим. Если же он этого не сделает… или приведет полицию, — тон его внезапно стал угрожающим, — надо объяснить, что мы в таком случае с вами сделаем?

— Н-нет… — дрожащими губами пролепетала Клодин. — Нет… не надо объяснять… я все сделаю… я позвоню, сейчас позвоню…

Ее действительно, без притворства трясло, но не от страха — все мысли заглушала одна, главная: Томми! Сейчас ей дадут поговорить с Томми!

Она нерешительно протянула руку и взяла телефон.

Стиснула зубы: соберись! Нельзя, ни в коем случае нельзя выходить из образа!

— Ничего лишнего не болтай!

— Да-да-да, — искательно глядя на него, закивала Клодин.

— Впрочем, погоди, сделаем не так, — сказал он, вставая; забрал у нее телефон и обернулся. — А ну, все — чтоб ни звука! — обошел стол и, зажав в руке аппарат, поднес Клодин. — Набирай номер, — потянул ее за плечо вверх, чтобы встала. — Набирай!

Пальцы сами привычно нажали нужные кнопки.

Гудок… еще один… И голос, такой родной:

— Клодин?

— Томми!.. — всхлипнула она. Притворяться не пришлось, так перехватило горло.

Стоявший рядом мужчина отстранил ее и заговорил сам:

— Твоя жена у нас. Если хочешь ее получить обратно — привезешь девчонку Лебо. Через два часа. Никакой полиции. Иначе увидишь, что останется от твоей красотки, — схватил вдруг Клодин за руку, сжал, выкручивая — она вскрикнула от боли и неожиданности. — Все ясно?

Томми что-то заговорил, горячо и быстро — ей было не разобрать, что именно.

Из глаз текли слезы, рука болела невыносимо — похоже, похититель забыл, что до сих пор сжимает ее мертвой хваткой. Клодин попыталась высвободиться, он отпустил ее, продолжая говорить:.