Свет хлынул в тёмную кладовку бурным потоком, ослепляя пленников и обрисовывая стройный силуэт, появившийся в проёме.

- Странник? - раздался знакомый, звонкий и в то же время властный голос. - Мартин?

- Это мы, Мина, - сипло от неожиданности и испуга отозвалась Энни.

Дикарка тут же оказалась около девушки, всматриваясь в перепуганное личико пленницы пылающими яростью и беспокойством глазами.

- Где Мартин? Я пришла на его зов!

- Он бы во дворе, - артист опередил Фиалку, поднимаясь с пола, куда его отбросила отлетевшая дверь.

Рывком поставив Энни на ноги, Мина тут же испарилась, пёстрой молнией вылетев из комнатушки. Фиалка бросилась следом за ней.

На кухне царил полнейший хаос. Столы и лавки были перевернуты, горшки и кастрюли раскиданы по полу, а часть из них была смята или порвана. Посреди этого бедлама стоял Фол, раздувая ноздри и ощупывая каждую пядь пространства налитыми кровью глазами. Костяной кинжал, обагрённый невероятно светлой, практически розоватой кровью он сжимал в правой руке, трофейный железный - в левой.

- Фол! - взвизгнула девушка, бросаясь к другу.

Кентавр резко дернулся, вскидывая кинжалы над головой, но тут же опустил их.

- Рад видеть тебя невредимой, маленькая Карла, - голос едва пробивался сквозь хриплое дыхание. - Где твой маленький друг? И где странник?

Фиалка ойкнула и стремглав побежала к широкой двери, ведущей во двор, болтающуюся на одной петле после встречи со стремительной дикаркой. Оказавшись на крыльце, девушка невольно замерла. Весь двор пылал. Странным, синевато-зелёным пламенем горели низкорослые кусты, высокая живая изгородь, низенький, в пол человеческого роста, деревянный сарай и даже мягкий ковёр из мха. Почти в самом центре этого пожара лежала куча из перьев и плоти, вытаращив на девушку подёрнутый белой плёнкой огромный птичий глаз. Даже огонь, казалось обступал это павшее существо стороной.

Нигде не было видно ни эльфов, ни их остроухих тел. Даже клочка цветастых одеяний Энни не смогла разглядеть. Только кухонные ножи, колотушки для мяса да одинокий тесак валялись на тлеющем мху.

Мина металась по двору, заглядывая в каждый куст, переворачивая разломанные доски и вырывая зелёные насаждения из земли.

- Мартин! - её зов звучал как приказ. - Мартин! Отзовись!

Энни медленно спустилась по широким ступенькам и замерла у края полыхающего двора. Вся её решимость и смелость вмиг испарились, выжженные видом изувеченной исполинской совы и синим пламенем и яростным отчаянием Мины.

С кухни раздался тяжелый стон, а спустя несколько мгновений в дверном проёме показался Гарри.

- Мина, - его голос, обычно такой сильный и оглушительный, теперь дрожал и едва пробивался сквозь негромкий треск пламени. - Он на кухне.

Пятнистая молния тут же пролетела через крыльцо и скрылась в дверном проёме, едва не сбив Энни с ног.

Фиалка обернулась и увидела бледное, перекошенное лицо великана. Страшная догадка, зародившаяся в тяжёлом предчувствие уже давно, молнией пронзила сознание девушки, придавая сил. В два прыжка перелетела Энни ступеньки, но могучая рука артиста не позволила ей войти на кухню.

- Не стоит, девочка, - тихо сказал Гарри.

- Пусти! - взвизгнула Фиалка, отчаянно вырываясь из его медвежьих объятий. - Пусти! Мартин! Что с ним?

Гарри молчал, продолжая удерживать девушку. Она визжала, царапалась, выворачивалась, звала Странника, Мину, Фола, кого-нибудь. Она отчаянно не хотела верить собственному разуму, не желая принять то, что осознала почти сразу.

Постепенно ярость сошла на нет, испарившись вместе с силами, и Энни обмякла на руках великана.

- Мартин... - тихо позвала она охрипшим голосом, и тяжелые слёзы градом потекли из серых глаз.

Артист опустился на ступеньки и принялся гладить ревущую девушку по коротким волосам.

Спустя некоторое время в дверном на крыльцо вышел Фол, неся в руках тяжелый свёрток, сочащийся алой кровью. Кентавр медленно прошествовал во двор с мрачной торжественностью неся страшную ношу.

Энни замерла, глядя на широкую спину, перетянутую ремнями, на тяжёлые капли, что падали с края наспех свёрнутого полотнища.

Кентавр, не обращая внимания на язычки пламени, что тут же потянулись к нему, подошёл к горящему сараю и положил свёрток на низенькую крышу.

- Гермес, возьми душу этого воина в последний путь, - голос Фола полнился неожиданной мощью. - Отведи его на берег последней реки.

Маленький металлический кругляш блеснул в руке кентавра, и тут же пропал из виду, исчезая в глубинах свёртка.

- О Харон, прими эту плату да позволь душе достичь сводов подземного царства.

С каждым словом девушка чувствовала, как в её душе медленно гаснет надежда. Мартин, такой неуклюжий и смешной поначалу, ставший таким серьёзным и сильным, Мартин, который вёл их вперед, заботился о них, теперь лежал под этим грязным покрывалом, отданный пламени. Они шли сюда, ведомые его идеей, его желанием найти хранилище утерянных знаний.

Что им делать теперь? Куда идти? Как выжить?

Раздались шаги, и во двор вышла Мина. Энни не видела её лица, лишь опущенные плечи, сутулящуюся спину и вялую походку человека, потерявшего волю к жизни. Даже огонь, танцующий на выгоревшем мху, гас при её приближении, словно скорбь этого существа отнимала у пламени всю силу.

Дикарка подошла к импровизированному костру.

- Спи спокойно, мой храбрый последователь, - странные, непонятные слова Мины ласковым ветром пронеслись по двору, даруя присутствующим успокоение. - Твоя богиня отомстит за тебя.

Сарай ярко вспыхнул, скрывая свёрток за ревущими языками пламени. Кентавр и Дикарка отступали на несколько шагов, давая огню волю.

Энни, словно завороженная, глядела, как вместе с чёрным дымом в темнеющее небо улетает всё, что когда-то было Мартином.

- Где мальчик? - внезапно спросила Мина, обернувшись к сидящим на крыльце артисту и девушке.

- Он остался с Полдоном, - тихо ответил Гарри.

При упоминании этого имени Фиалка ощутила волну закипающего гнева, и, словно вторя её ощущениям, лицо дикарки исказила яростная гримаса.

- Проклятый остроухий! - от её слов ненависть разгоралась еще сильнее. - У меня еще остались силы! Я найду их!

К крыльцу подошел Фол, нервно озираясь. Его уши стояли торчком, подрагивая.

- Нужно уходить. Они возвращаются.

- Сейчас! - прошипела Мина, распрямляя плечи и закрывая глаза.