Мартин удрученно вздохнул и склонил перед Полдоном голову.

- Я приношу свои извинения и клянусь, что мы будем следовать твоим указаниям, - он сжал кафтан на своей груди. - Прошу, проведи нас в великое хранилище тайн и знаний.

Эльф снисходительно кивнул, продолжая укладывать вещи в свои поясные кошели. Гарри и Мартин вернулись к костру, неразборчиво перешёптываясь между собой.

- О, вы проснулись! - радостно прогудел артист, глядя на Гуппера и Энни, переминающихся с ноги на ногу.

- Тут было слишком много разговоров, - угрюмо пробормотала девушка.

Гуппер подошел к мрачному страннику и спросил:

- Что дальше? Будем готовить завтрак?

Но прежде чем Мартин успел открыть рот, раздался певучий голос Полдона:

- Нужно выходить. Мы и так потеряли тут слишком много времени, а путь впереди неблизкий. Нужно торопиться, чтобы успеть пересечь горы до наступления холодов.

Странник молча кивнул и похлопал Гуппера по плечу.

- На завтрак нет времени. Перекусим на ходу. Собирай свои вещи и выходим.

Паренек обреченно вздохнул и поплеся к своей походной сумке, с ужасом думая о предстоящем походе, о ужасных сапогах, которые постоянно натирают ему мозоли, о пустом желудке и теплой постели, которая осталась в Большом доме тетки Марты.

- Ты пойдешь с нами? - спросила Фиалка у великана Гарри.

- Да, мой прекрасный цветок, - артист склонился в вычурном поклоне, - отныне моя судьба тесно переплетена с вашими, и наши дороги пролегают рядом.

Мартин пробурчал что-то неразборчивое в ответ, но Гуппер не расслышал ни слова. Он уныло запихивал свои скудные пожитки в проклятый мешок, с содроганием ожидая момента, когда нужно будет надевать сапоги. Он был так поглощен своими мрачными мыслями, что не заметил, как эльф возник за его спиной.

- Вот, обуй это, смертный, - сказал Полдон, бросив перед пареньком пару тонких тапочек, искусно сплетенных из лозы. - В твоих ты далеко не уйдешь. И вот еще.

Рядом с тапочками лег зеленый плащ, словно сотканный из тысячи камышовых листов.

Гуппер поднял удивленные глаза на внезапно расщедрившегося эльфа и тихо спросил:

- А как далеко мы должный идти?

Полдон только рассмеялся в ответ и двинулся дальше, бросив такой же плащ перед странником.

- Откуда это? - недоверчиво буркнул Мартин, продолжая возиться со своим походным мешком.

- Достал из старого эльфийского схрона, тут неподалеку, - спокойно ответил эльф, передавая еще один плащ Фиалке. - Этому громкому борову нужна была одежда, да и вам бы утеплиться не помешает.

Странник хмуро кивнул и не стал задавать больше вопросов.

Гуппер, задумчиво взиравший на этот короткий диалог, уныло вздохнул и вернулся к своим скудным пожиткам. Радость от осознания того, что больше не придется таскать стирающие ноги в кровь сапоги, не смогла побороть гнетущую безысходность, в которую паренька вогнала предстоящая дорога.

Вновь и вновь мысли его возвращались к теплым и веселым вечерам, когда почти всё селение собиралось за одним огромным столом в зале Большого Дома и шумно праздновали окончание плодосбора. Смех, вкусная еда, интересные истории, которые произошли в минувшее лето.

Увязавшись за странником, Гуппер даже не задумывался, что не попробует в этом солнцевороте первых солнечных лепех тетки Марты, которые она пекла на первый снег, не выпьет первую чашку яблочного сока, заготовленного на холодную зиму, не сможет искупаться в большой куче листьев священного дерева.

Гуппер так увлекся безмолвным оплакиванием всего, чего ему в этом году уже не сделать, что не заметил, как все остальные уже собрали свои вещи, облачились в принесенные Полдоном одежки и нетерпеливо мялись у выхода из пещеры, наблюдая над вялыми телодвижениями паренька.

- Эй, Гупп! - звонкий голос Энни выдернул его из бездны сожаления. - Хватит спать! Пошли уже!

Гуппер вздрогнул и, заметив что только он один умудрился не собраться, быстро скидал оставшиеся шмотки в мешок, оставив проклятые сапоги на холодном каменном полу. Обув удивительно теплые и мягкие тапочки, он накинул на себя зеленый плащ и быстро выбежал из пещеры.

Яркое утреннее солнце больно ударило по привыкшим к темноте глазам. Пронзительный горный ветер тут же принялся терзать полы нового плаща, пробирая паренька холодом до самых костей.

- Ну и куда ты рванул? - спросила подбежавшая к нему Фиалка. - Думаешь, если выскочишь вперед всех, то мы сразу забудем, как ты целую бесконечность копался?

Гуппер поплотнее закутался в плащ, прячась не столько от холодного ветра, сколько от колкого язычка девушки, и угрюмо пробурчал что-то неразборчивое в ответ.

Из пещеры вышел Мартин, прикрывая глаза от солнечного света, а за ним из темноты вынырнула грузная фигура артиста. Последним их ночное убежище покинул Полдон, остановившись у входа и, обернувшись, пропел что-то на своём языке.

Мартин подошел к краю площадки и огляделся.

- Ну, господин Полдон, - спросил он, вглядываясь в величественные горные вершины, - куда нам теперь? Я вижу лишь одну тропу, и она ведет обратно.

Гуппер подошел к страннику и заглянул за край платформы. Мартин был прав - по склону вилась лишь одна тропа - та, по которой они пришли.

- Вы, смертные, слишком суетливы, - сказал эльф своим мелодичным голосом. - Смотрите, но не видите, ищите, но не находите...

Он грациозно прошествовал к противоположному краю площадки и простер руки над открывающимся обрывом.

- Мы пойдем путями фэйри, - сказал он, плетя пальцами невидимую паутину. - Это поможет сократить время...

Гуппер непонимающе посмотрел на странника. Тот был явно недоволен услышанным.

- И что это за пути такие? - спросил он, поудобней перехватывая заплечный мешок.

Полдон раздраженно поморщился, но пояснил:

- Давным-давно фэйри проложили тысячи путей по грани этого мира, - в его голосе чувствовалось некое благоговение и воодушевленность. - Время на этих дорогах подчиняется совершенно другим законам. Можно за день преодолеть тысячу миль, а можно и за тысячу солнечных циклов не сделать ни шагу. Если, конечно, не знать дорогу.

Внутри Гуппера что-то оборвалось и со звоном упало в новые эльфийские тапочки. С каждым новым словом, которое он слышал сегодня от эльфа, надежда вновь увидеть родной дом стремительно таяла.

- Лучше пойдем нормальной, человеческой дорогой, - хмуро ответил Мартин, - не хватало нам еще сгинуть в где-то за гранью мира...