- Какой размер? - кричит он, со злостью смотря на Михаила.

А тот, как назло, не может понять, что от него требует Искрин, и только через несколько секунд понимает:

- С-с-сорок од-дин.

- Ёклмн, у кого сорок пятый? - орет на весь лес бородач.

Все в ответ разводят руками.

- Тогда будешь меня тащить на себе, - кричит он в исступлении Зине и пытается запрыгнуть ему на спину.

Тот в ответ сопротивляется, сталкивает с себя бугая Искрина, и прикладом бьет его в солнечное сплетение. Начинается схватка. Попытка Виктора разнять их заканчивается сильным ударом ему вниз живота. С трудом поднявшись, он машет рукой Михаилу идти за ним, и они покидают арену схватки. Забравшись на островок, издалека наблюдают за дерущимися. Их лица окровавлены, в ссадинах.

- Все, хватит! - орет Зина.

Но бородач снова кидается на своего обидчика. Зине удается отклониться от забияки и, делая большие шаги, он бежит к Виктору с Михаилом. Искрин пытается его ухватить за рюкзак. Но этого ему сделать не удается, и, спотыкаясь, он падает навзничь.

- Да, я тебя убью! - захлебываясь в болотной жиже, кричит бородач.

- Сейчас выйдем из болота, я из куртки сделаю вам обувь, - кричит ему Виктор.

Но бородач его не слышит. Он снова, поднимаясь, как лев, бросается на свою жертву - Зинченко. А тот, ожидая этого, с разворота тыкает ему прикладом в лицо, с хрустом разбивая мужику нос.

Бородач, потеряв от этого равновесие, падает на спину.

- Не трожь его! - кричит Виктору, кинувшемуся к Искрину, Зинченко. - Пусть эта сволочь придет в себя, иначе я его пристрелю.

- Что?! - снова поднимается на ноги бугай. - Да, ты ж мне нос сломал, - и, встав на ноги, Искрин стал приближаться к Зине.

Тот, не зная, что сделать, отступает назад и проваливается в яму. Она оказалась бездонной. Только пузыри оставили недолгий след от утонувшего человека.

- Что стоишь? - рявкнул бородач, обернувшись к Виктору. - Вытаскивай меня из этого болота. Ну!

- Т-туда, туда идти нужно, - указал за спину Искрину Муравьев. - Только осторожнее, т-там капкан где-то стоит и яма медвежья.

- Веди сам, ну!

- Да, да, - и Виктор, опередив бородача, прыгая с одной кочки на другую, стал быстро удаляться от них.

Бородач, следуя его примеру, также стал прыгать с кочки на кочку. Но его нога сильно утопала в них, и он, падая на четвереньки, громко орал от боли, но не задерживался, а вставал и продолжал идти.

- Значит ты эти места, дед, хорошо знаешь? - ухватив своей огромной ладонью Муравьева за ворот, развернул его к себе бородач. - Неужели нельзя было обойти это болото?

- Оно огромное, в ширину километров десять. Я вас повел по своей тропке. Предупреждал же еще вчера, что его нужно проходить, ступая по кочкам, по корням деревьев.

- Деревьев, - повторил последнее слово бородач.

- Сколько нам до места посадки Свала идти?

- Километров десять.

- Десять. Ой! - вскрикнул Искрин, дотрагиваясь пальцами до своей сломленной переносицы. - Сука, - посмотрел он в болото. - Ну, Зина, теперь ты свое место нашел.

- А т-т-ты? - подняв ружье, и, с силой ткнув его стволами в переносицу бородача, спросил Михаил.

- Ш-што, - открыв рот от удивления, спросил бородач.

- Ты думаешь, я т-тебя н-не зап-помнил? - Степнов с трудом глотнул собравшуюся во рту слюну.

- Т-ты, это о чем? - как бы не понимая о чем ему говорит Михаил, дрожащим голосом спросил Искрин.

- М-молится будешь, ил-ли тебя с-сразу туда з-за Д-длинным отправить?

- Ты же это, - смотря то на Виктора, то на Михаила, - т-ты, писака, ты это, ты же писсажуур... - Искрин уже не зная, что говорить, стал отползать от Михаила.

Выстрел, сделанный Михаилом, был неожиданным и для самого Михаила.

Виктор, подскочив к Степнову, схватил его за руки и, тряся их, с испугом стал кричать:

- Мишенька, Мишенька, ты это...

- Да, пошел ты, - с силой оттолкнул его от себя Степнов.

Но было уже поздно, Искрин исчез.

- Т-так, а нет его, - не зная, что говорить или делать, - затряс рукой Муравьев.

- Ты же сам, дед, мне ночью все напомнил, как было-то. Это же он, он с Длинным меня с моей семьей раздавил "Кировцем", в грязь превратил, растоптал! - откинув ружье, и, ухватив Муравьева за плечи, смотря ему в глаза, кричал Степнов.

- Так, так, Мишенька, судить же его нужно, Мишенька.

- А Жеку ихнего, кто судил? Медведь, йети? - начал наступать на Виктора Степнов. - Кто!?

- Т-так, я, - с дрожью в голосе признался Муравьев. - Это ж-же он, он мою жену с... Я все узнал, когда его в петле поднял за ноги. Он мне во всем признался.

- Так, значит, тебе теперь Кузя нужен? - сплюнул в сторону Михаил. - Что бы он судил их?

- Т-так, Свалов нужен, а как он без этого, как его...

- А-а-а, - крик бородача, раздавшийся где-то невдалеке, заставил Виктора и Михаила кинуться на его звук.

Бородача нашли быстро. Он висел вниз головой под сосной, одна из его ног была привязана к толстому канату, перекинутому через толстую ее ветку, привязанную к стволу дерева.

- Ну вот, Сергей Вячеславович, и Вы нашли себе виселицу, - уселся на землю Виктор.

- Дед, спаси меня, спаси! - запричитал бородач.

- Ты, вот это, сначала признайся, - покачал головой Муравьев. - Теперь мы здесь хозяева.

- Т-так, вас Бог за это накажет, дед, - пытаясь хоть как-то подействовать на охотника, орал со стоном бородач.

- А мы-то ничего. Высоко висишь, не дотянуться мне. Миша, - позвал приближавшегося к ним Степнова Муравьев. - Здесь он, в петлю попался.

- Твоя? - осматривая висевшего вниз головой бородача, спросил тот.

- Глупый вопрос. Здесь одна тропка из болота. Чья, не знаю. А петлю, вечером, перед сном поставил. Правда, на Зину метился.

- Что будем делать? - сглотнув слюну, спросил Михаил.

- Сам решай.

- Степнов, Степнов, - громко зашептал бородач. - Ну, ты же это. Ну, Свалов приказал тебя убрать с семьей. Мы-то тебя и вызвали, то есть он. Ты же, Свалова подставить хотел, губернатору грозился отправить документы по Серебряному бору. А мы его и не трогали.

- Врете, - помотал головой Михаил. - Врете все. Серебряный бор вы очистили еще год назад. Потом за Торский отвал взялись, да эсскин кедровый бор.

- Так Свалова и вешай, а я-то, что, писа..., - закашлялся бородач. - Мне уже кровь в голову пошла, освободи, а.

- А как насчет Петрова Михаила?

- Да, эт-то...

- Я слушаю, - уселся рядом с Муравьевым Михаил.

- Так, то старая история. Квартира у него была мамкина, а она торговлей серьезной занималась. А сынок ее в журналисты полез, нет, чтобы мамку свою критиковал, так на Свалова полез.

- Так, Свалов три ее магазина сжег.

- Шесть, - поправил Михаила бородач. - В Коммунистическом, в Пионерском и в Советском. Так, она ж в девяностые всю торговлю водкой под себя забрала...

- И платить вам за это еще была должна, - искоса посмотрел на бородача Михаил.

- Так, закон у нас такой.

- Да, да, у нас тоже, - прошептал Михаил. - Вор должен сидеть в тюрьме, как говорил Высоцкий.

- Так, опусти меня, Михаил Валентинович.

- О, оказывается у меня и имя с отчеством есть, - улыбнулся Виктору Михаил. - А с Петровым Мишей как разделались, забыл? За ногу подвесили на кедре. Помнишь?

- Так я одно слово только скажу, Михаил Валентинович, и вас сразу в газете восстановят, пресс-секретарем мэра возьмут, кем угодно, - словно не расслышав вопроса Степнова, продолжил упрашивать Михаила бородач. - Вам же моя смерть ничего не даст, Михаил Валентинович. Спустите меня с дерева, я готов по закону за все ответить. Я все про Свалова расскажу в прокуратуре. Это же Длинный все с ним этими делами занимался...

- Один вопрос, - перебил бородача Михаил. - А чего это вы, его замы, пошли за нами. Он что, не мог бойцов своих отправить, шестерок, если уж ему так нужно было идти по нашему следу?

- Хм, так он только нам в последнее время и доверяет. Болезнь у него страшная. Цыганка нагадала ему, что его вылечит селезенка оленья или колдун. Селезенка не вылечила, значит, на шамана надежда у него осталась.