Михаил, молча, смотрел на Длинного.

- Ты не понял моего приказа, маляка-писака? - Длинный стал приподниматься.

- Я сейчас нажму на курок, - слова Зины были тихими, но Длинный их хорошо расслышал, понимая, что они сказаны именно ему, а не журналисту.

- Потом поговорим, - сплюнул Еритов, - потом, - и показал пальцем, где сидеть Михаилу.

Степнов подчинился.

- 2 -

Ствол карабина, лежавшего на бедрах Длинного, был повернут в сторону Степнова. Возмущало его щелканье пальца по курку. Чем это может закончиться, Михаил понимал - выстрелом. Но сдерживался, посматривая по бликам пламени костра на уснувшего бородача и Зину.

Нащупав ремень на штанах, потихонечку вытащил его из петель и, растянув его в длину, стал боковым зрением следить за поведением Длинного. Поведение таких людей ему было хорошо известно. Психи, они подчиняются своим эмоциям, а не командирам, зная, что их поступок всегда сойдет им с рук.

Большой палец правой ладони Длинного лег на предохранитель и, вот-вот, скинет его вниз. В итоге указательный палец сильнее надавит на курок, и произойдет выстрел. А ствол его карабина смотрит Михаилу в живот.

Если он не успеет в момент снятия карабина с предохранителя накинуться на Длинного и задушить его ремнем, то сам будет убит.

Протянул правую руку дальше, перебирая пальцами ремень, а левую ладонь - в другой бок. Сдавив кожу ремня, приготовился к броску. По-другому не спастись.

Большой палец замер на предохранителе и побеле. Михаил, поджав под себя правую ногу, приготовился к прыжку. Успеть бы!

Но ствол карабина стал поворачиваться вправо. Почему? Неужели Длинный догадался, к чему готовится Степнов?

Поднял глаза и невольно удивился. Длинный отвернулся от него, рассматривая что-то сбоку от себя. Что там? Хорошо просматривались очертания стволов деревьев.

"Между ними ничего не видно. Или он готовится к выстрелу в меня? - подумал Михаил и, готовясь к рывку, стал считать про себя. - Девятьсот один, девятьсот два, девятьсот..."

Длинный все же успел, за секунду до броска Михаила вскочил и отпрыгнул в сторону, крича и пытаясь выстрелить в кого-то, прячущегося в лесу.

Выстрел Зины, еще больше разозлил Еритова, и тот, заикаясь, продолжал неистово кричать:

- Я в-видел его, в-видел!

- Кто это? - подскочил к Длинному бородач.

Но тот никак не мог угомониться и с дрожью в голосе продолжал истерично кричать. И только сильный шлепок бородача по лицу Длинного привел его в себя. Он, вытаращив глаза, смотрел то на бородача, то на Зину, шепча: "Глух-харь, глух-харь, глух-харь!"

- Что ты говоришь? - присел к нему Зина.

- Г-глух-харь к-к-крас-сный. Он хот-тел меня, он хотел меня...

- Борода, - громко прошептал Зина. - Дай ему спирта, не то я эту гниду убью.

Бородач достал из своего рюкзака пластмассовую флягу и, запрокинув голову Длинного на себя, влил из него в его открытый рот булькающую жидкость.

Длинный, закашлявшись, смотрел своими вытаращенными глазами куда-то вверх.

- Что здесь было? - обратился к Михаилу Зина.

Тот в ответ пожал плечами.

- Ничего не видел?

Степнов снова покачал головой.

- Нам только этого еще не хватало.

- Может, ему ноги связать? - спросил бородач.

- Ты чего, дурак?

- Что, теперь я буду его стеречь?

- Спи, я посмотрю. Потом, разбужу. Раньше с ним такое уже было?

- Впервые такое вижу, - ответил Зине бородач.

- Ладно, забыли.

Михаил, пряча ремень от глаз Зины и бородача, нащупал петлю и начал его вдевать в нее.

Зинченко было не до него, он наблюдал за остекленевшими, вылезшими из глазниц очами Длинного. А тот сейчас, действительно, был больше похож на манекен с искривленным в испуге лицом, смотрящим беспрерывно в одну только ему видимую точку.

Через несколько минут Зинченко оторвал глаза от Еритова и глянул на Михаила.

- Спи, - прошептал он. - Без тебя обойдусь.

Закивав головой, Степнов отполз назад, к лежащему Виктору и, забравшись в свой спальный мешок, затянув до подбородка замок молнии, прикрыл глаза.

Да, то, что сейчас здесь произошло, он никак не мог понять. Неужели, и Длинный поддался чарам шамана. Но почему тогда он увидел не белку, как Михаил, а глухаря, еще и красного. Неужели, у Длинного крыша поехала? Но что его к этому привело?

"Может, он - наркоман? А-а, скорее всего, именно, так. Глотнул какую-то гадость. Может, даже сам торгует какими-нибудь искусственными наркотиками, вот, и крыша у него поехала. А спиртное, видно, вывело его из ступора. И почему я в этот момент не убежал от них, дурак, - подавляя зевоту, подумал Степнов. - А-а, из-за Виктора не убежал. А он-то почему так тих? Ведь у него тоже была возможность вытащить карабин и расстрелять этих гадов, - снова подавляя зевоту, подумал Михаил. - Хотя убивать, это только в мечте можно..."

- 3 -

Сильный удар по ноге разбудил Михаила. Вскрикнув, и, оттянув вниз замок молнии, он вылез из-под спального мешка и осмотрелся по сторонам. Около ног лежала толстая ветка от сосны. Длинный стоял около костра и смотрел вверх, целясь в кого-то из карабина.

- Еритов? - окликнул его Зина. - Ты чего стреляешь по деревьям?

Длинный в ответ поднес указательный палец к своим губам, требуя молчания. И в ту же секунду, вскинув карабин, сделал два выстрела подряд. С дерева посыпались мелкие ветки.

- Я его убью, убью! - оскалив зубы, рычал Длинный.

- Еритов, кого ты убьешь? - осматривая ветки дерева, спросил Зинченко.

Рассвет только начинался, воздух был бледно-серым, как туман, закрывал своим полотном мелкие предметы, что не давало возможности рассмотреть их уже на расстоянии метров в десяти.

- Он опять здесь, красный глухарь. Смотри, вот он, вот он, - и в это же мгновение Длинный снова выстрелил вверх и, отскочив в сторону, навел ствол карабина на Зину. - Ну, вот ты и упал. Все, сейчас добью тебя.

Зина от испуга отполз немножко назад. Его исказившееся от страха лицо покрылось испариной:

- Ты что, Длинный, сошел с ума, что ли? - дрожащим голосом прошептал Зина.

- А я тебе говорил, говорил, глухарь, я тебя достану, - и, медленно поднимая карабин, начал целиться в голову Зинченко.

В этот момент, подкравшийся к нему сзади бородач, резко ударил Длинному под колено, и тот, потеряв равновесие, падая на спину, сделал выстрел вверх. Пуля попала в ствол дерева. А Зина, схватившись за бейсболку, снял ее и посмотрел, присвистнув.

- Держи этого мерзавца! - приказал он бородачу и накинулся на Еритова, избивая его ногами по туловищу, по плечам, неистово крича. - Сволочь! Сволочь! Да, тебе конец пришел!

Бородач, ухватив за ногу Зину, удержал его:

- Стой! Убьешь же.

Михаил посмотрел на Виктора. Тот помотал головой, мол, ничего не делай.

Зина отошел к дереву и сел на землю, тяжело дыша. А вот Длинный продолжал исподлобья смотреть на Михаила, сплевывая с разбитой губы кровь, что-то шепча.

По движению губ Степнов понял, о чем говорил Еритов, обещал убить Михаила, сдавливая ствол своего ружья, который почему-то у него никто не отобрал.

Мурашки пошли по телу. Теперь Михаил понимал, что этот человек психически не здоров и может в любое мгновение поднять ствол своего карабина, навести на кого захочет, и выстрелить. Так этот человек сейчас и делал. Опустив указательный палец правой руки к курку, держа левой рукой карабин за цевье, начал его поднимать, наводя ствол на Михаила. Степнов замер, не понимая, что ему сейчас нужно сделать.

Длинный, неожиданно для всех, вскочив на ноги, побежал в лес, крича что-то непонятное.

- Борода, иди за ним, - упершись затылком в дерево, громко сказал Зина. - Блин, только этого еще нам не хватало.

Михаил обернулся, провожая взглядом удаляющегося бородача. Его фигура исчезла в предрассветной мгле через несколько секунд.