Адель Играй, Адель, Ласкай украдкой, Продлится хмель Минутой сладкой. Во тьме кулис Как бы играя, Продлись, каприз, Блаженство рая. Люблю следить Твои движенья, Как искупить Мне заблужденья Моей весны, Златые сны, Плоды любви Лови, лови, Ласкай, Адель, Мою свирель. Фрагменты 1 Повсюду снег. На дальнем горнем кряже Стоит сосна у вечности на страже. А по ночам тебя пугает гул Былых лавин под медленной луною, И ты подавлен черною скалою, Которую Господь к земле пригнул. 2 Не пора ли закончить осенний отстрел Там, где волны играют у самого солнца, Где незримый табун над обрывом пасется И на две половинки земля – под прицел В перехлесте застигнутых нами зарниц. Все пройдет. Позабудется. Разум наш стерпит, Но останется сердца мучительный трепет И свинцовая боль не поднявшихся птиц. 3 С надменным лицом я покину продрогший перрон, Чтоб точкой застыть в напряженной ходьбе листопада. Ах, поздняя ночь! Скромный вздох захолустного сада. Зима приближается: грозный торжественный сон. Сонет написанный по возвращении из английского клуба Спускаюсь – скукою объят, Знакомым сдержанно киваю, Встречая восхищенный взгляд, Глаза устало прикрываю. На лестнице, ведущей в сад, Я на слуге всю злость срываю. Здесь все напоминает ад, Когда я вниз к тебе сбегаю. Давно ль благоухал жасмин, Как чувств нестрогий господин. Свершилось: век свой отбываю, А на́ сердце все тот же сплин, Я – твой последний Лоэнгрин, От равнодушья погибаю. Уроки музыки К чему загадывать? В глуши невыразимой Нам дней отпущенных так ясен промежуток, Когда, откинувшись, ты станешь уязвимой, А мне, как водится, под юбкой не до шуток. Как ты податлива – рука скользит все выше, Вся в черном бархате растаешь, изогнувшись. Не может быть, что так становимся мы ближе, Но ты потворствуешь, чему-то улыбнувшись. Ты так походишь на простертую Изольду, Что поневоле станешь призраком Тристана. Когда скользят мои колени, словно по льду, Ты мне вверяешься – легко и неустанно. Ах, эта пыль! Ах, этот прах хмельного чувства! Мы в чудный узел страсть связали воедино. А где, скажи, еще займешься от искусства Сладчайшей музыки на крышке пианино. Полковник
Памяти Александра Бардодыма Беспечный, как звон монеты, Но тверже дамасской стали. Входил ты – и воды Леты Под взглядом твоим вскипали. Все та же в горах вендетта, Повеса, бретер, любовник, Не хлопнуть ли за поэта, Он стоящий был полковник. Одинокий ужин И верный пес, уснувший у камина, И фейерверк на дальнем берегу, И сладкий стон, и запах стеарина, И жар пунцовой розы на снегу, — Я помню все. Я все припоминаю, Взглянув с тоской смятые листы, И слезы лью, и горестно вздыхаю, Что не вернуть ушедшей красоты. Когда я жду привета издалёка, Жгу в кабинете до зари свечу. Ты не поверишь, как мне одиноко, Как в эту ночь я умереть хочу… Гувернантка из Курска Гувернантка из Курска! Гувернантка из Курска, Вы безумно прелестны, особенно сзади. Все мужчины при встрече сбиваются с курса, Дело к ночи, как верно заметил Саади. Шелест узкого платья из темного крепа Слаще пенья меня за собой увлекает. Все в разъезде. Хозяйка тоскливее склепа. Как наган в кобуре, ваша плоть изнывает. Это было и пелось. Не сдвинуться с места. Черным лебедем вы проплываете рядом. Даже если настигнуть хватило бы жеста, Мне ласкать остается вас разве что взглядом. Мне б сидеть нога на ногу в белом костюме И смотреть, как сирень распустилась стыдливо. Боже мой!.. Наше лето в пустынном Сухуме Отшумит в кружевах, как баварское пиво… Аленький цветок В уютной тихой спаленке Как будто в облаках Уснул цветок мой аленький С улыбкой на губах. Скребется мышь в чуланчике, Звенят сверчки вокруг. Как сладко на диванчике Уснул мой милый друг. Все выпито до донышка, Ни капельки вина. Уснуло красно солнышко, Потупилась луна. С какою силой дикою Искал я губ твоих, Как пахнет земляникою Земная сладость их! Гляжусь ли в ночь бездонную, На сердце горячо, Хранит головку сонную Неверное плечо. Вдоль стен стоят амурчики, В душе звучит Шопен. Ах, губки-поцелуйчики, Как сладок этот плен! |
