Только дернулась и обмякла, а тарлана приступила к трапезе. Мы с Надюшей, одинаково широко распахнув глаза и не имея никакой возможности пошевелиться, с ужасом наблюдали. Бьянка просто держала девушку за шею, чуть приоткрыв рот, будто пила через трубочку что-то невидимое нам.

Незнакомка постепенно исчезала, таяла, как снег под невыносимо палящим солнцем. Кожа, мышцы, волосы испарились почти мгновенно, а вот кости рассыпались, обращались в пыль постепенно. Под конец на пол упала только одежда и небольшая сумочка. Бьянка улыбнулась и резким прыжком оказалась около меня, я, не успев отшатнуться, попала в ее крепкие объятия. Тарлана дотронулась своими губами до моих, а я дернулась и протестующее взвыла, за что получила оплеуху.

— Молчи! — приказала она мне и снова поцеловала.

Губы Бьянки обожгли мои, но уже спустя несколько секунд она отпустила меня, и я брезгливо вытерлась.

— Переодевайся! — бросила тарлана мне, а затем посмотрела на сверх меры потрясенную Надин. — Приготовься!

Надюшка сглотнула и отчаянно замотала головой, за что тоже удостоилась пощечины.

— Ради вас стараюсь! Силы трачу!

После речей Бьянки мне до умопомрачения захотелось посмотреть на себя в зеркало.

— Даже не пытайся! Все равно кроме своей мордочки ничего не разглядишь!

— А… — подозрения превратились в уверенность, но озвучить их я не успела, из туалета вышла другая девушка.

Немая сцена, когда незнакомка глупо моргала, затем обратилась, глядя прямо на меня:

— Николетт, что произошло? — в тоне слышались нотки испуга. И я ошалело поняла, что не ошиблась. Раз понимаю девушку, значит, тарлана превратила меня в ее погибшую подругу.

— Сейчас узнаешь! — с радостной улыбкой объявила Бьянка, надвигаясь на новую жертву.

Хотелось предупредить, но я смолчала, осознавая страшную по своей сути правду. Чтобы выжить, мы с Надей должны слушаться тарлану и принимать любое из ее действий. Отвернулась, чтобы не видеть момент убийства, успокаивала свою совесть, как могла. Надя побледнела, но смотрела на меня, упрямо поджав губы.

Я наклонилась, чтобы поднять одежду, здесь было все, в том числе и нижнее белье.

— Ну вот, а ты страдала! — цинично усмехнулась Бьянка.

— Лучше помолчи! — дрожащим голосом попросила я, бросив все, кроме тонкого пиджака, сумочки и туфель.

— А то что? — угрожающе поинтересовалась за спиной тарлана.

Что я должна была ответить? Сейчас мне хотелось схватиться за голову, закрыть глаза и уснуть, чтобы не думать ни о чем. За меня сказала подруга.

— Прости нас, Бьянка, — покаянно изрекла она, — трудно смириться со всем, что делается вокруг, — постаралась сгладить все острые углы.

— Привыкайте! Скоро и не это увидите! Марш в салон! И не забудьте, одна из вас Николетт Сабо, другая Нора Биро!

— Мы запомним! — Надин подхватила меня под руку, увлекая прочь.

— Места найдете или подсказать? — посмеиваясь, полюбопытствовала Бьянка.

— Подсказать, — покусывая губы, отозвалась Надя.

Я помалкивала, не желая принимать, что по моей вине, при моем непосредственном участии опять погибли люди. «Сколько их еще будет?» — задалась мысленным вопросом.

— Еще зарыдай! — ехидно сказала тарлана, снова копаясь в моих мыслях.

— Непременно! — со злостью откликнулась я, выходя из-за шторки. Видеть Бьянку мне больше не хотелось.

Чувствовала себя уродом, одним из тех, что называли себя тарланами и убивали людей, таких же, какой была я… недавно. Теперь изменилась, вот только не знаю, к худу или к добру!

Люди привыкают к любой ситуации, просто кто-то делает это раньше, кто-то позднее. Все мы когда-нибудь проявляем равнодушие, эгоизм, жестокость. Я смирилась с действительностью, перестала считать себя чудовищем, жила одним днем, как будто послав Бьянку к лысому черту, упала на дно глубокой ямы, стало все равно, что творится вокруг меня. Уже неделю, с того самого дня, как ступила с борта самолета на грешную землю, я откликалась на имя Николетт и жила жизнью погибшей молодой женщины. Обитала в ее доме, ходила на ее работу, спала в одной кровати с ее мужем. Надюшке пришлось хуже — у Норы Биро оказался не только супруг, но и двухлетний сын. Пока подруга держалась, но я переживала за нее. Мы виделись каждый день, так как по стечению обстоятельств теперь работали в одной крупной фармацевтической компании. Надин словно таяла, я не узнавала свою веселую, общительную подругу. И меня начали грызть сомнения и тревоги, которые сегодняшним утром лишь усилились.

Включив кофе-машину, слушая, как мерно она работает, я не заметила, что подошел Андрис — супруг Николетты. Обнял со спины, опустил голову на мое плечо, попытался расстегнуть мелкие пуговицы на блузке.

Я постаралась отстраниться, до посинения вцепилась пальцами в край стола.

— Андрис, прекрати! — строго потребовала, ощущая его все возрастающую эрекцию. Злиться серьезно я не могла, понимая, что он видит во мне свою супругу.

— Почему?

— У меня все еще эти дни! — раздраженно ответила, толкая его локтем, стараясь попасть в ребро.

— Николетт?! Уже семь дней ты… — он взмахнул руками

— Шесть! — поправила его. — В день приезда я устала! — воспользовалась случаем и отошла. — Тебе приготовить кофе? — решила исправить ситуацию, понимая, что вечно лгать мужчине не смогу.

Но и заниматься с ним сексом у меня не было никакого душевного желания. Тело? Оно, как раз было очень не против, гормоны напоминали, что я здоровая женщина, привыкшая к регулярным половым отношениям.

— Пожалуйста! — взъерошив светлые волосы, отозвался Андрис, сверля меня донельзя подозрительным взором.

«Кажется, скоро я приду к тому, что с радостью позову Бьянку и извинюсь перед ней, хоть и зареклась!» — сокрушенно подумала я, наполняя кружки свежесваренным кофе.

Дело в том, что Бьянка, решившая проучить нас с Надей за злые мысли, потребовала извинений, сказав, что без нее мы пропадем. В запале мы ответили категорическим отказом, еще не зная, что в аэропорту нас будут встречать родственники Николетт и Норы. Тарлана исчезла и не показывалась вот уже семь дней, испытывая наши нервы на прочность. Пока мы не сдавались, и я, быть может, попыталась бы свыкнуться с жизнью Николетт Сабо, если бы не страх перед тем, что Айвен рано или поздно явится за мной. А еще меня серьезно беспокоило состояния подруги. Решив для успокоения заехать за Надин, я чмокнула новоявленного супруга в щеку и вышла за дверь своего нового дома.

Теперь мы жили в старой части города, называемой Буде, и поскольку я считалась местной, то мне дозволено было передвигаться на собственном автомобиле. Правда, потом я все равно пересаживалась на автобус и так добиралась до Пешта, где располагалась контора, в которой работала. Надюшка проживала недалеко от меня, поэтому я решила, что мы не опоздаем на работу, а еще и успеем переговорить по душам.

Признаться, пока ехала с удовольствием рассматривала старинный город.

Именно так, я не поленилась, слазила в интернет и узнала, что Буда, исторический район современного Будапешта, раньше являлся отдельным городком на правом берегу Дуная. Он завораживал своей красотой, все эти старинные здания: дворцы, церкви, крепости; небольшие площади, живописные улочки словно уводили в прошлое — загадочное, мистическое. Я понимала, почему мы прилетели именно сюда. Такие существа, как тарланы, просто не могли жить в иной стране. Сама атмосфера города была буквально пропитана тайнами, в которых легко запутаться и потеряться.

Надин обитала в двухэтажном доме, построенном еще в восемнадцатом веке, утопавшем в зелени разросшегося сада. Я бросила машину у ворот и, цокая каблучками по брусчатке, направилась к крыльцу. Здесь имелся всего один подъезд, в котором было две квартиры, и семья Норы Биро проживала на втором.

Дернув шнурок старинного звонка, я услышала трель, раздающуюся из глубины квартиры. Жаль, что никто мне не открыл, наверное, супруг Норы уехал на работу, а ребенка забрала няня. Вот только… Задумчиво покусывая нижнюю губу, я спустилась вниз, чтобы отыскать на стоянке, расположенной на заднем дворике, машину Надюшки. Чистая «Škoda Octavia» серебристого цвета стояла под высоким деревом. Неужели новая хозяйка отправилась на работу на такси или общественном транспорте? В таком случае, почему подруга не звякнула мне, чтобы поехали вместе? Мои подозрения обрели уверенность, и я стрелой взлетела на второй этаж, дергая шнурок без остановки, а после еще и постучала в дверь. На шум из квартиры никто не вышел. Зато щелкнул замок на первом этаже, и ко мне медленно поднялась соседка — полная пожилая женщина. Увидев встревоженную меня, она всплеснула руками