А так как Амиор не спешит делиться своей кровью, будить его брата придется мне ценой своей жизни! И как иначе? Амиор хитер, он продумал все! Именно поэтому паре своей он оказал великую честь, сделал сначала Ярославу, а потом меня хранительницей саркофага! Чтобы Ульф ожил, я должна умереть!

Мы с Надин переглянулись, а тарлана, резко развернувшись, поспешила вперед. У нас не нашлось, что ей сказать, сил хватило только на то, чтобы передвигать ноги. Бьянка удалялась от отеля все дальше и дальше, петляя по парку, сворачивая на самые узкие дорожки, ныряя в кусты, не забывая оглядываться на нас.

Так мы добрались до какого-то участка леса, совершенно неприбранного, словно скрытого от людских глаз. Ветви высоких деревьев переплетались над нами, создавая причудливый купол, сквозь который проглядывали звезды. Они подмигивали, точно подавали нам какие-то сигналы. Сердце в груди моей стучало гулко, под ногами, опутывая их, стелилась неисхоженная трава.

— Жуть! — проговорилась Надюшка. — В фильмах ужасов именно в такие моменты откуда-то выскакивает монстр, а то и не один… — она начала оглядываться.

Я склонна была с ней согласиться, потому что ощутила, как нагрелся на груди медальон.

— Кажется, я понимаю, откуда пошли все легенды о вампирах, оборотнях и прочих существах! — смотрела в спину Бьянке, подмечая, как бесшумно она передвигается. По ее ногой не хрустнула ни одна сломанная ветка, ни один из густых кустов не шелохнулся. Мы же ломились сквозь них, как бешеные лоси.

— Люди глупы, поэтому могут выдумывать небылицы! — откликнулась тарлана своим привычным тоном, а Надюха поежилась:

— Бр-р… странное место…

— Развалины, того, что было построено задолго до доминиканского монастыря, где коротала свои дни Маргит! — пояснила тарлана. — В это столетие я решила не думать долго и укрыла саркофаг со спящим Ульфом прямо под идеальным носом Амиора! Как чуяла, что Ярослава о долге напомнит! Да и… — махнула рукой, не договаривая.

Мы настаивать не стали, рассматривая загадочные, шевелящиеся в ночной тьме тени. И пока следили за ними, не увидели, куда исчезла Бьянка.

— А-а-а…

— У-у-у… — в один голос выдали мы.

— Спускайтесь сюда! — донесся ее зов откуда-то из-под земли.

Помотав головой, а для верности ущипнув себя, я огляделась, подсвечивая небольшим фонариком. Впереди мы увидели остатки некогда крепкого каменного фундамента. Бьянка нашлась в этом квадрате. Спрыгнув, я ощутила под ногами каменную крошку, которая хрустела. Поманив нас, тарлана шагнула влево, нагнулась и снова пропала из поля нашего зрения. Паниковать не стали, пусть и усилилось волнение, а зубы начали выбивать нервную дробь.

У самой земли обнаружился небольшой проем, в который лезть не было никакой охоты, но пришлось. Опустившись, я первой скользнула во тьму.

Бьянка подхватила меня, помогла встать на ноги, потом протянула руки Наде.

Мы попали в довольно просторный коридор, в котором могли выпрямиться в полный рост. Здесь было тепло и сухо, но осмотреться тарлана не разрешила, позвав нас дальше. Судя по всему, тоннель спускался ниже, на стенах появились капли воды, а также пятна зеленоватой плесени. Не знаю, кому из нас с подругой первой пришла в голову мысль о ловушках, но остановились и вскрикнули мы почти одновременно.

— Дуры! — в сердцах выплюнула тарлана.

Мы разом устыдились своих фобий, но вперед последовали с опаской.

Подземный лабиринт прихотливо изгибался, уводя нас глубже под землю, пугая дышащей тьмой темных закоулков, отравляя легкие неприятными запахами, дурманя разум страхами.

Бьянку ничто не останавливало, и чтобы не потеряться, мы неслись за ней с приличной скоростью. Оказаться одним в подземелье ни мне, ни Надьке не хотелось. Наконец мы остановились, и тарлана что-то прошептала. В совершенно круглом помещении зажглось множество старинных светильников, освещающих каменную фигуру викинга.

— Ты говорила, что здесь будет саркофаг? — возмущенно изрекла Надин.

Бьянка надменно ответила:

— Это и есть саркофаг, гроб, если хочешь, только не ваш убогий ящик! В былые века именно внутри каменных изваяний мы хоронили прах своих умерших сородичей! Ульф всего лишь спит, поэтому его тело было превращено Амиором в камень.

Я же смотрела, подняв голову, исключительно на… Хотелось бы думать, что на союзника, или спасителя! Высокий, метр восемьдесят или около того!

Одет, будто сошел с экрана, на котором показывают исторический фильм.

Лицо, высеченное из камня, пугало и казалось совершенно некрасивым.

Высокий лоб, прямой, ровный нос, широкий рот и угловатый, жесткий подбородок! Да о чем это я думаю?!

— Бьянка, — обеспокоенно позвала тарлану, — если ты собралась уйти, то как я… как мы объясним все этому, — указала на изваяние, — и как мы выберемся из лабиринта?

Тарлана бросила на меня снисходительный взгляд, словно молчаливо пожаловалась на мою глупость.

— Елисава, пора понять, что мы не люди! Мы способны мысленно общаться и запоминать столько, сколько вам и не снилось!

— То есть ты успеешь обо всем ему рассказать?

— Не только! Я передам Ульфу необходимые знания, чтобы он смог адаптироваться в современном мире. Жаль только, что силы свои я передать не смогу! Но ничего, попробуете использовать медальон!

Я пыталась переварить новые сведения, а Бьянка резко продолжила, поглядев на Надю:

— Тебе лучше спрятаться, ты не должна этого видеть!

— Видеть что и почему не должна? — насупилась Надюша.

— Выйди! — рыкнула Бьянка, и Надин благоразумно отошла, но тарлане этого показалось мало, и она сделала шаг вперед.

— Лизка, я подожду за дверью…эм-мм… в общем, за стеночкой! — подруга быстро вышла из зала.

Бьянка обратилась ко мне, привычно усмехнулась:

— Я не прощаюсь! — и быстро подошла к каменному викингу.

Резанув по руке острым когтем, она приложила запястье к холодным мужским губам. Несмотря на страх, во мне проснулось любопытство, и дальше я просто смотрела не в силах отвести взор.

Сказали бы раньше — истерично расхохоталась бы в лицо говорящего — не поверила, что буду упиваться зрелищем, которое иначе как чудовищным не назовешь. Смотрела, будто видела фантастический фильм, но отчетливо понимала, что все происходит наяву. Стояла в одной позе и глядела только на Викинга.

Едва кровь Бьянки окропила его плотно сжатые губы, как они обрели цвет.

Правда, я не сразу поняла, решив, что это кровь окрасила их. Затем каменная рука ожила, поднялась и схватила бессмертную за шею. Бьянка еще успела оглянуться и в привычной манере оскалиться. Я же уговаривала себя не срываться с места, понимая, что побег меня не спасет. Даже, если мы с Надюшкой умудримся скрыться, это ничего не изменит. Скорее убьет. Айвен — та еще проблема. Мои страхи, моя ненависть к нему сожгут меня и, до того, как полукровка надет меня, я сама приду к нему, несчастная и раздавленная. Хочу я этого? Нет, конечно, нет!

Поэтому, не могу отвести взгляд, словно околдовали. А Ульф, мой будущий кто-то там, продолжает оживать, в то время, как Бьянка умирает. Я не знаю, как это объяснить. Сложно, почти невозможно понять и принять то, что происходит. Процесс ничем не напоминает тот, который мы с подругой видели в самолете.

Бьянка не двигалась, только иногда дергалась, словно от невыносимой боли, будто неосознанно пыталась ее избежать. Только Ульф держал крепко, знал точно — ее жизнь за его! И я это осознавала! Было ли страшно? Просто жутко! Но ничего поделать нельзя! Мне было позволено только ждать! И я стойко держалась, не в силах закрыть глаза, пока тарлан пил свою соотечественницу. Бьянку я знала, поэтому испытывала жалость по отношению к ней, а вот Ульфа, честно сказать, побаивалась.

Когда тело Бьянки с глухим стуком упало на пол, я вздрогнула, таращась исключительно на бездушную оболочку. Мысль казалась ужасающей: «Бьянка это заслужила! — какая-то нелепая бравада звучала в голове набатом. — Кто к нам с мечом придет — от меча и погибнет!» Пришлось мысленно дать себе подзатыльник и напомнить, что тарлана сама выбрала такую смерть. Потом неожиданно подумала о Ярославе. Крестная тоже умерла, оборвав линию своей бессмертной жизни. Почему?