Так что нет, засранец не знает её.

Он знает лишь то, что захотел узнать. Уверен, он сможет назвать её любимый цвет, какой она пьёт кофе и какое на ней было платье на первом свидании.

Он не сможет рассказать о первом разе, когда парень её матери коснулся её там, где не должен был, о первом разе, когда она застала чистильщика бассейна в постели со своей матерью, пока её отца не было в городе, он даже не знает о шраме от сигареты, который оставила её мать, когда ей было шесть и она пыталась улизнуть из дома из-за шумной наполненной алкоголем вечеринки, устроенной её матерью.

Он никогда не знал настоящую Скарлет. Она считает себя сломленной, и похуй, если так и есть. Это не делает её менее совершенной. Это сделало её сильной. И Бренту никогда не понять всего этого. Он живёт в счастливом мире, и всё, с чем он когда-либо сталкивался, это смерть нашего отца.

Я сделал несколько глубоких вдохов, пока растираю спину Десото. Он поймёт, что я напряжён, а это не то, что ему нужно. Я успокоюсь и удостоверюсь, что он в полном порядке прежде, чем мы проведём его терапию. К счастью, травма связки лёгкая. Он полностью поправится.

— Братья могут быть болью в заднице, — сказал я ему.

Десото посмотрел на меня так, будто пытается прочитать мои мысли.

— Я в порядке. Раздражён, но у нас с тобой всё отлично. Теперь поработай с этой ногой для меня и получишь несколько морковок.

Он понял меня. Я проведу его по кругу несколько раз, но вначале позволю размяться.

Раздалось громкое ржание. Улыбаясь, я взглянул на Сатану. Он хочет моего внимания. Но маленький ублюдок знает, что я ни перед кем не откроюсь. Если Брент узнает, что я могу ездить на Сатане, он расскажет Далласу, и затем Даллас ещё более упорно будет пытаться объездить его. Сатана в конечном итоге убьёт его безрассудную задницу.

Десото нервно отодвинулся. Сатана заставляет других нервничать.

— Всё в порядке. Он просто ревнивый ублюдок. Мы уходим, — заверил я его.

Это то, что я лучше всего делаю. Лошади понимают меня, а я их. Для людей, однако, я реально двинутый на голову.

Завтрак быстро прошёл, время ланча начнётся в час. Это самое популярное место обеда по будням в городе. Я выбросила мусор в мусорный бак, потом постояла минуту на месте. Здесь снаружи тихо. Никто не просит ещё кофе, воды, масла, желе и прочего.

Потянувшись в карман, я достала телефон, чтобы проверить его. Не то чтобы я жду, что кто-нибудь позвонит или напишет мне. Вчера Дикси сообщила, что вернулась из медового месяца. Она хотела, чтобы я позвонила, когда у меня будет время. Я всё ещё не сделала этого.

— Ждёшь звонок? — спросил Дизель, нарушая моё одиночество.

Закатив глаза, я засунула телефон обратно в карман.

— Нет. — Стараюсь, как можно меньше разговаривать с ним. Он вызывает раздражение. Он сверкает своей улыбкой с ямочками, и клиенты-женщины всех возрастов становятся глупышками. Со мной не срабатывает его обаяние, в котором он хорош.

Я повернулась, чтобы вернуться внутрь, проходя мимо Дизеля с мешком мусора, который он несёт. Мне не придётся выносить их.

— Почему я так сильно не нравлюсь тебе, Скарлет? — спросил он, прежде чем я скрылась за дверью.

— Это не так, — солгала я.

— Ага, так, — сказал он, хмыкнув. — Не могу понять, что я тебе сделал.

Используешь свою внешность, чтобы получать лучшие чаевые, делаешь ужасный кофе, думаешь, что можешь улыбаться мне, как и всем остальным, и заставить пасть к твоим ногам.

— Ничего. Ты ничего не сделал. — Я добралась до двери и положила руку на ручку, когда зазвонил мой телефон. Я замерла, смущённая звуком, поскольку редко слышу его.

Звонок снова повторился.

— Ты собираешься ответить? — спросил Дизель.

Я проигнорировала его и достала телефон из кармана, и увидела номер, который не сохраняла в контактах, но слишком хорошо знаю. Моё сердце ускорилось, а хватка на телефоне усилилась. Брей.

Он достал мой новый номер.

Я не могу с ним разговаривать. Не здесь. Не сейчас. Я не готова. Не знаю, буду ли когда-нибудь. Я переместила палец на кнопку «сбросить» и нажала. Зажмурившись, я сделала глубокий вдох и убрала телефон обратно в карман.

— Я не он, — сказал Дизель, напомнив о себе.

— Что? — смущённо спросила я. Он сказал нечто, что я не поняла.

— Парень. Который заставляет тебя быть жёсткой и злиться. Я не он.

Я не жёсткая и злая. Не Брей заставляет меня испытывать это. А я сама. Я сделала свой выбор. Я не раненая женщина, защищающая своё сердце. Дизель предположил и ошибся.

— Нет, не он, — согласилась я.

— Тогда почему ты выглядишь так, будто хочешь ударить меня вместо того, чтобы поговорить?

Он не собирается закрыть тему. Мне нужно побыть одной. Собраться после того, как я узнала, что у Брея есть мой номер и он только что позвонил мне. Но Дизель не отстаёт от меня. Повернувшись, я посмотрела на него.

— Ни один парень не заставляет меня злиться и быть жёсткой. Я сделала свой выбор, и теперь живу с последствиями. И ты меня раздражаешь. Это не ненависть. Слишком сильное слово.

Он усмехнулся. Будто сказанное мной позабавило его.

— Чем я раздражаю тебя? Пожалуйста, скажи мне, и я приложу все силы для работы над этим, — он не прозвучал искренне. Ублюдок.

— Этим. — Я указала на его лицо.

— Своим лицом? Тебя оно раздражает?

— Да! Своими ямочками и улыбками. Они сверкают, и ты получаешь лучшие чаевые и все говорят, какой ты хороший парень. Они полностью игнорируют тот факт, что ты был в тюрьме. В грёбаной тюрьме! Но всё в порядке, поскольку ты красив. Ты можешь очаровать их. Это раздражает!

Приятно снять этот груз с груди. Я, должно быть, не должна была говорить этого вслух, но как же хорошо. Если бы у меня была боксёрская груша и я смогла бы снять на ней всё разочарование, тогда было бы ещё лучше.

— Считаешь меня красивым? — Он прозвучал так, словно хочет рассмеяться.

— Серьёзно, это всё, что ты услышал? Ты знаешь, что красив. Ты используешь это как оружие. Это раздражает меня. Нам нужно вернуться и подготовиться к ланчу. Уверена, что новая кукурузная запеканка — Этель была полна решимости изменить её — вызовет суету с некоторыми постоянными клиентами. У нас не будет времени раскладывать приборы, когда они все придут. Теперь я возвращаюсь.

Дёрнув дверь, я вошла внутрь и позволила ей захлопнуться позади меня. Мне нравится мысль, что она захлопнулась перед его лицом. Может, испортила его идеальный нос. Мужчины не должны быть настолько красивы. Это неправильно. Тем более трудно поверить, что он когда-либо был в тюрьме. Он не выглядит достаточно сильным, чтобы выжить там.

— Выглядишь готовой к битве, — сказала Этель, когда я вошла на кухню.

— Мысленно готовлюсь к драме, которую вызовет кукурузная запеканка, — сказала я ей с улыбкой, которую не пришлось натягивать.

Она засмеялась.

— Это моя девочка. Будь пожёстче, — сказала она, затем огляделась. — Не видела Дизеля?

Гр-р.

— Да, он на заднем дворе.

Она кивнула и направилась в ту сторону. Я воспользовалась этим как шансом сбежать назад в зал, не заговорив ни с кем другим. Уборка столов и их сервировка для обеденной толпы даст мне время переварить звонок Брея, так как Дизель не дал мне ни секунды покоя.

Когда дверь за мной закрылась, я остановилась и достала телефон, чтобы посмотреть на пропущенный вызов. Я спорю сама с собой, чтобы перезвонить, зная, что не сделаю этого. Интересно, кто дал ему этот номер. Они думали, что он должен получить мой телефон?

Сообщение появилось, пока я смотрю на экран, борясь с желанием перезвонить.

«Я скучаю по тебе».

Это всё, что он сказал. Брей может написать четыре слова, и моя грудь сжимается. Слёзы начали жечь глаза, и мне пришлось прислониться к стене и собраться. Как больно. Просто потому что я тоже скучаю по нему. Знаю, что если не буду держаться от него подальше, будет гораздо больнее.