Из показаний Н.Д. Кондратьева: «В конце 1926 г. на квартире А. Чаянова, в составе Чаянова, Макарова, меня, Рыбникова, Студенского, Жирковича, Литошенко, Дояренко. Здесь была в беседе формулирована мысль о целесообразности построения “кр. партии”. Потом собирались на квартире Кондратьева, Макарова, Рыбникова, у Суханова, у Юровского — до 1929 г. Напр. обсуждали вопросы, что колхозы, образуемые путем насильственных мероприятий, во всяком случае не могут быть устойчивы и не дают решения вопросов развития и подъема сел. хоз-ва. Потом обсуждали статью Сталина».

Из показаний Н.П. Макарова: «Так как большинство участников ТКП занимало те или иные государственные, кооперативные и общественные должности, то это придало своеобразный характер конструкции партии. Как это обстоятельство, так и условия нелегальности и невозможности открытого существования особой политической организации привели к тому, что в основе партия опиралась на контр-революционные группировки в разных учреждениях (напр., в НКЗ, НКТ, НКФ). В силу условий нелегальности группировки в разных учреждениях имели глубоко замкнутый характер, устанавливая между собой связи или путем деловых учрежденческих сношений или путем личных сношений отдельных участников наиболее близко лично друг друга знающих. Вхождение отдельных участников в состав группировки, а через это и в партию, совершалось либо в силу научного авторитета, либо в силу общественного стажа, а в отдельных случаях по личной инициативе входящего, разумеется, в предпосылке достаточного единства основных политических и социально-экономических взглядов». Из показаний Н.П. Макарова также следует, что в Москве «Крестьянская партия» к 1928 г. слагалась из следующих групп: 1) группировка в Земплане (через посредство Земплана эта группировка была связана как со своим центральным аппаратом Наркомзема, так и с его местными земельными органами), 2) группировка в системе с.-х. кооперации, 3) группировки в системе с.-х. кредита, 4) группировка в Наркомфине, при конъюнктурном институте, 5) группировка в МОСХе (Московском обществе сельского хозяйства. — Авт.), 6) группировка в научно-исследовательском институте, 7) группировка в ТСХА (Тимирязевская сельскохозяйственная академия. — Авт.), группировка в газете «Беднота», 9) группировка при доме специалистов по сельскому хозяйству. «ЦК нашей партии денежной помощи ни извне страны, ни из внутри не получал. Члены ЦК для работы пользовались аппаратами и работами тех учреждений, в которых они служили и в большинстве случаев занимали ответственные, руководящие должности».

Из показаний Я.М. Букшпана: «В 1926 г. в июле я был приглашен на службу в Земплан НКЗ РСФСР в качестве консультанта по внешнеторговым вопросам (таможенная политика, торговые договоры, информация о важнейших явлениях мирового хозяйства)… Участвуя в земплановских обсуждениях, летучих групповых разговорах, иногда и комиссий, я принимал участие в общении, на почве которого возникла известная идеологическая близость между упомянутыми лицами (имеется в виду Кондратьев, Макаров, Тейтель. — Авт.). Настроенные в пользу индивидуального крестьянского хозяйства на капиталистических началах, Кондратьев и Макаров втягивали и меня в свою группировку, а проводя в решения Земплана свои взгляды, они фактически представляли собою ядро контрреволюционной среды, участником котрой оказался и я».

Из показаний А.В. Чаянова: «Что же касается заседаний ЦК ТКП, то они происходили в Земплане, Наркомфине, Институте с.-х. экономии, на квартирах Кондратьева и Рыбникова, помню одно заседание у меня на дому. Собрания были мало регулярными и имели весьма переменный состав». «Вопросу подготовки кадров будущих работников крестьянской партии ЦК ТКП придавал весьма большое значение… Опорными пунктами этой работы были Институт с/х. экономики, директором которого я состоял, Тимирязевская С/Х. Академия и ряд других вузов, в которых вели преподавание члены ТКП или лица идеологически к ним близкие». «Формы подготовки личных кадров крестьянского движения в институте с.-х. экономии были различны… основной формой подготовки было привлечение в состав аспирантуры института молодых работников, знакомых нам по семинарской работе в ВУЗах или по их служебной работе… Этот первый состав аспирантуры дал целый ряд крупных работников ТКП и лиц, если и не работавших в составе ТКП, то идеологически близких к ней. Многие из них вели работу в провинциальных вузах». «Помимо пленумов педагогическая работа института велась, главным образом, в его основных семинарах. Это были в указанные годы (1926—29) 1) семинарий Н.Д. Кондратьева по вопросам теории рынка в связи с общими проблемами политической экономии, 2) семинарий Н.П. Макарова по вопросам с.-х. экономии, 3) семинарий А.А. Рыбникова по вопросам экономической географии и 4) семинарий А.О. Фабриканта по вопросам агрономической работы». «Значительную роль в пропаганде нашей идеологии, особенно в период 1926—28 годы сыграли наши выступления, главным образом Макарова, Фабриканта, Кондратьева, Студенского и мои на всякого рода курсах по переподготовке агрономов, кооператоров и пр. и выезды Фабриканта, Макарова и других в провинцию на местные курсы. Через эти курсы вместе взятые проходили сотни местных работников и наши идеи получили весьма широкий размах»18.

В течение почти четырех лет существования этого профессорского объединения, именуемого как «Трудовая крестьянская партия», определилась его политико-экономическая позиция, которая претендовала на некий программный документ, очень нужный как для практической и теоретической работы, так и для подготовки кадров партии. Вот основные тезисы его, которые сформулированы на основании показаний в следственном деле19.

Разработка крестьянской идеологии и теории была начата и в первом круге закончена еще в 1917—1922 годах, за это время вышли книги А.Н. Челинцева «Теоретические основы организации крестьянского хозяйства», Н.П. Макарова «Крестьянское хозяйство и его интересы» и «Крестьянское хозяйство и его эволюция», работы А.В. Чаянова «Общественная агрономия», «Крестьянская кооперация», «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии» (под псевдонимом Кремнев в издательстве ГИЗ) и третье издание «Оптимальные размеры сельскохозяйственных предприятий»; работы и статьи Рыбникова, Кондратьева, Жирковича и Студенского. В большей своей части эти книги стояли на базе достаточно вульгарной экономии и задачей партии в период 1925—1928 г. являлось подведение под них более солидного научного базиса. Политическая и экономическая платформа партии вырабатывалась на совещаниях ЦК с использованием работ, производившихся в Земплане НКЗ, НКП и Конъюнктурном институте при НКФ, на пленарных заседаниях Института сельскохозяйственной экономии, проходивших в Земплане Наркомзема РСФСР каждую пятницу осенью, зимою и весною, и привлекавших к себе, помимо сотрудников и аспирантов института, — агрономов и экономистов.

В основном содержание платформы сводится к следующему:

1) Существующая и строящаяся система социалистического планового народного хозяйства СССР отрицалась, как система не дающая достаточного развития производительных сил страны, почему она и должна быть сменена капиталистической системой с той или иной ролью государственного хозяйства. В этой части намечались отклонения. На одном — правом полюсе этих отклонений было мнение, что в руках государства останутся только тяжелая индустрия, добывающая промышленность, железные дороги и банки. На другом — левом полюсе этих отклонений было мнение, что современное государственное хозяйство сохраняется, но наряду с ним на правах свободной конкуренции во все отрасли народного хозяйства может быть допущена и капиталистическая система хозяйства.

2) Отрицая диктатуру пролетариата, платформа партии признавала необходимость разделения власти с крестьянством и буржуазией, то есть переход к демократической буржуазной республике при сохранении внешней советской формы государственного управления.