Таково содержание этой утопии, которая, по сути, носила программный характер. Здесь и политическая утопия (приход к власти крестьянской партии), и хозяйственно-промышленная утопия (индивидуальное крестьянское хозяйство — основа экономики, а рабочий класс обслуживает это хозяйство). А у Ленина в ответах Уэллсу основа хозяйства — индустриализация, электрификация страны, ведущая роль рабочего класса, приход его и в сельское хозяйство.

Власть откликнулась на книгу Чаянова-Кремнева рецензией Емельяна Ярославского под названием «Реакционная утопия» в газете «Правда» и статьей некоего А. Ленькова в журнале «Книга и революция»4.

Но для Маслова утопическое сочинение Чаянова стало вдохновляющим произведением. Он успел прочитать эту политическую утопию еще в Москве, сразу после ее выхода в свет в начале 1920 года. Взял с собой, когда в августе бежал из Москвы. И уже в эмиграции он не раз пролистывал эту книжку. Под впечатлением ее он готовит цикл докладов, с которыми выступает в Париже и Праге. А потом на основании этих выступлений он пишет самое важное свое сочинение «Россия после четырех лет революции». Оно выходит в 1922 году в парижском издательстве «Русская печать».

Эта книга, как и чаяновская, тоже имеет программный характер, но язык ее не схож с художественно-публицистическим языком книги Чаянова. Гимн крестьянскому хозяйству и крестьянству, как ведущей силе социальных преобразований, сочиненный Чаяновым, Маслов переводит на язык политического анализа, оценок и действий. Познакомимся с принципиальными положениями из книги Маслова, развивающими «крестьянскую» концепцию Чаянова. Сначала о ведущей роли крестьянства в общественном устройстве.

«Новое миросозерцание, исходя из сказанного, не считает правильным растворять в понятии «трудового народа» рабочих и крестьян. Обе группы представляются классово-особными. Не одинаково их положение при распределении материальных ценностей. Еще более отлично оно в их отношении к производству: основную грань здесь кладет характер их хозяйственного труда; у пролетариата он почти исключительно исполнительный, у крестьянства он совмещает все три вида хозяйственной энергии — инициативную, организационную и исполнительную.

Из трех пластов, на которые четко раскалывается современное общество (буржуазия, пролетариат и крестьянство), сторонники нового миросозерцания ищут свою опору в трудовом слое крестьянства. Идеологические основания для такого выбора дает ряд соображений, связанных с изложенными основами общественного миросозерцания и с формулированными основными задачами в России.

Все трудовое крестьянство по характеру своего участия в общественном распределении материальных ценностей и в производственных процессах народного хозяйства находится в одинаковом положении. Оно классово однородно внутри себя. Одновременно оно классово особно по отношению к пролетариату и буржуазии. Его классовая особность от буржуазии обусловливается и исключительно трудовой природой его дохода, и характером его труда — буржуазия, как правило, является носительницей организационного и инициативного труда, крестьянин сверх того вкладывает в хозяйственную жизнь страны и труд исполнительный»5.

Далее Маслов выделяет крестьянство как силу, способную разбудить общественную самодеятельность и творчество.

«Как ни высоко оценивает складывающаяся идеология значение государства, общественный прогресс она не связывает, конечно, только с усилиями государства.

Низовое общественное творчество населения, предоставляющее бесконечно более богатые возможности для появления организаторов и руководителей и для практики самодеятельности, чем государственная жизнь, является поэтому необходимым условием будущей жизни. Особенно широким полем для общественно-творческой работы обладает крестьянство. Представителям новой идеологии поэтому совершенно чуждо воззрение так называемых «государственников», по которому творческие способности населения должны быть всеми мерами направлены в русло работы публично-правовых учреждений. По этому воззрению, мельница, поставленная волостным земством, представляет гораздо большую общественную ценность, чем мельница, поставленная сельским кооперативом. Носители передаваемой идеологии думают наоборот: кооператив сильнее вызывает самодеятельность населения, он гибче, подвижней, в нем вернее возбуждается заинтересованность членов и последняя в кооперативе имеет больше возможностей для своего проявления. А практика самодеятельности, попытки самостоятельного творчества со стороны населения требуются в усиленной степени. Только через них войдет в жизнь и станет фактом новое свободное общество, ибо новая и лучшая общественная жизнь требует новых и лучших людей»6.

И наконец, Маслов ставит вопрос о политическом объединении крестьянства, превращении его в мощную общественную силу, способную руководить государством.

«Как же деревня может добиться своих прав? Ответ на этот вопрос совершенно отчетлив: широким и крепким политическим объединением крестьянства в мощную общественную силу, которая будет руководить государственной жизнью. Для этого необходима новая политическая партия, часто называемая союзом, которая вобрала бы в себя все крестьянство — и бедное, и среднее, и зажиточное. Партия нужна новая, своя, крестьянская. Прежние не удовлетворяют: они далеки, чужды, а главное, они не крестьянские. Главному по значению пласту России они уделяют только часть своих сил и забот. А неужели же крестьянство в земледельческой России не достойно стать объектом исключительного внимания партии! Или оно не достаточно сильно, чтобы дать социальную опору для влиятельной деятельности партии земледельческого труда!..»7

Говоря о возрождении России после падения советской власти, Маслов на первое место ставит задачу общего подъема духовной культуры прежде всего среди крестьянства, а рост производительных сил он связывает прежде всего с интенсификацией сельского хозяйства, с крестьянским хозяйством, с развивающейся сельскохозяйственной кооперацией.

«Возрождение России после падения советской власти по мнению сторонников нового миросозерцания требует, чтобы были осуществлены следующие задачи:

1) Общий подъем духовной культуры среди населения, особенно среди крестьянства;

2) Установление в стране прочного правового порядка с твердыми гарантиями публичных и гражданских прав личности;

3) Восстановление прочного государственного единства России (без Польши и Финляндии), возможного в сложившейся обстановке лишь при создании в ней устойчивой государственной власти, демократического строя, основанного на принципах народовластия, на областной автономии и на федеративной связи с некоторыми из входивших и входящих в состав России народов и племен;

4) Рост производительных сил народного хозяйства, требующий: а) интенсификации сельского хозяйства на базе использования крестьянским хозяйством всех земельных ресурсов страны и развивающейся сельскохозяйственной кооперации, б) энергичного восстановления разрушенной промышленности, транспорта, торговли и денежно-кредитных отношений с предоставлением свободы для всех социально-различных видов хозяйственной энергии, в) восстановления нормального государственного хозяйства с его отделением от хозяйства народного и с переходом от системы неограниченных эмиссий к системе налогов…»8

Строки эти написаны Масловым в начале 1922 года, а уже в конце этого же года он создает зарубежную группу «Крестьянская Россия» для строительства здесь, на Западе, крестьянской партии, чтобы впоследствии ее ячейки появились в России.

Это время его наивысшей активности, которая связана с консолидацией антибольшевистских сил. В декабре 1923 года в Праге проходит съезд, где «Крестьянская Россия» и другие партийно-политические группы действий объединяются в Республиканско-демократический союз.

Пражская резидентура советской разведки информирует Иностранный отдел ОГПУ, а тот в свою очередь ЦК партии большевиков: «левые кадеты и правые социалисты-революционеры образовали в Париже Республиканско-Демократическое Объединение, целью которого является “работа” в России и борьба с монархическими настроениями среди самих белых эмигрантов. В пустой надежде побороть рабоче-крестьянскую власть, бело-кадеты и соглашатели поставили ставку на наличие внутри России республиканских течений, которых, как они сами хорошо знают, на территории СССР нет. В РД объединение вошли левые кадеты с Милюковым во главе, правые эсеры во главе с Чайковским, пражская группа эсэр “Крестьянская Россия” (бывшая группа Савинкова) и мелкие левые группировки эмиграции… РДО, во главе которого стоит Милюков… принимает меры для установления сношений с социалистическими несоветскими организациями внутри России и для получения от них представителей. Для этой работы РДО, не располагая собственным аппаратом, решило… восстановить аппараты родственных организаций, а именно бывшей Савинковской, “Крестьянской России” и существовавшей с 1921 г. организации “Центра Действий”…»9