Изящные черты лица, скорее подходившие девице, чем воину, исказились от гнева.

– Он её не получит… – пробормотал молодой человек.

Они были так похожи, и внешне, и судьбою, что госпожа, несомненно, почиталась Гаем словно родная кровь. Чужие всегда принимали их за брата и сестру, вне всяких сомнений. Последние пять лет, как не стало бедной леди Маргарет, Гай, словно верный пёс не отходил от осиротевшего дитя. Именно с его рук Даниэль пошла. И после имени матери, первым его имя произнесла.

– Я убью его… – обычно мелодичный мягкий голос молодого человека, звучал резко, как металл.

– Остынь! – кинул ему хозяин замка, – если не хочешь навредить своей госпоже!

На самом же деле, будучи несчастным, по его мнению, отцом трёх дочерей, лишь одна из которых была замужем, Ральф до колик боялся разделить участь племянницы, заполучив в зятя чужеземца. Лишиться своего последнего куска земли, для него было сродни ржавому ножу в горле. И обращать на свою скромную персону лишнее внимание короля он не собирался.

– Я слышал, что этот ардианец в любимчиках у Вилхерда, – предупредил Ахелнер, – он не простит, кому бы то ни было, подобного отношения. Не будь так глуп! Иначе потеряешь последнюю возможность находиться рядом с госпожой. Новый хозяин наверняка отправит тебя подальше от дома. Только дай ему повод!

Ральф машинально погладил короткую, начавшую седеть бороду. Мужчина отставил свою чёрную, инкрустированную металлом трость, которая не раз использовалась хозяином, как довольно грозное оружие. Затем присел в своё кресло, желая дать отдых больной ноге. От всей души он надеялся, что его слова были услышаны.

– Это будет последним, что он сделает! – выкрикнул Гай.

Ральф воздел очи к небу. Если слухи об ардианце Кендале верны хоть наполовину, то эти двое порешат друг друга ещё в церкви…

Тем временем, маленькую невесту надлежащим образом готовили к предстоящему событию. Адела, едва ей удалось вытолкать никак не желавшего уходить Гая, велела горничным внести одежды. Она принялась помогать одной из девушек одевать Даниэль, стоявшую растерянно, словно фарфоровая кукла.

Чувство огромной вины и тревоги за бедное дитя охватило её. Но женщина понимала, что не посмеет пойти против воли мужа, не желавшего заботиться о племяннице, не являвшейся его родной кровью. Даниэль была дочерью её покойной ныне сестры. И не иметь возможности воспитывать осиротевшее дитя, было для Аделы сущей пыткой.

Единственное, что она могла, так это молиться каждую ночь о том, чтобы господь даровал долгих лет Гаю. Воин словно наседка не отходил от девочки ни на шаг. Только так она могла спать спокойно. Так Адела сама себя убеждала все эти годы, к её искреннему удовольствию, весьма удачно…

– Стой смирно, дитя моё. Ты должна выглядеть безупречно, – леди расправила пояс на платье.

Служанка, покончив с нарядом, принялась расчёсывать золотистые волосы девочки, от чего они засверкали зеркальной гладью. Девушка, выдавая своё искреннее волнение, непроизвольно гладила Даниэль по голове, словно успокаивая, до тех самых пор, пока госпожа не отослала её, нетерпеливым взмахом руки.

– Я надеюсь, ты понимаешь, моя дорогая, что сегодня очень важный день? – спросила она у племянницы.

– Я не настолько глупа, чтобы не знать это, тётя, – Даниэль горделиво подняла голову, чем привела женщину в замешательство.

Как может женщина, а уж тем более маленькая девочка, вести себя подобным образом? Гаю придётся ответить за столь неподобающее воспитание. Но о чём это она? Уже через несколько часов, это станет не её заботой. Теперь это головная боль ардианского варвара мужа. И леди Адела ни на миг не сомневалась, что голова у Райана Кендала будет болеть часто и основательно.

– Тебе надо быть покладистой и смиренной, моя дорогая. Иначе ты рискуешь вызвать гнев мужа, – Адела всё же сочла не лишним, сообщить племяннице этот горький факт.

– Ты должна быть милой, Даниэль…

Ей вспомнилась трость в руках мужа, и женщина неожиданно печально выдохнула. Затем она подтолкнула малышку к выходу. Как знать, что страшнее: остаться в этом доме или же оказаться замужем за неизвестным чужеземцем? На этот вопрос Адела однозначно не смогла ответить…

Война королевства Феон с захватчиками из соседнего Ардиана, закончилась победой врага. Теперь их король взошёл на трон в Лендере. Вилхерд потратил больше двух лет на завоевание, и теперь ожидал, что феонцы склонят голову, принимая его правителем. Но восстания вспыхивали, говоря о том, что люди не готовы были смириться с неизбежным…

Церковь была пуста по известным причинам. Даже собственной жене и дочерям Ральф запретил находиться здесь. Лишь толпа вооружённых, готовых в любую минуту кинуться друг на друга людей, окружала небольшое здание. Слишком велика была ненависть. Слишком близко находились они, заставляя воздух искриться.

– Глаза? Серьёзно? Ты это слышал?! – голос Райана эхом отдавался в стенах храма, – значит, я здесь только потому, что у меня глаза подошли? Да где это видано?! Чёрт! Тысяча раз чёрт!

Откинувшись на спинку деревянной, потемневшей от времени скамьи и криво ухмыляясь, Гай наслаждался агонией своего врага.

– Сын мой, вы в храме божьем…– священник осенил себя крестным знамением, придя в ужас от слов воина.

Райан коротко склонил голову, извиняясь за своё неприемлемое поведение. Грэди похлопал товарища по плечу, подбадривая. В глазах же у него плясали чёртики. Жених схватил его за грудки, и хорошенько встряхнул.

– Я выброшу тебя в окно, если ты сейчас же не сотрёшь со своего лица эту довольную ухмылку!– голос его опасно понизился и охрип.

– Мы можем приступать… – отец Валдуин расправил свои прекрасные праздничные одежды и пригласил жениха с его другом к алтарю.

Райан обернулся на раздавшиеся шаги. Тяжело ступая, желая идти как можно увереннее, Ахелнер вёл племянницу, и держал её ладонь свободной рукой. Трость его гулко стучала в умолкшей церкви, ударяясь о каменный пол.

Девочка напротив, шла бесшумно. Белое великоватое платье, скрывало её до самых пят. Золотистые, словно дикий мёд волосы, рассыпались по плечам шёлковым покрывалом и укрывали девочку до пояса. Венок из бледно-розовых роз поддерживал её волосы, не давая скрыть разрумяненное от волнения лицо.

Глядя в её голубые глаза, которые становились всё больше по мере приближения, Райан сомневался, что малышка отдавала себе отчёт о происходящем. Это ещё больше заставило его кипеть от возмущения. Особенно, когда девочка развернулась к нему, и молодой человек увидел сходящий синяк, всё ещё заметный на светлой коже. Негодование так захлестнуло его, что Райан и сам не сообразил, как просто пошёл навстречу.

– Ты должен дожидаться на месте, друг, – Грэди вовремя поймал его за рукав и остановил.

– Её били, Вейн… – тихий голос Райана не сулил ничего хорошего.

Вейн попытался охладить товарища, понимая, что дела могут повернуть в опасное русло.

– Стой, где стоишь, ардианец! – миг и Гай свирепой фурией оказался перед ним.

Его лицо вспыхнуло, оказываясь совсем рядом с жёстким взглядом ардианца. Райан ещё раз удивился настолько необыкновенному юноше, с ликом ангела и характером чёрта. Он никак не мог отделаться от мысли, что перед ним девица. Видимо его мысли были слишком отчётливы. Поскольку Гай даже забыл, из-за чего хотел свернуть шею жениху, при этом ещё больше выйдя из себя. Красивые губы презрительно изогнулись:

– Только попробуй, варвар. Это будут твои последние слова…

Райан, к удивлению юноши, уже смотрел через его плечо на свою маленькую невесту. Даниэль глядела на воина во все глаза. Он постарался придать своему лицу спокойное выражение, надеясь хотя бы так смягчить её пребывание в их компании.

– Ты не знаешь, как всё было. Разберёшься потом… – Вейн схватил жениха за плечи и увлёк обратно к алтарю, – сейчас выяснения ничего не изменят. Лучшее, что ты можешь для неё сделать – поскорее покончить с этим фарсом.