– Сильно тебе досталось…

Мужчина прекратил умываться, склоняясь над прозрачным ручьём и вытирая кровь с раненой скулы. Его руки замерли на полпути от небритого лица. Он повернулся на раздавшийся возглас, стряхивая прохладную воду с ладоней. Потревожившее его создание было лет шести-семи от роду. Золотистые косы, подвязанные замшевыми ремешками, болтались на уровне коленей.

Взгляд воина замер на ярком синяке под одним из ярких голубых глаз незнакомки. Девочка улыбнулась, сверкая щербинкой на месте отсутствующего молочного зуба. Она сложила руки на груди, и теперь поджав губы, с видом знатока кивала, глядя на его раненое лицо.

– Я вижу, ты знаешь толк, – воин усмехнулся, от чего на его скуле вновь выступила кровь.

Всё же он сощурился и кивнул, указывая на синяк.

– Кто тебя ударил?

– Он уже поплатился за свою ошибку! – она гордо вскинула очаровательный подбородок.

Едва приметные веснушки золотились на её переносице.

– Чего же ему это стоило? – уточнил незнакомец.

Девочка сжала кулак:

– Два зуба! Хотя они и так собирались выпасть…

Мужчина рассмеялся, поправляя аккуратные усы.

– Почему же ты здесь одна, дитя?

– Я здесь думаю.

– Вот как?

Она кивнула.

– Дядя Ральф не в духе, а тётя Адела плачет.

– Почему? – воин присел на тёплые, нагретые полуденным солнцем камни.

– Дядя боится, что король отберёт его землю.

– Да ну? И что тогда?

– Тогда у Мей не будет богатого жениха. Она не сможет родить ему много дочерей, чтобы заплетать им косы. Она ужасно любит заплетать косы! И обязательно сына. Одного.

– Одного?

– Да, – девочка, жарко рассуждая, забралась на соседний камень, рядышком со своим случайным собеседником, подскакивая то на одной босой ноге, то на другой.

Мужчина уже несколько раз ловил себя на мысли, что инстинктивно пытается протянуть руки, чтобы поймать её, постоянно соскальзывающую с мокрого камня.

– Чтобы рассказывать ему по вечерам о подвигах отца, – добавила малышка.

Воин сдержал смех, к своему удивлению боясь ранить чувства незнакомки.

– А что же ты? – спросил он, – ты не боишься, что король отберёт и твои земли?

– Нет. У меня к нему будет серьёзный разговор.

– О чём же это?

– Думаешь, я так тебе и скажу?– она резво соскочила в воду, вытащила из кармана белоснежный платок и намочила его в ручье.

Затем девочка аккуратно сложила его и с силой прижала ткань к колючей щеке мужчины.

– Вот так и держи.

Он оторопело повиновался.

– Дядя Ральф говорит, что скоро приедет много охотников. Говорит, что я головная боль.

Воин видел, как грусть коснулась загорелого лица девочки. Коснулась и слетела, как листва на ветру.

– Раз он решил стать моим королём, то просто обязан о всём позаботиться. В наше неспокойное время, так тяжело вести дела.

Она тяжело вздохнула, словно столетний дед. Мужчина едва не расхохотался.

– Ты права! Что же ты попросила бы у короля?

– Конечно же, рыцаря.

– Рыцаря?.. – воин и вовсе оторопел, глядя на серьёзное дитя.

– Да. И самого лучшего. Чтобы у дяди Ральфа больше не болела голова. Рыцарь будет охранять землю.

– А что же взамен?

– Я буду гладить его по голове, – заявила она.

– О! Это, конечно же, многое меняет… – мужчина чувствовал, что его трясёт от сдерживаемого смеха.

Всё же пересилив себя, он добро улыбнулся, и привычно пригладил свои усы.

– А что, если у рыцаря окажется скверный характер?

– Главное, чтобы у него были серые глаза. Это непременно, – девочка вновь поджала губы, со знанием дела кивая светлой головой.

– Отчего же?

– Как же? Все знают, что серые глаза – признак благородства души. Ведь серый цвет сродни серебру, а из серебра сделано распятие отца Валдуина. Значит, это цвет чистоты!

– Не поспоришь…

– Верно. Мне пора идти. Можешь оставить себе платок.

Воин поднялся, глядя, как девочка, придерживая мокрый подол светлого платья, пинает босыми ногами гальку на дне ручья.

– Назови мне своё имя, – попросил он.

– Даниэль.

– Хорошее имя, Даниэль.

– Так меня назвал отец, – девочка побежала, разбрызгивая хрустальную воду. Отбежав немного, она всё же обернулась и выкрикнула, – а как тебя зовут?!

– Вилхерд.

– Хорошее имя, Вилхерд! Больше не пропускай удар!

Она снова сжала свой кулак, махая ему.

– Ты тоже, Даниэль…

Райан Кендал, предводитель отряда ардианцев, прошёлся по крепостной стене, оглядывая окрестности и отдавая распоряжения своему вымокшему до нитки помощнику. Его голос заглушался шумом дождя. Холодные порывы ветра, такого сильного, особенно здесь, на возвышении, словно пытались столкнуть мужчин вниз, к подножию захваченной ими феонской крепости.

Дожди продолжали заливать округу, превращая дороги в месиво грязи и глины. Конец весны всегда таков. И это основательно усложняло их задачу, а именно выслеживание скрывавшихся в окрестных лесах феонских мятежников.

Но теперь эта земля принадлежала ардианцам. Народ Феона должен признать, что Вилхерд – их король. Всё кончено. Они проиграли, когда же поймут и примут это? Райан спустился с крутых каменных ступеней, замечая, что у начала лестницы его ожидал один из воинов.

Пока подчинённый докладывал о выполненном задании, Кендал кинул взгляд на дорогу, замечая приближающихся всадников. К его немалому удивлению, он узнал предводителя небольшого отряда ардианцев, въезжавшего сейчас по опущенному мосту. Вейн Грэди, его лучший и возможно единственный друг. Но что привело его сюда, в эти края? Этого Райан понятия не имел, хоть и был рад неожиданной встрече.

Вейн был на пару лет старше, вечно шумный, довольный и неугомонный. В его компании всегда начинало казаться, что рядом с тобой не один человек, а целая толпа… Подъезжая, прибывший молодой мужчина поприветствовал Райана. Как он и предполагал, товарищ выглядел довольным, целым и невредимым.

– Я так спешил, но ты, как я вижу, справился и один! – расстроенно проворчал Грэди.

– Ты в этом сомневался, мой друг? – в голосе Райана слышалась добрая усмешка, хоть лицо и было скрыто шлемом.

 Вейн спешился и приблизился к нему, затем тихо проговорил:

– Вилхерд отправил меня к тебе с поручением.

Беседуя, они прошлись по широкому, залитому дождевой водой двору.

– Что за поручение? – спросил Райан, – почему ты всё же здесь? Ведь должен быть в Лендере.

– Его величество не объяснил свои намерения, друг, – хмыкнул Грэди, – просто велел немедленно возвращаться в столицу.

– Я не могу всё оставить здесь, – возмутился Кендал, – что же от меня нужно Вилхерду?!

Воин наконец снял свой шлем. Чёрные волосы мокрыми прядями липли к разгорячённому лбу. Райан стёр кожаным рукавом пот с уставшего лица и поднял взгляд к другу. Под нахмуренными бровями, в негодовании сверкнули чистейшим серебром его глаза.

***

– Это просто немыслимо!

Он прижался лбом к холодной стене. Ухоженные длинные пальцы нервно выстукивали по шершавому камню.

– Смирись Гай! Вилхерд принял своё решение. Его не отменить. Оно и к лучшему…

Ральф Ахелнер прокашлялся, словно признавая, что и сам с трудом верил в свои слова. Что уж говорить, о стоявшем у огромного окна человеке. О том, кто привык полностью распоряжаться и жизнью, и бытом своей госпожи. Гай тряхнул головой, и светлые пряди волос укрыли шею. Голубые глаза сузились от негодования.

– Да он просто во всеуслышание заявил, что Тендервиль и его земли столь легкодоступны! Теперь негодяи со всех концов Феона кинутся, как стервятники за лёгкой добычей!

– Ардианец позаботится о своей земле, – продолжил рассуждать Ральф, – не нам с тобою решать её судьбу, так что нет и смысла терзать воздух!

– Дьявол! – Гай вспылил, и пнул резной табурет, который с грохотом приземлился у стола.