Сайлас быстро убрал руку.

— Ничего не выходит.

Иви улыбнулась, а потом стала серьезной.

— И на этой ноте… я не знаю, как это сделать.

— Если речь о просвещении меня в части человеческих жестов, то ты отлично справляешься.

Сделав глубокий вдох, Иви уставилась на ночное небо. Оно было ясным, но звезд не видать из искусственного света не только от ресторана, виновато также сияние города.

Она выдохнула, и воздух вырвался из нее клубом белого пара.

— Мне не положено говорить это, ведь я тороплю события, но я также не люблю тратить время впустую, и если я не вижу, что ждет меня дальше, то предпочитаю взять все в свои руки и выяснить. Речь о том, что я уверена в себе, нетерпелива и люблю ясность… ты в этом наверняка убедился. — Она посмотрела на мужчину. — Так, что между нами происходит? Я могу быть другом, просто знакомой, можно попробовать второе свидание. Результат меня не волнует, мне просто нужно знать, что там впереди.

Сайлас изучал ее лицо, и был невероятно серьезным.

— У меня нет лишнего времени. И я предпочитаю не видеть, что там дальше, а чувствовать.

На этом он обхватил ее лицо ладонями, скользнул пальцами по щекам… и ее сердце загрохотало в груди, когда он начал медленно опускать голову к ней.

Прежде чем их губы соприкоснулись, Сайлас спросил:

— Ты не против?

Она сомневалась в своем голосе, поэтому положила руки на его предплечья и кивнула.

Его губы были невероятно нежными и мягкими, а поцелуй — легким, всего лишь касание губ, но все же контакт был настолько мощным, что ощущения прокатились по всему ее телу. О, и сам контраст. Обжигающий холод ночного воздуха, его теплые губы на ее губах, и жар во всем теле.

— Живой, — прошептала она.

— Что?

— Я чувствую себя такой живой. Не останавливайся.

Он обхватил ее руками и, приподняв, прижал к своему телу, разница в росте и сложении не мешала, скорее прошибала насквозь наслаждением и предвкушением. Вот сейчас поцелуй углубился, их рты слились, и она уступила желанию скользнуть руками по его плечам. Несмотря на пиджак, Иви чувствовала, как мускулы перекатываются под его кожей, и у нее возникло ощущение, что он придуривался относительно «совсем-не-хожу-в-спортзал».

Она гадала, как он выглядит без одежды.

Каково будет его ощущать.

Отстранившись, они просто смотрели друг на друга. Глубоко дышали. С одними мыслями — «а не слабо..?».

— Я просто дематериализуюсь, — услышала она себя.

Было невероятно сложно с пинка включить сознание, поэтому она прокашлялась.

— Ну, спасибо. За эту ночь.

— Я позвоню?

— Конечно.

На этом она закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться. Легче сказать, чем сделать, но через пару мгновений она умудрилась избежать постыдной необходимости звонить в «Убер»[16] и переместилась. Она приняла форму в квартале от своего жилья, и была крайне сбита с толку, отрывки из фильмов Джона Хьюза[17] проносились в голове, особенно из «Девушки в розовом»[18].

Богатый мальчик, бедная девочка, настоящая любовь.

Но, разумеется, он далеко не мальчик, она — не бедная, да и не люди они вообще. И тем не менее.

А, и настоящей любви тут нет.

Заходя в здание, Иви направилась к своей квартире и, оказавшись внутри, заперлась на засов. Прижавшись спиной к панели, она окинула взглядом мебель с барахолки и единственное ее приобретение — небольшой ковер из «Поттери барн». В настоящий момент она копила на достойную кровать к своему огромному матрасу.

С момента ее ухода все, казалось, уменьшилось. С другой стороны, она могла жить среди роскоши, и чувствовала бы себя по-прежнему. Дело не в ужине.

Дело в поцелуе.

На то короткое мгновение звук ее мира усилился до масштабов «Металлики»[19], и ей нравилось слышать грохот басов, чувствовать головокружение, ощущение, словно сердце воспарило, унося ввысь и ее тело.

Ночь за ночью, трудная работа, оплата счетов, контроль за расходами на еду, питье и прочие траты… рутина, которая со временем составит основу ее жизни. Окрасив при этом все в черно-белые, монохромные цвета.

Когда она целовала Сайласа, ее кино было ярким и красочным, с объемным звуком, все как в «Аймэкс»[20].

И было сложно вернуться к привычной жизни.

— Без сомнений, он позвонит тебе.

Когда Рубиз бросила фразу через всю комнату отдыха, Иви только кивнула, ничего не ответив. Прошло три ночи с Того Самого Свидания, как она называла его, а Сайлас так и не вышел на связь.

В первую ночь она была рада тому, что он не связался с ней. Во-первых, это сохраняло идеальность того времени, что они провели вместе, их поцелуя, парящее чувство, которое она испытывала после. Хотя ей было неприятно признавать это, но она поместила то мгновение, когда они стояли рядом, в мысленный снежный шар и освежала воспоминания, сотрясая золотые блестки внутри.

Во-вторых, она не хотела, чтобы он до чертиков желал ее видеть. Между ними буквально искрили эмоции, начиная с их случайной встречи, заканчивая свиданием и поцелуем, и тихая, благоразумная ее часть посылала тревожные сигналы, требуя нажать на тормоз, замедлиться, попридержать коней. Тот факт, что он также не спешил выйти на связь, говорил о том, что он придерживался того же мнения.

К тому же, работу никто не отменял, а сменный график четыре рабочих/два выходных вынуждал сосредоточиться на других вещах.

— Иви, я так горжусь тобой. — Рубиз откусила от своего сэндвича с тунцом. — Ты вытащила голову из песка, рискнула, и только посмотри, как все отлично вышло.

— Думаю, вопрос пока остается открытым. — Иви открыла свою упаковку «Лэйс» на одну персону. — Ты будешь права, только если он перезвонит.

На вторую ночь после свидания? Ее воспоминания оставались острыми, но физические ощущения притупились, каждая мысль о Сайласе представляла лишь эхо от самой страсти. Но оптимизм оставался на высоте, и она ждала от него звонка в любой момент. И каждый перерыв, в который она могла проверить телефон, заставлял ее нестись сюда в комнату отдыха так, словно она выиграла в лотерею.

Сейчас, в третью ночь, в голову начали закрадываться сомнения, хотя Иви убеждала себя в их смехотворности. Дела есть у всех, даже у того, кто, по его собственному признанию, богат по жизни. К тому же, он ей ничего не должен.

Иви посмотрела на часы в другом конце облицованной плиткой комнаты. Еще пара часов, и очередная смена с восьми до четырех подойдет к концу. А потом она вернется в свою квартиру и займется стиркой. Ю-хуу.

— Значит, ты уйдешь к ВИПам? — спросила она, закинув очередной картофельный ломтик в рот. — Лишние деньги никогда не помешают.

Рубиз склонила голову набок.

— Переводишь тему?

— Не-а. — Она затолкала пальцы в крошечный пакетик. — Я просто буду скучать по тебе.

— Оой, я тоже буду скучать.

— Значит, да?

Рубиз кивнула.

— Я сказала Хэйверсу, что начну со следующей недели. Прибавка хорошая, хотя смена и дольше. Я буду здесь три ночи, потом четыре выходных.

— Ночевать здесь?

— В ночлежке. Но мне светит дополнительно по пять сотен в неделю.

Иви отшатнулась.

— Шутишь? Я даже представить не могла, что так много.

— Богатые не скупятся.

Хэйверс был единственным целителем, доступным расе, и в его подземной клинике — новое строение на другой стороне реки — лечили все, от ушибленного пальца и заусенцев до самых сложных случаев, включая роды, которые по определению отмечались высокой смертностью, и уход за пожилыми вампирами. Никому не отказывали, даже тем, кто не мог заплатить, и для всех действовал один стандарт: Хэйверс и его персонал работали на пределе своих возможностей.