— Как ты умудрился остаться высоким, сидя на стуле?

Повисла очередная пауза. А потом он снова рассмеялся.

— Ты всегда говоришь, что думаешь?

— Всегда. Хотя я смогла смолчать про валиум из уважения к Рубиз.

— Что, прости?

Иви махнула рукой.

— Ерунда. Что ж, расскажи мне, что аристократ вроде тебя делает в человеческом заведении? Я считала, что вы общаетесь с себе подобными.

Он прищурился, и она мысленно возликовала.

Попался.

Пару таких комментариев, и он испарится, предоставив ей возможность спокойно вернуться домой на такси.

#идеально

Или… #неизбежно, скорее так.

— Почему ты решила, что я из Глимеры?

Иви считала по пальцам:

— На тебе кашемировый свитер. Золотые часы весом со слона. Твой акцент кричит о многомиллионном состоянии и родословной, которая берет начало с рождения самой Девы-Летописецы. Ну, правда, ты так растягиваешь гласные, что еще чуть-чуть — и им потребуется реанимация.

Мужчина отшатнулся, и что-то мелькнуло у него на лице. Оно также быстро исчезло, поэтому она не успела прочитать это выражение.

— Может, я мужчина с хорошим произношением, который добился всего сам.

— Черты лица, — продолжила она.

— Пластическая хирургия.

— Перстень с печатью.

— Ломбард.

— Кстати, это лучший теннисный матч в моей жизни.

Когда он снова рассмеялся, она пожала плечами.

— Почему ты не хочешь быть собой? Половина расы убила бы за возможность войти в ряды аристократии.

— Что насчет тебя? Ты бы хотела этого?

Иви сделала глоток, чтобы выиграть немного времени, радуясь тому факту, что в стакане плескалась жидкость. Хотя Иви редко пила алкоголь, она заказала водку с тоником, чтобы смыть неприятный осадок после собеседования. Но учитывая, какой парень подсел к ней? Ей хотелось сохранить предельную ясность в мозгах.

— С деньгами, должно быть, весело, — уклончиво ответила она. — В смысле, мне приходится жить в рамках такого бюджета, когда одежда из Nordstorm Rack[5] и обувь из Zappos[6] считается роскошью. Наверное, это офигенно — мучиться при выборе между Порше или Роллсом… а потом махнуть рукой и сказать «пофиг, я беру обе».

— Я слышу «но» в твоих словах, ведь так?

— Вот в чем дело. Я сомневаюсь в том, что аристократы счастливее меня. Особенно женщины расы, учитывая все социальные рамки. Но, что более важно, исходя из своего рабочего опыта, могу сказать, что здоровье уравнивает всех. Если ты стар или болен, то не имеет значение, насколько распух твой банковский счет от долларов и как высоко твое семейное древо.

— Кем ты работаешь?

Она посмотрела на него… и буквально потерялась в его ресницах. Блин, на его фоне Кайли Дженнер[7] страдает от аллопеции. А его ресницы, к тому же, были настоящие.

— Нравится, что ты видишь? — спросил он тихо.

— Медсестра! — выпалила она чересчур громко. — Я — медсестра. Работаю у Хэйверса. Медсестрой.

Его смех был таким же скрипучим.

— Звучит серьезно….

— Слушай, давай просто закончим на этом? — Иви оттолкнула от себя высокий стакан и взяла сумочку с пальто, висевшие на спинке стула. Вставая, она бросила ему профессиональную улыбку… с такой же она обычно вынимала катетер. — Было приятно познакомиться с тобой, бла-бла-бла, но давай завяжем с пустой болтовней и сэкономим кислород. Я не сторонница случайных связей, меня невозможно снять в баре… да и не только в баре… и я не вижу ни одной достойной причины, по которой мужчина вроде тебя станет проводить ночь здесь, сидя в моей компании.

— Не видишь причины? Как насчет такой: я увидел тебя и захотел поговорить.

— Я сказала «достойной» причины. Недостойных — целая куча. — Она начала перечислять по пальцам. — Ты заскучал в браке и хочешь перепихнуться перед тем, как вернуться домой к своей склочной шеллан и двум идеальным детишкам. У тебя фетиш на ноги, кроличьи уши, суперклей в неприличных местах и, Боже упаси, хомяков. Ты поспорил с таким же красавчиком относительно того, сколько времени тебе потребуется, чтобы добыть номер телефона дурнушки. Ты — серийный убийца в поисках жертвы. Ты решил, что я лесбиянка, и принял это как вызов. Может, ты сумасшедший и считаешь, что сегодня в полночь нас похитят инопланетяне, и решил потрахаться напоследок. Ну, как тебе варианты? Я могу продолжать бесконечно.

Он одарил ее медленной и сногсшибательно красивой улыбкой.

И она в прямом смысле перестала дышать.

— Я впечатлен твоим «перепихнуться» в монологе.

Сейчас пришла очередь Иви моргать так, будто она забыла английский язык.

— И, — продолжил он, добив бурбон или скотч из низкого бокала. — Могу заявить со всей честностью — я не отношусь ни к одной категории. Я не женат, у меня нет фетишей, я никого не знаю в этом сигарном баре, не серийный убийца и не верю в существование внеземных цивилизаций. — Он подался вперед, опуская веки. — О, и судя по тому, как ты смотришь на мои губы, я не думаю, что ты лесбиянка. Я также считаю, что ты вовсе недурна собой.

— Здесь так жарко? — выпалила она.

— Рядом с тобой — да, жарко.

Иви перевела взгляд на оконный массив перед барной стойкой. На стекле краской написано название заведения, старомодные буквы курсивом в стиле 1920-х и золотой окаемкой были видны с улицы. Со стороны пешеходной дорожки все отлично, изнутри же черный непрозрачный узор был нечитаемым.

Судьба такая же, подумала Иви. Никогда не знаешь, что тебя ждет, пока это не произойдет.

— Мне пора.

Боже, она бы все отдала, чтобы убрать жутковатую грусть из своего голоса.

— Я не стану даже спрашивать, могу ли проводить тебя домой, — сказал мужчина.

— И хорошо.

— Но спрошу, согласишься ли ты поужинать со мной завтра вечером. — Она посмотрела на него, и мужчина вскинул руки. — В общественном месте. Например, в «Сале». Знаешь это место?

— Кто его не знает?

— В десять вечера.

Иви нахмурилась.

— Знаешь, смотрю на тебя и вспоминаю фразу своего отца.

— Какую?

— Если что-то выглядит слишком хорошо, значит, есть подвох. — Она надела пальто. — Было странно познакомиться с тобой.

— Значит, ужину не бывать?

— Да, не бывать.

— Если передумаешь, я буду ждать тебя там…

— Не передумаю.

Когда она отвернулась и направилась к двери, мужчина окликнул ее:

— Иви.

— Что? — Она не сводила глаз с двери, понимая, что ведет себя грубо, но была слишком ошарашена.

Интересно, ему бы пришлось по вкусу слово «ошарашена»?

— Был рад познакомиться с тобой.

Оглянувшись через плечо, Иви обнаружила, что Сайлас смотрит на нее, его темный взгляд был тяжелым, а бокал в элегантной руке медленно скользил по барной стойке. Он сидел, скрестив ноги в коленях, упершись локтем на стойку из красно-коричневого дерева, и всем своим видом напоминал модель из журнала…

О, вы только гляньте, у него были мокасины с кисточками.

Да ладно, она же не думала, что он будет расхаживать по сигарному бару в плюшевых тапочках?

— Вот это картинка.

— Что? — спросил мужчина.

— Не обращай внимания. Удачи в жизни. Наверное. Эм… да.

Спасая ситуацию, пока она совсем не накосячила, оступившись или сверкнув голой задницей, Иви взяла себя в руки и направилась через толпу людей к выходу. Оказавшись на улице, она сделала несколько глубоких вдохов, радуясь тому, что на улице стоял январь, а не середина августа.

Холод прояснял мысли и все такое.

Район был усыпан изысканными ресторанами, люксовыми бутиками, которые закрывались на ночь, и домами без лифтов с медными ручками и кучей молдингов на окнах и дверях. Пройдя один квартал, она выбрала укромный темный переулок… и дематериализовалась в привычную для нее жизнь.

В которой не было места таким мужчинам.