Прошёл торжественный обед, отгремел бал-маскарад. Ильберту нигде не заметили. Эльсиана огорчило отсутствие принцессы. Она так внезапно, ни с кем не прощаясь, уехала из Полонии, сын Энварда II хотел узнать причины этого. Разговорчивая фрейлина во время танца поведала о пленившей императорскую дочь меланхолии. Весь двор сожалеет о жизнерадостной, очаровательной хохотушке Ильберте, превратившейся в унылую куклу. Принц уже думал, что никогда больше не встретит эту девушку. Согласится её отец на выкуп, Полония станет свободной страной, незачем будет приезжать в метрополию, останется лишь сожаление о несостоявшемся разговоре, об упущенной возможности повидать титанийскую принцессу. На следующее после бала утро, тревожа шагами пустынные дорожки парка, Эльсиан набрёл на увитую плющом беседку. Там, наверное, хорошо укрыться от яркого солнца. Слегка наклонившись, молодой человек нырнул внутрь. Глаза не сразу различили, кто стоит в тени густой листвы:

– Ильберта? – Принц шагнул к девушке, стараясь разглядеть её.

Та обернулась и слабо вскрикнула.

– Что с вами? Ваше высочество, вы вся дрожите! – Он сделал ещё шаг, обнял Ильберту и прижал к своей груди. Принцесса уткнулась в крепкое плечо и разрыдалась:

– Я только подумала… только подумала, а вы вошли… неужели это возможно?

– Тише, тише, хорошая моя, зачем плакать, – успокаивал девушку Эльсиан, – красивая, добрая, лучшая в мире принцесса, не печалься. Ты достойна самой высокой радости, слёзы не для тебя!

Ильберта слегка отстранилась и взглянула в полные участия синие глаза. Молодой человек не удержался и поцеловал её висок, провёл рукой по волосам и снова крепко обнял:

– Милая! Твой образ не шёл из моих мыслей, с тех самых пор, как я приезжал сюда с отцом!

– Правда? И ты нравился мне… но император слышать не хотел о полонийском принце, который к тому же помолвлен. – Ильберта смахнула слёзы. Эльсиан опустился на одно колено и, поцеловав раку принцессы, твёрдо произнёс:

– Прекраснейшая, обещаю, что сделаю всё возможное, только бы ни одна слезинка грусти не скатилась с этих чудных ресниц! И прошу руки твоей, сердца просить не смею.

– Оно твоё! – Ильберта вдруг заулыбалась и сделала несколько шутливых попыток поднять принца с колен, тот подчинился. Оба чувствовали, как счастье нежно касается души. Долго шепталась эта парочка в тени густой листвы. Никто их не тревожил.

Перемены в настроении принцессы обрадовали всех. Первой, кому Ильберта сообщила о намерении соединить судьбу с Эльсианом, была мать. Императрица оживилась, мигом забыв о своём «затворничестве», и занялась бесконечными обсуждениями и хлопотами. Надо получить согласие Меерлоха, но он своим указом позволил дочери самой выбрать супруга и пока не отменял этого решения. Весёлая круговерть захватила фрейлин, каждой хотелось блеснуть на свадьбе императорской дочери. Пока никто точно не знал, когда она состоится, но пошив нарядов, изготовление драгоценностей и туфель дело кропотливое, а мастеров не так много, как заказчиков, поэтому все торопились. Отец, находившийся в полном неведении, углублённо изучал представленные ювелирами отзывы о полонийских изумрудах. Всеобщая суета оставалась скрытой от его глаз. Визит дочери удивил Меерлоха, ведь со времени своего возвращения она не посещала его ни разу. С первого взгляда на сияющее личико принцессы он понял, что огорчения и беды позади. Наконец-то его милая доченька вновь стала отрадой отцовского сердца.

– Ильберта! приятно тебя видеть! – Правитель, улыбаясь, наблюдал, как девушка выдвигает кресло на середину комнаты и тожественно усаживается.

– У вас скоро будет зять! – объявила дочь, весело глядя на отца. Меерлох подумал о Виолете, хотя не слышал о приезде макрогальца. Налюбовавшись озадаченным видом императора, принцесса продолжила: – Он здесь и готов просить моей руки! Вы не откажете ему? Помните, выбор дарован мне!

– Хотелось бы знать, что за счастливчик удостоился твоего внимания?

– Сын Энварда второго – Эльсиан!

– Вот как! – Меерлох заёрзал в кресле. – Главную драгоценность Титании решил заполучить!

Ильберта не усидела на месте, вскочила и подбежала к отцу:

– Ничего не хочу слышать кроме «ДА»!

– Мальчик не плохой, молод, конечно, – задумчиво бормотал император, – чуть старше тебя… Род хороший. По матери – макрогальская династия, по отцу – наша…

Принцесса принялась вальсировать по кабинету, она брала в руки то одну безделушку, то другую, что-то говорила, говорила, но император не слышал её, собственные мысли звучали громче. Как же так! Мало того что Энвард II заберёт Полонию, так ещё и наследницу титанийского престола через сына получит! Меерлоху стало досадно, надо было отдать дочь за макрогальца. Как императрица уговаривала, зря не послушал. У того хоть набитое изумрудами Драконье Чрево на родине, да и выгодная торговля как в Крыландии не помешала бы, опять же за семена ему должны.

– Ильберта! – сухо прервал император танец дочери, та одарила его светлым взглядом. – Не будем спешить. Сейчас я занимаюсь суверенитетом Полонии. С твоей судьбой разберёмся позже. Да! Указ, на который ты ссылаешься, отменю.

– Почему? – вспыхнула принцесса.

– Пойми, издать его вынудила угроза со стороны Кутроха. Теперь, когда Виолет избавил нас от этого душегуба….

– То есть, мне надо успеть выйти замуж до отмены указа! – Упоминание имени Виолета принцесса восприняла как упрёк.

– Не забудь сообщить своему избраннику, что не унаследуешь трон Титании. Иначе спешка приведёт к разочарованию.

Меерлох едва успел договорить, как дочь выбежала из комнаты. Да, парень ретив, быстро сумел окрутить девочку! Ничего! узнает, что она не наследница, раздумает жениться.

После этого объяснения многое переменилось во дворце. Принцесса вернулась к привычной жизни, двор засверкал. Императрица, забыв многодневные переживания, веселилась. О свадьбе не говорили, как-то стало общеизвестно, что Меерлох не одобрил выбор дочери. Ильберта и Эльсиан часто беседовали, прогуливались по парку, наедине не оставались. Говорили о природе, о музыке и книгах, принцесса расспрашивала гостя о жизни в макрогальской долине. Встречу в беседке забыли, словно и не звучали там признания, предложение и согласие на династический брак. Эльсиан молчание девушки принял за колебания. Она, опасаясь оскорбить его, или ещё хуже, разочароваться в нём, если трон Титании окажется главным достоинством невесты в глазах жениха, скрыла от принца отказ отца оставлять престол её супругу. Сама принцесса и её окружение в душе благодарили полонийца за возвращение девушки к радостям жизни, он вывел её из оцепенения. Эльсиан сожалел о поспешности своего шага. Ильберта, безусловно, нравилась ему, но особенно привлекательной она была, пока грустила. В Полонии задумчивая и сосредоточенная принцесса, гостившая в королевском дворце, казалась лучшей девушкой в мире. Плавность движений, глубокий взгляд, тихий голос завораживали. Увидев печальную принцессу в тени беседки, он поддался именно этим чувствам, но к последующим переменам в ней оказался не готов. Лёгкость, весёлость нрава, чем восхищался Виолет, насторожили Эльсиана, казались притворством. Принц в глубине души радовался возникшей неопределённости. Меерлох дал время подумать, разобраться в чувствах. Не мешает и с отцом посоветоваться. Энварда II ожидали в ближайшее время. Император согласился на сделку по выкупу полуколонии, но желал оговорить дополнительные условия с королём. Вынужденная задержка полонийской делегации в Титании не нравилась Меерлоху. Задумав ограничить общение дочери с чересчур расторопным гостем, он приказал устроить многодневную охоту в угодьях родственников императрицы. Добрая половина двора торжественно покинула столицу.

К вечеру того же дня во дворец прибыл брат императора со своей дочерью. За суетой последних недель послание из Турилии, где сообщалось о предстоящем визите, прошло незамеченным. Кутрох оскорбился, заметив неувязки и накладки в «торжественной» встрече короля и принцессы соседней страны. Узнав об отъезде императора, он вовсе не удивился этому. Меерлох всегда относился к младшему брату пренебрежительно. К ночи гостей разместили, а это оказалось непросто. Кутрох требовал свои бывшие покои для себя и соседние для дочери, поэтому вещи обитавших там до отъезда на охоту полонийцев пришлось переносить в парковый дворец и наскоро готовить комнаты для новых жильцов. Пережидая, когда прекратится вся эта суета, турильская принцесса гуляла по парку. Она не захотела вместе с отцом наслаждаться растерянностью императрицы, которая оправдывалась неизвестно в чём, беседа с кузиной также не привлекла её. Танила предпочла одиночество. Здесь, как и в родном дворце, она никому не была интересна. Так уж повелось с самого рождения. Королева Турилии Лиллола, разрешившись сыном, гордилась тем, что превзошла в этом свою мать. Выполнив миссию, она воспринимала каждую следующую беременность, как неприятное недоразумение. Через полтора года после Кутроха родилась девочка, но вскоре умерла, ещё через год появилась на свет вторая, но и она прожила не более месяца. Прошло ещё пять лет до появления Танилы. Узнав, что опять дочь, родители заранее смирились с её недолгими днями. Редко какой ребёнок даже в крестьянской избе получает так мало внимания. Видя, что король и королева вовсе не интересуются принцессой, мамки и няньки частенько оставляли её одну, забывая покормить и  перепеленать. Но, всем на удивление, Танила не спешила покидать этот свет и росла крепкой. Когда королеве сообщили, что принцесса уже ходит, та не сразу поняла о ком речь.