– Зима необычная в этом году, снежная, не холодная. Но как хорошо было бы сейчас жить во дворце, а не мыкаться по всей стране. Когда мы сможем отбить столицу?

– В ближайшее время, ваше величество, уверен, это будет нетрудно.

– Вы считаете, хватит двух отрядов из Титании?

– Нет, конечно. Столицу вернёт ваша гвардия. Объявите: если гвардейцы не выполнят задачу, их ожидает виселица. Это неоспоримый довод, а мои люди будут за ними присматривать.

– М-м-м… Понятно. Надеюсь, получится. Хочу вернуться к привычной жизни.

– Я тоже предпочту покончить с этим и заняться Полонией.

– Может быть, нам утопить этого Дестана, пока он плывёт из Титании? – осенило Корнильё.

– Мысль неплохая, – измерил оценивающим взглядом старого короля Лейпост, – ваши корабли готовы выслеживать Полонийскую флотилию?

– Сначала надо вернуть столицу, уничтожить бунтарей, – одумался правитель, пожалев свои корабли.

– Да, – разочарованно протянул титаниец, – время будет упущено… Ладно, никуда он от нас не денется.

Каждый из путешественников задумался о своём. Корнильё радовался, что советник не стал настаивать на морской операции против полонийских кораблей, возвращавшихся из Титании. Возможность погубить своего внучатого племянника заманчива, но лучше это сделать без урона для флота, неизвестно, что может случиться в неспокойном море. Лейпост не видел необходимости в действиях против Дестана лично. Важно напугать всю Полонию. Пропавшие по пути из метрополии корабли могли только ухудшить отношение населения полуколонии к императору. На смену Дестану найдётся ещё кто-нибудь, у них там наследники и их двойники появляются, как чёртики из табакерки. Ладельфийский правитель прав, у местоблюстителя вполне может быть почти взрослый сын. Надо скорее всё выяснить. Мысли титанийца перенеслись в замок, куда лежал их путь. Теперь-то он хорошенько расспросит Диоля о его дядюшке-наставнике. Мальчишка доверяет единственному своему знакомому в Ладельфии, и построить нужным образом беседу с ним будет проще простого. За разговорами и размышлениями время шло, и вот уже показались вдали стены замка. Ждал там двух союзников неприятный сюрприз: аудиенции короля добивалась полонийская делегация во главе с видным вельможей, которому королевой Рогнедой поручено разыскать и вернуть младшего принца в родной дворец, в то время как сам Диоль исчез в неизвестном направлении.

Юрро опередил Корнильё. Он проследил почти весь его путь и убедился, что мальчик не путешествует с ним. Как только наставнику доложили, о кортеже короля Ладельфии, он покинул комнату и направился по привычному маршруту. Коня, по его приказу, держали оседланным. Сборы не заняли много времени и старик, за которым едва поспели несколько гвардейцев, прибыл к воротам замка, как только они захлопнулись за титанийцами, сопровождающими Корнильё и Лейпоста. Начались очередные переговоры со стражей. Полонийцев по-прежнему не пускали в замок, хотя скрывать возвращение короля было глупо. В переданной Корнильё бумаге, сообщалось о полномочиях и цели прибытия Андэста. Полонийцы демонстрировали готовность дежурить у ворот до тех пор, пока не получат ответ с назначением времени аудиенции.

Незадолго до этого наставник разузнал, что Диоля здесь нет. Он побывал в замке, как грузчик поставщика овощей ко двору его величества, и сумел поговорить с прислугой. Обошлось это в кругленькую сумму, но теперь наверняка известно, принц был здесь некоторое время, и увезли его ещё до прибытия полонийской делегации. Однако Андэст и мысли не мог допустить, что Корнильё да и все его подданные сами не представляют, где может находиться их августейший пленник.

Правитель Ладельфии уже не рад был возвращению в замок. Что делать с этим настойчивым посольством? Вместо отдыха после долгой чрезвычайно утомительной дороги, он должен объясняться с чужестранцами и оправдываться в том, что не смог уберечь их принца? Корнильё отобедал, хотя аппетит был испорчен, и некоторое время сидел у камина, закрыв глаза и размышляя. Наконец он позвал секретаря и продиктовал письмо представителю Полонии. В нём поведал, что его высочество Диоль гостил в замке, но как прибыл он в Ладельфию по своей воле, так и решение не злоупотреблять королевским гостеприимством принял самостоятельно. Сам Корнильё не имел удовольствия проститься с Диолем по причине вынужденного отъезда, поэтому доподлинно ему не известно где он, возможно, принц убыл в Полонию. Далее правитель страны, на территории которой находились иностранцы, настойчиво просил в связи с тревожной обстановкой покинуть Ладельфию.

Бумагу доставил к воротам замка всё тот же секретарь. Он дождался, когда Андэст изучит королевское послание, и на словах передал просьбу Корнильё извинить его за отказ выслушать послов. Отсутствие гостеприимства объясняется строгими мерами безопасности, принятыми с некоторых пор в Ладельфии. Добиться чего-либо от Корнильё не выйдет, это стало очевидным. Наставник вернулся в город, где они проживали последнее время. Посовещавшись, решили отпустить Юрро с отрядом в Полонию. Сам же наставник вместе с ладельфийцами будет разыскивать следы Диоля. Муссо, которого уже не было смысла держать заложником, с радостью согласился участвовать в поисках. Он был в ответе за побег полонийского принца и обещал предстать перед королевой Рогнедой, как только борьба с Корнильё закончится.

Хозяину постоялого двора поручили передать в замок письмо, где полонийские посланники сообщали о своём отъезде. Этим шагом Андэст надеялся отвлечь Корнильё от своего собственного передвижения по Ладельфии. Последовали шумные сборы и дружный выезд всех полонийцев из города, но уже после следующего селения пути наставника и отряда гвардейцев разошлись.

58. Ладельфия. Полонийский принц Диоль путешествует по стране в сопровождении Сорхани́, шеф-повара «Школы выездки», принадлежащей учителю Ка́рману

Не все встречи меняют жизнь, но каждая может научить чему-то

Диоль раньше не встречал таких разговорчивых людей, как его попутчик. Поначалу у него голова звенела от попыток вникнуть в смысл ломаной ладельфийской речи с вкраплением араксийских словечек, но затем мальчик настолько привык к непрерывному потоку, что уже кивал головой и пожимал плечами механически. Повара это устраивало, и он был чрезвычайно доволен своим собеседником. В конце концов, Сорхани покорил принца своей открытостью, весёлым нравом и добродушием. Араксиец излишне волновался из-за ответственной миссии, возложенной на него Карманом, и глушил беспокойные мысли разговорами на посторонние темы. Путешествие протекало приятно. Кучер выбрал спокойный темп, в селениях, встречавшихся по дороге, подолгу грелись в трактирах, давая отдых лошадям. Местные жители принимали Диоля за сына состоятельного араксийца. В каждом придорожном заведении надолго запоминали эту пару. Сорхани удавалось развеять скуку, прочно поселившуюся здесь в небогатое проезжающими время, растормошить, развеселить всех. Принц не думал о родных и о том, как встретят его во дворце. Пока он лежал на диване в ожидании побега, бесконечные мысли перенапрягли его память и чувства. Мальчик просто наслаждался дорогой, меняющимися видами, изучал особенности встречающихся построек, новых людей, образ их жизни и взаимоотношений. Особое уважение выказывалось не ему, а спутнику, и принц частенько готов был одёрнуть непочтительных простолюдинов, но вовремя спохватывался, ведь путешествовал он инкогнито и для встречных был не Его Высочеством, а всего лишь сыном, пусть и знаменитого, но повара. Через некоторое время Диоль привык к новой роли и незнакомым взаимоотношениям с миром, нашёл прелесть в простоте поведения, когда незачем наблюдать за выражением своего лица, позой и речью, можно не замечать отношение окружающих к собственной персоне.

Путь теперь лежал по просторам Ладельфии, где обосновались противники короля. Почти в каждом крупном селении иностранцев останавливали вооружённые люди и, узнав в них араксийцев, спокойно пропускали дальше. В одном городке возникли осложнения. В гостиницу, где остановились на ночь повар с «сыном», наведался патруль. Как обычно беседа велась с Сорхани, но так как один из повстанцев владел араксийским, то говорили на родном для повара языке. Патрульный обратился с вопросом к Диолю, повисла тишина. Сказать, что мальчик немой или глухой не было возможности, так как до этого он делал заказ ужина в номер на ладельфийском, которым владел лучше спутника. Сорхани попытался превратить всё в шутку и сам ответить за принца, но это не упростило положение. Один из ладельфийцев сказал по-титанийски: