41. Драконье Чрево

Бывает, идя к одной цели, нечаянно достигаешь более значимую. Этой рад, но первой жаль

Флорен вернулся в лагерь, проверил добычу охотников и, сообщив о планах на следующий день, отправился на поиски Ирилея. Они собирались петь дуэтом новую песню, принц вспомнил об этом. Теперь, когда обиды за неудачу с рыбоневодом ушли, захотелось сделать что-нибудь для праздника. Музыкант помогал Хокасу у озера, принц нашёл его на берегу. Придерживая лошадей, Ирилей ожидал, когда помощники ваятеля отобьют обвязанную верёвкой будущую скульптуру от скалы и привезут конец, тогда лошади вытянут материал на берег. Устроившись на удобном камне, Флорен под руководством Ирилея напевал. Вдруг раздался плеск воды и людские крики. Певцы побежали к воде. Лодка была цела, но люди в ней что-то возбуждённо обсуждали. Показалось, будто вода отступила примерно на три локтя – над поверхностью видна часть входа в пещеру. Чек разделся и прыгнул в воду, чтобы определить, как далеко освободился проход. Свод обрушился, когда гвардейцы отбили от скалы выступающую часть, и она упала в воду. Свидетели происшествия наперебой рассказывали принцу и музыканту, как уступ, приглянувшийся художнику, увлёк за собой на дно огромный пласт породы. Вернулся в лодку Чек. Он проплыл далеко вглубь пещеры. Свод возвышается над поверхностью воды совсем немного, но дышать можно. Теперь надо нырнуть там, где обрушение не затронуло свод, и осмотреть его под водой. Однако старший в лодке не разрешил, прежде они доложат командующему и королю. Чеку не терпелось произвести подводную разведку, но он вместе с другими принялся грести к берегу. Когда участники событий оказались на суше, началось бурное обсуждение. Расстроен произошедшим был только один человек – Хокас. Превосходный материал потерян безвозвратно. Когда произошло обрушение, верёвку, привязанную к несостоявшейся скульптуре, перерубили осколки, и уступ ушёл на дно вместе с плитой, понижавшей свод пещеры. Ночью в штабной палатке состоялся малый совет. На него пригласили Чека. Он в который раз рассказал, как они отбивали уступ от скалы и тот, падая, увлёк за собой внушительную плиту, которая и была сводом пещеры со стороны озера. После того, как плита обрушилась, между поверхностью воды и сводом появилось пространство, позволяющее плыть внутри пещеры. Он бы, конечно пронырнул и дальше, но офицер запретил. Это напоминало чудесное вмешательство. У всех присутствующих было приподнято-радостное настроение, хотя ещё не ясно, что даёт эта освободившаяся от воды часть.

– Можно отбивать свод и дальше в глубину пещеры, – предложил командующий, – Если скала состоит из таких плит, может быть, они будут обрушаться, освобождая нам путь?

– Я запрещаю это делать, – строго сказал король, – хорошо, что сегодня все находились снаружи, а если бы кто-нибудь был внутри пещеры? Обрушаясь, свод может увлечь на дно и людей.

– Устроив такой обвал, мы рискуем перекрыть выход к морю, – поддержал отца Эльсиан, – неизвестно где он, вдруг у самого дна.

– Чек прав, – взял слово Разин, – нужна разведка. Разрешите завтра, как только станет светло, заняться этим. Подготовим ныряльщиков, они, обвязавшись веревками, проплывут внутрь пещеры, может быть, поймём её устройство.

– Хорошо, – ответил Шелом и, глядя на Чека, строго добавил, – остальные работы следует продолжать, как обычно и без самовольных действий!

Молодой гвардеец всё-таки попал в ныряльщики, хотя была его очередь охотиться. Он уговорил Флорена отпустить его, обещая сразу сообщить результаты разведки подробнейшим образом. Несмотря на строгий приказ командующего не прерывать повседневные работы, на берегу собралась небольшая толпа зрителей. Кто-то был нездоров и освобождён, кто-то договорился с командирами, пообещав, как только что-нибудь станет известно, прибежать и рассказать. Чек нырял четвёртым. Сначала Разин отправлял более опытных, как он считал. Третьему не хватало воздуха, его даже вытаскивали веревкой, когда он условным сигналом подёргал её. Отдышавшись, ныряльщик объяснил, что не рассчитал и заплыл слишком далеко, но никаких изменений не заметил – свод и вода, вплотную к нему. Разин уже хотел сворачиваться, но Чек так умолял позволить сделать попытку и ему, что командир согласился. Обвязавшись верёвкой и проговорив условные знаки, парень прыгнул в воду. Все внимательно следили за тем, как уходит верёвка, два крепких гвардейца пропускали её через руки, определяя натяжение, дабы не пропустить условный знак. Сначала Чек плыл медленно.

– Пока ещё держится на поверхности, – сказал один из ныряльщиков, – там плохо видно, надо вовремя заметить понижение свода.

– Остановился, сейчас отдышится, и воздух наберёт, – откликнулся другой, – Смотрите, как быстро уходит верёвка! Разве можно так плыть?

– Рывками идёт, может быть, толкается от стены? – предположил Разин. Некоторое время все молчали.

– Пора бы обратно, – покачал головой гвардеец, в руках которого была убегающая верёвка, – воздуха не хватит на возвращение, больно далеко заплыл.

– Начнём тянуть? – предложил второй.

– Уверенно плывёт. Приготовься быстро вытягивать, – откликнулся первый. – Смотри! Остановился.

– Может, зацепилось? – Гвардеец попытался потянуть верёвку на себя, она в ответ дёрнулась два раза. – Говорит, всё в порядке.

– Наверное, полость нашёл, сейчас отдышится и обратно поплывёт, – с надеждой в голосе сказал Разин.

– Дальше идёт, – тихо сообщил гвардеец с верёвкой, – медленно, осторожничает.

– Плывёт, как здесь на входе, – уточнил второй.

– Полость, видно, большая, – подал голос один из ныряльщиков, – обследует.

– Смотрите, верёвки почти не осталось! Пора давать сигнал к возвращению.

– Есть ещё кусок, – вмешался Разин, – привяжите. Надо добиться результата, зря что ли он так далеко заплыл.

Гвардейцы удлинили верёвку и долго наблюдали, как она уходит в воду.

– Всё, уже и эта кончается.

– Давай сигнал обратно, – отдал команду Разин.

Гвардеец выполнил, но последовал сигнал Чека, о намерении продолжить. Команду повторили. Верёвка замерла. Через некоторое время её потянули, но она не поддавалась.

– Похоже, он закрепил её, – растерянно проговорил тот, кто держал верёвку.

– Неужели отвязался? Как он найдёт её в темноте? – командир побледнел.

– Может быть, поплыть за ним? – спросил ныряльщик.

– Другой верёвки нет, да и как ты проплывёшь столько?

Наступила тишина. Гвардеец время от времени осторожно дёргал конец, проверяя, не возвращается ли Чек. Все с надеждой смотрели на руки, держащие верёвку. Наконец она поддалась, и её стали потихоньку выбирать. У людей в лодке невольно вырвался вздох облегчения. Вот уже и узел показался, через некоторое время движение остановилось.

– Сейчас воздуха наберёт и нырнёт, – нарушил тишину Разин.

– Быстро пошёл.

– Скорее бы.

– Может подтягивать? – спросил ныряльщик.

– Если сигнал подаст, – откликнулся гвардеец. – Да! Есть сигнал. Тянем!

Через некоторое время герой показался над поверхностью воды. Его подтянули к лодке и дали возможность отдышаться, затем несколько сильных рук подняли пловца из воды.

– Отлично вы меня прокатили! – пошутил Чек, оказавшись среди друзей, – в жизни так быстро не плавал!

– Заставил нас поволноваться! – бормотал один из гвардейцев, вытирая Чека большим полотенцем. – Всю гору что ли проплыл насквозь? У нас уже и верёвка вышла вся.

– То-то я смотрю, назад меня волочёте.

– Что там? – строго спросил командир, когда парню помогли одеться и укутали одеялом.

– Огромная полость, с высоким сводом. Не видно ничего, но я покричал, по звуку похоже, что пространство огромное. Проплыл вокруг по стене, с другой стороны чувствовал течение, чуть не утянуло меня, я ведь уже без верёвки был. Наверное, там выход к морю, но нырять не стал, не знаю на какой он глубине.

– Эх! Нырнул бы, может, уже и на свободе был, – подметил кто-то.