— Ты любила его? — ей, видимо, было действительно интересно.

Я хотела соврать, но не могла поступить так по отношению к Эвану. Даже если нам не суждено быть вместе, я не могу лгать о том, что чувствую по отношению к нему.

— Да, — сказала я.— Я люблю его.

Она посмотрела на меня краем глаза, и я ожидала, что она сейчас ударится в пространные рассуждения, которыми матери любят делиться с дочерями. Вместо этого она произнесла:

— Твой отец не был первым мужчиной, которого я полюбила.

— Не был? А кто? Кого ты любила до него?

Намек на улыбку появился на ее губах.

— Это не имеет значения. Но он был дерзким и просто невероятным. Рядом с ним я чувствовала, что могу все. Знала, что пока я с ним, то возможно все.

— Мне знакомо это чувство, — сказала я. Эван был той самой составляющей, что делала меня целой, полноценной. Той самой силой, что заставляла меня чувствовать себя живой. И, теперь я это знала точно, я была тем же самым для него. — А с отцом ты чувствуешь это?

— Я очень люблю твоего отца, но это более умеренное чувство. Между нами, скорее, партнерство. И в этом нет ничего плохого, Энджи. Вот если бы можно было сочетать в браке страсть и партнерство… — Она прервалась на полуслове, словно сожалея о минутной слабости. — Матерям не следует говорить такие вещи. Я просто хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее в этой жизни.

— Так почему же ты не вышла за него? За того первого мужчину?

— Он этого не хотел. Вернее, он не смог бы мне это предложить.

— Но почему?

— Он был замешан в некоторых преступных махинациях. Он считал, что такая жизнь не для меня.

Я остановилась как вкопанная, и уставилась в окно галереи, чтобы она не видела моего лица. Джен. Вот почему на тех фотографиях в альбомах они позировали вдвоем, без отца. Потому что тогда моего отца просто-напросто не было в ее планах.

— И ты согласилась? — спросила я тихо.

— Я запрещаю себе думать об этом. — Она старалась быть убедительной, но я не поверила ей. — Он считал, что уберегает меня от сложностей. Что приносит огромную жертву, чтобы защитить меня. Но на самом деле он причинил боль нам обоим. И думаю, он всегда сожалел, что ушел и оставил меня.

Я почувствовала пустоту внутри.

— Откуда ты знаешь?

— Когда мы встретились несколько лет спустя, он говорил… — Она махнула рукой, словно отгоняя слова. — Впрочем, это не важно. Мне теперь никогда не узнать наверняка.

«Но я знала это точно», — подумала я. Вот почему он хранил те фотографии. И то, что он говорил мне много лет назад? Что Сара особенная.

Да, она именно особенная. И хотя я безумно любила своего отца, мне было невероятно жаль мою мать и моего дядю, которые так и не смогли жить вместе и разделить свою любовь друг с другом.

Я изо всех сил старалась не думать об Эване и о жертве, которую я принесла ради него. Без его согласия и одобрения. Жертву, о которой, как я с ужасом понимала сейчас, обязательно пожалею. Но другого выхода я не видела ни тогда, ни сейчас. Я не могла бросить отца или Эвана на съедение волкам. Потому что Кевин все время был бы начеку и при малейшей оплошности всей сворой своих агентов накинулся бы на двух мужчин, которых я любила больше всех в своей жизни.

Все оставшееся время нашего похода по магазинам я старалась сохранять бодрое настроение. И когда мы вернулись домой, нагруженные пакетами, то смеялись до упаду над нелепыми нарядами, которые примеряли в магазинах.

— Тебе следовало купить то розовое платьице, — хохотала мама.

— Да ну, мама, ты не можешь говорить это серьезно. Я была бы похожа зефир. — Я собиралась припомнить ей синий наряд, похожий на какой-то невообразимый кафтан, который она собиралась купить, но тут мы вошли в гостиную, и я остановилась, совершенно остолбеневшая. Эван сидел на диване рядом с моим отцом и еще тремя мужчинами, которых я видела впервые. На всех были костюмы, и атмосфера в комнате была очень официальная.

— Всем привет, что здесь происходит?

— Мне нужно было обговорить кое-какие деловые вопросы с твоим отцом, — ответил Эван, хотя я совершенно не представляла, о чем идет речь. — Но сейчас все в порядке. — Эван поднялся и протянул руку моему отцу. — Сенатор, было приятно иметь с вами дело.

Закончив прощаться, он повернулся к двери.

— Энджи, можно тебя на пару слов?

Я видела, что мама догадалась, кто это был, но мне было не до подтверждения или опровержения ее догадок. Я последовала за ним, чувствуя себя гораздо счастливее, чем за все предыдущие дни. В то же время я была чертовски зла из-за того, что он заявился вот так, без предупреждения, как раз когда я начинала привыкать к мучительной жизни без него. Потому что ничего не изменилось. У нас по-прежнему не было будущего. Не сейчас, когда на кону стояла карьера моего отца. Видеть его здесь, так близко, было невыносимо. Это лишь добавляло боли.

— Какого черта здесь происходит? — перешла я сразу к делу.

— С проклятым пактом Манна покончено, — ответил Эван. — Раз и навсегда.

Я не верила своим ушам.

— То есть как?

— Мы заключили сделку: Коул, Тайлер и я.

— Сделку? — Страх и отвращение скрутили мой желудок стальными тисками. Я поверить не могла, что это было правдой. — Значит, Кевин был прав? Вы действительно...

— Черт, да нет же. Все как раз наоборот. В Мексике и Калифорнии есть группировка, которая занимается именно тем, в чем обвинил нас Кевин: заманивание девушек и продажа их в проститутки. Мы об этом узнали и организовали процесс по спасению. Мы привозили девушек в наш клуб и оформляли их на легальную работу. Мы не делали ничего противозаконного, во всяком случае, не в этой сфере. Я приехал сюда встретиться с твоим отцом — он был ответственным за закрытие дела и занимался этим уже несколько лет. В обмен на иммунитет против сфальсифицированных обвинений по пакту Манна, Коул, я и Тайлер согласились работать с ФБР и местными властями.

— Другими словами, у Кевина ничего не было. Ни на тебя, ни на моего отца. И так как вы с отцом будете работать над этим делом вместе, любое дерьмо, которое он попытается вылить на вас, обернется против него же.

— Сразу видно, что ты — дочь политика. — Эван улыбнулся.

— Но это просто невероятно. — Я была настолько ошеломлена, что мне пришлось облокотиться на багажник машины, которую он арендовал, чтобы приехать сюда, и около которой мы сейчас стояли. — Спасибо. Спасибо, что вытащил моего отца из этого кошмара.

— Не за что, собственно, так как я руководствовался, в первую очередь, личными причинами. Лина, я не хочу терять тебя.

— Я тоже не хочу терять себя, — ответила я.— Я так по тебе скучаю.

— Но я должен быть с тобой честен до конца. Кевин будет в ярости, и он будет искать любой повод отомстить. Я подчищаю все концы — я уже говорил тебе об этом. Я попытаюсь вывести весь бизнес из «теневого» сектора, а если не получится, я просто закрою эти предприятия. Либо совсем покончу с ним, либо продам свою долю Коулу и Тайлеру. Я занимаюсь узакониванием своих предприятий еще со смерти матери, и не думаю, что у него будет за что зацепиться. Но это не меняет того факта, что я управлял незаконным бизнесом. И это может всплыть так или иначе. Возможно, Кевину не за что будет посадить меня, но испоганить нам с тобой жизнь он обязательно постарается.

Он взял мою руку и поднес к губам.

— Другими словами, пока у Кевина хватит сил копаться в моей жизни, я не тот человек, что тебе нужен для спокойной жизни.

Я смотрела на него и думала о том, какую свободу я обретала рядом с ним. И о том, как сожалели мой дядя и моя мама о своей любви.

Но прежде всего я думала о том, чего хотела я.

А хотела я этого мужчину.

— Я люблю тебя, Эван. Я хочу домой. И готова на любой риск, который от меня потребуется, — я вдохнула поглубже. — Я больше никогда не хочу быть без тебя.

— И не будешь. Никогда. — Он поцеловал меня страстным и долгим поцелуем, и с тем неповторимым шиком, за который я так любила его поцелуи. — Хочешь вернуться в Чикаго прямо сейчас? — вопрос застал меня врасплох.