Я отвела взгляд, потому что — да, с этого все и началось. Но теперь мне хотелось намного большего.

— Тебе как, вкратце изложить? Что-то вроде истории о мальчишке, семья которого вляпалась в полное дерьмо, когда он и школу-то закончить не успел? И которому пришлось браться за любую работенку, чтобы заработать лишний доллар, а иначе его семья пошла бы побираться. Наркотики, ворованные продукты, угнанные тачки, и сама можешь додумать, что еще. Может, история окажется совсем и не сказочкой, а?

Он говорил быстро, но каждое его слово было взвешенным. Я же изо всех сил, еле дыша, пыталась прочитать за всем этим потоком слов важные крупицы правды, понимая, что он открывает мне свою настоящую суть, истинного Эвана Блэка.

— А потом его арестовали и отправили в один из трудовых лагерей для малолетних преступников. Перепуганного до усрачки, и там он огреб по полной. Но давай перепишем концовку. Давай сделаем так, будто это не страшная сказка. Добавим немного иронии. Представим себе, что он встретил там таких же мальчишек. Еще двоих, с кем жизнь обошлась так же, и они подружились, да так, что стали не разлей вода. И уже стало не так страшно. Почти совсем.

Коул. И Тайлер.

Я помню, Джен говорил мне, что это троица сдружилась в каком-то лагере еще подростками. Вот ведь черт.

— А потом, когда они подросли и поумнели, — продолжал он, огибая стойку бара и направляясь ко мне, — они научились обходить систему. Рисковать. Делать что угодно, лишь бы выжить, потому что знали, что вселенная играет не по правилам.

Он оказался прямо напротив меня, от него исходил жар и сила, но он полностью владел собой.

— А если вселенная плевать хотела на правила, то какого черта они должны были им следовать?

— Никакого... — пролепетала я, от давления у меня в ушах стучало.

Он погладил мои обнаженные руки и, несмотря на то, что я накинула плед поверх банного халатика, мне казалось, я стою голышом.

— Тебе не нужен тот, с кем безопасно, Лина, — он проговорил низким голосом. — Не так ли?

— Нет.

— Тебе нужен тот, кто живет на грани. Это тебя заводит? — Его пальцы дразнили меня, играя застежкой у самой шеи.

— Да, — уступила я, когда он сдернул плед с моих плеч. Тот растекся на полу белой плюшевой лужицей. Ладони Эвана ласкали мои руки, скользя вверх и вниз, и волны жара окатывали меня вовсе не из-за силы трения.

— Тебе нужен мужчина, который любит летать, — продолжал он, обводя кончиком пальца изгиб груди вдоль края бикини.

У меня перехватило дыхание, кожа словно загорелась. Под крошечным кусочком ткани затвердели соски.

— Тебе нужна опасность. — Он скользнул пальцем под ткань и стал дразнить сосок, вынуждая меня резко вдохнуть. — Тебе нужно знать наверняка, что мужчина в твоей постели играет не по правилам. — Его палец скользнул ниже к животу, к завязкам плавок.

Я покачнулась и сменила позу, расставив ноги шире. Я чувствовала, что краснею, когда услышала тихий, до боли знакомый смешок.

— Скажи, что я прав, — потребовал он, хотя и так знал, что это правда.

— Ты прав, — я не спорила.

— Скажи, что хочешь, чтобы я трахнул тебя.

— Хочу. — Меня словно пронзил разряд, будто я прикоснулась к оголенному проводу, и я закрыла глаза. — Я хочу тебя. Эван. Хочу, чтобы ты трахнул меня.

— Снимай верх, — велел он.

Я открыла глаза и увидела, что он смотрит мне в глаза, а не на грудь, как можно было бы ожидать. Наши глаза встретились, и я сглотнула. От эмоций, горевших в его глазах, у меня подкашивались ноги. Я потянулась за спину и расстегнула застежку между лопатками. Затем я подняла руки к шее и убрала волосы, чтобы развязать тоненькую ленточку, на которой держался лифчик от купальника. Он упал вниз, и я оказалась практически обнаженной перед ним, с набухшей и отяжелевшей грудью. Мои соски затвердели и напряглись, умоляя его о прикосновении.

Он придвинулся ближе и, облизнув большой палец, медленно обвел им вокруг моего торчащего соска. Меня проняла дрожь, от его прикосновения я вся изогнулась, теплая волна удовольствия растеклась по телу, дошла до влажного места между ног, меня словно согрели и лишили воли.

Потянувшись ко мне, он обхватил груди ладонями, а когда, наклонившись, начал жадно сосать одну из них, медленно и со вкусом, я едва успела ухватиться за табурет сзади, чтобы не рухнуть на пол.

Когда Эван оторвался от груди, я почувствовала холодок на влажной поверхности, которую он облизывал, и увидела его довольную улыбку. В нетерпении гадая, где он коснется меня в следующее мгновение, я прикусила нижнюю губу.

Его приказ сбросить трусики не удивил меня, я не колебалась ни секунды. Его глаза загорелись от предвкушения, а внушительный бугор в его шортах лишь раззадорил меня.

Опустившись на колени, он провел пальцем по влажной кромке. Я была открыта ему полностью, каждая складочка, каждая клеточка, набухшая и изнывающая от желания. Я была настолько уязвима, что, когда он легонько подул на мой клитор, я подумала, что кончу в то же мгновение.

— Моя девочка, — прошептал он. — Обожаю смотреть на тебя.

Он наклонился еще ближе, а затем медленно лизнул мою щелочку, пройдясь до пупка. Это было настолько неожиданно и сладко, что я вскрикнула, не в состоянии сдержать удовольствие, которое окатывало меня с ног до головы.

Он поднялся, и я хотела закричать от негодования. Я хотела еще. Хотела, чтобы его язык касался меня повсюду, чтобы его пальцы ласкали меня везде, а его член был внутри меня. Все это мне было нужно немедленно. Мне хотелось потерять себя полностью, раствориться с головой в тумане, единственным ориентиром в котором был бы Эван.

Но он никуда не спешил. Он растягивал удовольствие, даря его порциями. И хотя мне хотелось атаки и захвата, это тоже было волшебно.

Он протянул мне руку и повел за собой по лестнице.

— Куда мы идем?

— На палубу. — От его ответа я стушевалась, но попридержала язык, не желая протестовать. Вдруг там кто-то появится? Я была практически уверена, что мы здесь одни. Ну а если нет, я не могла отрицать, что меня не возбуждает идея быть застигнутой за сексом. — Время десерта.

— О. — Наверное, не стоит спрашивать, как мы пропустили обед. — Что на десерт?

— Ты, — ответил он, загадочная улыбка не покидала его лица.

Когда мы поднялись на палубу, он подвел меня к одному из мягких набивных кресел. Солнце уже село, и вода в озере была темной.

— Ложись, — последовал приказ, и я послушно улеглась, глядя в ночное небо, пытаясь увидеть звезды за сероватой дымкой городского марева.

Он очертил пальцем какой-то только ему видимый контур на моем теле, замедляя движения по мере того, как скользил по направлению к моим ногам, наполняя ладони моей горячей влагой и затем скользя двумя пальцами внутрь меня. Я раскрыла ноги еще шире, желая почувствовать его глубже и понимая, что я достаточно мокрая, чтобы принять его целиком, как бы широко он не растянул мои ноги.

Но вместо этого он отодвинулся, улыбнулся мне сверху и спустился в камбуз.

Неудовлетворенная, я осталась на кресле.

Не в силах ждать ни доли секунды, пока он вернется, я скользнула пальцами между ног, медленно обводя клитор, силясь облегчить напряжение, нараставшее внутри.

— Непослушная девочка, — раздался голос Эвана с дальнего конца палубы, куда он тихо вернулся. — Это мое, и только я могу дотрагиваться до тебя там.

— Но я...

— Я ни с кем не делюсь тем, что принадлежит мне, — продолжал он вкрадчиво. — Но я придумаю для тебя наказание позже. Сейчас у меня для тебя угощение.

Он подошел, и в его руках я увидела тарелку, полную клубники. Под мышкой он придерживал какую-то баночку, и я не сразу разглядела, что это взбитые сливки

Я было рассмеялась, но он прижал палец к моим губам. Взяв одну клубнику, он поднес ее к моему рту. Ягода была спелая и вкусная, я вздохнула от наслаждения.

— Теперь закрой глаза и, возможно, получишь еще.

Меня это повеселило, но я сдержала усмешку. Я услышала, как он потряс банку, а затем крем со свистом вырвался на волю.