Я отстранилась, вдруг смутившись.

— Лина?

Я услышала беспокойство в его голосе и заставила себя улыбнуться.

— Прости. Кажется, немного голова закружилась.

— Садись, — попросил он, подводя меня к шезлонгу. — Принесу тебе воды.

Эван ушел быстрее, чем я успела запротестовать, и я осталась на палубе одна, ощущая вину из-за своей лжи. Потому что правда заключалась в том, что, чем больше я узнавала Эвана, тем стремительнее фантазию, которую я лелеяла с подросткового возраста, заменял реальный мужчина.

Реальный.

Забавное слово.

Я размышляла о секретах Эвана, о которых говорил Джен. Об утверждениях Кевина. О происшествии в той аллее. Все эти элементы сыграли на руку моей фантазии об опасном парне, идущем впереди закона.

Теперь все стало иначе. Я хотела больше, чем просто фантазию. Я хотела узнать реального мужчину.

Я осветила детали своего темного прошлого, которое так тщательно скрывала, и теперь надеялась, что он поступит так же.

— Эй, — позвал он меня, быстро передвигаясь по палубе. Он принес минералку с лаймом и передал ее мне, после чего встал на колени и приложил свободную руку к моему лбу.

Мне вдруг стало смешно.

— У меня кружится голова, — запротестовала я. — У меня не жар.

— Может, я ищу повод к тебе прикоснуться, — заявил он.

— Тебе не нужен повод. — На моих губах заиграла улыбка.

— Нет? Рад это слышать. — Он бросил взгляд назад, на лестницу вниз. — Могу я соблазнить тебя жареным бри?

— Конечно, обожаю бри, — призналась я честно.

— Знаю. Джен каждый раз закупал его летом перед твоим приездом.

— И ты запомнил? — Я лыбилась, как идиотка.

— Я многое помню. Зеленая фасоль в беконе. Жареный картофель без масла, но с тонной сметаны. Стейк средней прожарки.

— Я думала, ты не готовишь. — Я прищурилась.

— Ради тебя я попытаюсь.

Я протянула руки и позволила ему поднять меня на ноги, после чего поцеловала его — медленно, влажно и чувственно.

— Это значит, что я особенная, или ты готовишь для всех женщин, которых приводишь на яхту? — подразнила я его, хотя для меня это была шутка лишь наполовину, его же ответ был серьезным на все сто процентов.

— Я никогда не приводил сюда женщин.

— Вот как.

Я встрепенулась в его руках, согретая его взглядом. Словно Эван ни за что на свете не хотел его отводить. Внезапно я поняла, что больше не принадлежу себе. Мне было невдомек, какой он производил эффект на меня, на мое тело. Я знала лишь, что мне всегда будет мало.

— Эван. — Его имя пронзило меня. — Боже, Эван, как я же хочу этот бри… Невыносимо. Но гораздо больше я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Его губы медленно изогнулись в сексуальной улыбке, и в это мгновение я могла думать лишь о том, что она — моя. Прямо сейчас, и неважно, сколько это продлится, весь этот мужчина был моим. Каждый его твердый и соблазнительный дюйм.

Эван не торопясь провел пальцем по линии бикини. Я прикусила губу, низ живота пришел в напряжение, а кожу защипало, так мне не терпелось почувствовать его палец под тканью купальника… Он продвигался все ниже и ниже…

Затем отнял руку, улыбаясь моему возмущению.

— Терпение — добродетель, Лина. А еще один из афродизиаков.

— Может быть, — прошипела я язвительно. — Но, если ты не заметил, с тобой мне не нужен афродизиак.

— Приятно знать.

Эван подошел ближе и скользнул по мне взглядом. Я пыталась сдержаться, но, черт бы его побрал, моя грудь налилась, а соски затвердели. Когда он дошел до промежности, моя вагина сжалась от неудовлетворенности — ведь он даже не прикоснулся ко мне.

— Нужно сделать так, чтобы ты всегда была такой, — произнес он низким и хриплым голосом. — Сексуальной, мокрой и желающей меня.

Я сглотнула и, клянусь, приложила все силы к тому, чтобы не скользнуть собственным пальцем под низ купальника.

— Я такая всегда, — ответила я, потому что он это и так знал, а еще потому, что не было нужды скрывать от этого мужчины хоть что-то.

— Рад это слышать, — сказал он. — Учитывая, что со мной то же самое. Ты заставляешь меня гореть, Лина.

Эван кончиками пальцев провел по моему плечу, после чего лениво скользнул ими по руке вниз, вызывая у меня мурашки. И когда я начала прикрывать глаза, он убрал руку прочь. Я моргнула несколько раз, желая большего, но он лишь покачал головой.

— Думаю, пока достаточно, — сказал он кокетливым голосом.

— Ты козел, Эван Блэк. Ты же знаешь, да?

— Уж поверь мне, милая, меня называли куда хуже. — Он нежно меня подтолкнул. — Идем, мне нужно начать готовить ужин.

— Может, мне подождать здесь? Шезлонг довольно комфортный. Я могу закончить то, что ты начал.

— Ну уж нет. — Он взял меня за руку и притянул ближе. — Я хочу, чтобы ты изнывала от желания, детка. Никаких прикосновений. Твоя вагина принадлежит мне. Твой оргазм принадлежит мне. Я хочу, чтобы все удовольствие, которое испытывает твое тело, доставлял тебе я. Ты меня понимаешь?

Я кивнула, внезапно почувствовав, как подгибаются колени, и причиной тому была не качающаяся яхта. Пришлось признать, что, хоть я и была не удовлетворена, нельзя отрицать, что обещание в его словах того стоило.

Я схватила плюшевый плед со спинки кресла и последовала за ним на кухню. Ах да, он не раз повторял, что это камбуз, но какая разница. Как он и обещал, на тарелке был нарезанный бри вперемешку с крекерами и фруктами, которыми мы перекусывали, пока он готовил обещанный ужин. Он то отрезал кончики у фасоли, то пробовал запекающийся картофель, то приправлял стейки. Я молча наблюдала за ним, потягивая вино и не переставая удивляться тому, сколько же у него лиц, как явных, так и скрытых. Мне хотелось знать о нем все и, прежде чем передумала, я задала главный вопрос, который мучил меня.

— Эван, почему ты говорил, что быть с тобой опасно?

Он вскинул на меня взгляд и отставил бутылку, которую собирался открыть.

— По многим причинам, — ответил он, и в его голосе мне послышалось предостережение.

— Я хочу знать.

— Ты передумала ехать в Вашингтон?

— Что? — Я затрясла головой. — Нет, с чего ты взял?

Он задержал на мне взгляд, и, хотя я пыталась прочитать его мысли, так и не смогла разгадать его выражение лица.

— Не важно, — наконец ответил он. — Не обращай внимания.

Я взяла бокал из его рук и сделала глоток. В этот момент мне захотелось отказаться от этой идеи. В конце концов, он прав. Я не останусь. Через три недели меня уже здесь не будет. Так не все ли равно, удастся ли мне заглянуть под эту броню, чтобы увидеть его настоящего?

Но нет. Это имело значение. И еще какое, хотя я и не знала наверняка почему.

— Это из-за твоего бизнеса?

— Ты имеешь в виду стриптиз-клуб?

— Я имею в виду все, что делает тебя таким опасным.

Он облокотился на столешницу и отпил вина из своего бокала, не отрывая от меня глаз.

— Думаю, я знаю одного агента ФБР, который вбил в твою головку эти мысли.

Я облизнула губы, уже жалея, что начала этот разговор.

— Послушай, это не важно. Я не хочу портить нам ужин.

— Я еще не поставил жариться стейки, у нас предостаточно времени.

Поставив бокал, он пересек камбуз и, оказавшись напротив меня, оперся на барную стойку.

— Итак, что тебе сказал Кевин?

Я не хотела отвечать, но знала его достаточно хорошо, чтобы понимать — он не отстанет.

— Он сказал, что ФБР у тебя на хвосте, и что ты вляпался в кучу неприятностей. Он не вдавался в подробности.

— И ты ему поверила? — В его голосе не было ни единой эмоции. Ни злости, ни раздражения. Ничего. Он просто задал вопрос скучным голосом.

— Я этого не говорила. Все, что я хочу знать — почему опасно быть с тобой рядом.

— Потому что это правда.

— Эван...

— Что? — Его интонация едва заметно изменилась, голос стал чуть более хриплым. — Хочешь, чтобы я наполнил твой бокал и рассказал сказку на ночь? Что-то, что поразит тебя? Нечто, что позволит тебе чувствовать себя ближе к парню, от которого у тебя крышу сносит?