— Нет. — Мои слова заставили его действовать, и он потянулся ко мне, схватив за запястье. — Ты не пришла в себя, я понимаю. Оставайся, я о тебе позабочусь.

Я вздрогнула, потому что именно этого я хотела. Чтобы кто-то позаботился обо мне, и я действительно могла расслабиться, раствориться в упоительном отсутствии ответственности. Но только не чай с печеньем и не теплая ванна. Это никогда не поможет мне успокоиться.

— Мы поговорим завтра, — пообещала я, стараясь не замечать давящих на меня стен. — Сейчас мне надо идти.

Я ковырялась с замками на двери, когда он схватил меня за локоть.

— Я не позволю тебе туда вернуться, не сегодня. Не в таком состоянии. Горе сводит людей с ума, я постоянно с этим сталкиваюсь, дорогая.

— Я просто хочу отключиться, — соврала я. — Хочу спать в своей постели. И это не твое решение, — добавила я, когда увидела, что он собирается спорить. — Я знаю, что ты хочешь помочь, но мне нужно побыть одной.

Он просто стоял, его пальцы касались моей кожи, оголенной благодаря открытой черной блузке без рукавов, которая все еще была на мне.

— Кевин, — я услышала в своем голосе виноватые нотки и мольбу.

— Черт… Хорошо. — Он отпустил меня и поднял руки, растопырив пальцы, и в этот момент я представила, как он разговаривает с подозреваемыми, доминируя над ними. Как он говорит им успокоиться и обещает, что все будет хорошо.

Может, это и не честно, но эта мысль еще сильнее убедила меня в необходимости уйти.

— Все, — отрезала я. — Я ухожу прямо сейчас.

— Я тебя отвезу.

— Нет. — Я вдохнула, стараясь унять панику, которая неожиданно поднялась внутри. Разве он не видел, что мне нужно бежать, нужно идти? — Я... я хочу побыть одна. Пожалуйста.

Он должен был заорать на меня, обозвать лгуньей и велеть убираться. Вместо этого его взгляд смягчился, и он кивнул.

— Хорошо. Но я провожу тебя до такси. А завтра, — он нежно погладил меня по щеке, — завтра мы поговорим.

Такси ехало целых семь минут. Откуда такая точность? Просто за это время я посмотрела на часы семь раз. Я переминалась с ноги на ногу. Глядела на темные улицы. В «Йолке», одном из моих любимых мест для завтрака, не горели огни, но один взгляд в том направлении заставил мой желудок заурчать. Я ничего не ела с самого утра, и только сейчас осознала, что голод может быть одной из причин моего плохого настроения.

Черный лексус с тонированными окнами повернул на МакКлург, остановился перед «Фокс и Обель» — дорогим магазином на квартал ниже и остался там. Я заметила его, поскольку всегда — всегда — слежу за своим окружением. Но поскольку в ждущей у обочины машине не было ничего необычного, а рядом со мной стоял Кевин, я почти не обратила на нее внимания. Потом она совсем вылетела из моей головы, ведь с Ист-Гранд свернула ярко-желтая машина и притормозила рядом с нами.

Кевин открыл для меня дверь, и я проскользнула внутрь, чувствуя, как груз упал с моих плеч. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, затем захлопнул дверцу. Я ожидала, что на этом все закончится, поэтому удивилась, когда он открыл пассажирскую дверь. Я задержала дыхание, не желая спорить, но была готова к тому, что он нарушит слово и поедет со мной. Но он всего лишь дал водителю адрес и заплатил заранее.

— У меня есть наличные, — сказала я.

— Я заплачу, — заявил он твердо, и раз уж я отказалась от чая, то вынуждена была принять оплату такси.

Когда такси отъехало от обочины, я вздохнула с облегчением. Кевин был милый, конечно, и я знала, что он искренне переживает за меня. Но он не давал мне то, что нужно. И к тому же, я не знала точно, что мне нужно, но то, что Эван начал на крыше, определенно было одним из вариантов.

На секунду я предалась фантазии о том, как постучу в дверь Эвана, бросаясь в его объятия и отметая поцелуями слова протеста. Но между реальностью и фантазией большая разница.

К тому же я не имела ни малейшего понятия, где он живет.

Черт.

Я заерзала на сиденье. Мы были на Лейк-шор-драйв, приближаясь к квартире, но я не хотела там находиться. Я хотела попасть в настолько громкое место, чтобы не надо было думать. Чтобы я могла быть кем-то другим, не Анжелиной Рэйн, хорошей девочкой. Дочкой сенатора. Племянницей бизнесмена.

Хвати уже.

Я вдохнула и заставила себя откинуться на сиденье, закрыть глаза и наслаждаться поездкой. У меня чертовски хорошо получалось не быть той девчонкой. Нужно было быть Энжи, не сдаваться на волю Лиины, которая позволила бы гневу, горю и желанию взять верх.

К моей чести я добралась до дома. Но когда машина остановилась перед зданием, я не смогла это сделать. Не смогла туда вернуться. Не сейчас, когда я чувствовала себя такой разбитой и не была в силах контролировать себя на все сто.

— Поехали, — сказала я водителю. — Просто поехали.

Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Ты уверена, сладкая? Потому что твой парень был конкретен, и у меня есть сто баксов, чтобы это доказать.

Я громко выдохнула. Я должна была понять, что Кевин не просто дал ему адрес.

Я достала еще сто долларов и отдала.

— Поехали, — повторила я.

Он послушался. И когда он снова влился в поток, я заметила черный лексус у обочины через улицу. Тот же самый? Я повернулась, намереваясь рассмотреть машину получше, но водитель хотел узнать поточнее, куда мы направляемся, и отвлек меня.

— Куда-нибудь в шумное место, — попросила я. — С танцполом. И текилой. И где нет знакомых.

— Нельзя ли конкретнее, сладкая?

Я достала мобильник.

— Секунду, — сказал я, думая, как люди выживали до изобретения смартфонов.

«Пудл Дог Лаунж» выглядело как лучшее собрание всевозможных клубов. Оно располагалось довольно далеко, на самом краю Рингливилля, но хорошее освещение убедило меня, что дорога от такси до дверей будет безопасной. Я хотела адреналина, но не такого, какой получаешь, курсируя по темным аллеям мимо воров и драгдиллеров.

На всякий случай, если клуб не вызывает такси, я положила в сумочку визитку водителя.

— Мой друг тоже взял вашу карточку, не правда ли?

— Конечно, сладкая.

Я достала двадцатку.

— Это за сообщение. Если он позвонит, скажи, что высадил меня у дома, и в последний раз, когда ты меня видел, я направлялась в лобби.

— Не знаю, правильно ли это, девочка.

Я постаралась не закатывать глаза, и достала еще двадцатку.

— Так лучше?

Он взял деньги из моих пальцев.

— Дорогуша, теперь все просто отлично.

Я стояла на тротуаре, приводя вещи в порядок, и была немного удивлена, когда плотный вышибала помахал мне. Если честно, еще больше меня удивило наличие очереди, особенно в среду. Я выбрала не особо престижный клуб в не особо престижном районе. Опять же, я была избавлена от всех неприятностей, связанных с эксклюзивностью клуба. И судя по всему, в этом по средам подавались убийственные напитки, и звучала живая музыка начинающих местных групп.

— Ты одна, красотка?

Я подняла бровь.

— И что, если так?

Вышибала показал рукой на дверь.

— Никаких преград для одиноких леди с такой классной задницей, как у тебя.

Я не знала, закатить глаза или поблагодарить его, и в конце концов, ничего этого не сделала. Я приняла его приглашение и направилась внутрь под взглядами женщин в очереди, — некоторые из них очевидно были одинокими, — которые выжигали дыры на моей классной заднице.

В клубе было именно то, на что я рассчитывала. Темно, шумно и почти развратно. Толпа снующих людей, бар и масса тел на танцполе. Я все еще была в своем похоронном наряде, но это меня не волновало. Я хотела выпить. Хотела музыки. И мечтала забыться на танцполе с закрытыми глазами, двигая телом и отпуская воображение на волю.

Черт побери, я хотела сбежать. И прямо сейчас это место было как нельзя кстати.

Я втянула живот и стала протискиваться к бару через толпу, этот путь был сравним с переходом Лейк-шор-драйв на красный. Добравшись наконец до липкой дубовой стойки, я подняла палец, чтобы позвать бармена и быстро поняла, что хоть моя задница помогла мне попасть в это место беззакония, внутри ее шарм незамедлительно потускнел.