— Д-да кто они такие?! Что за чудовища?!

— Н-невероятно. Они сильны как главарь, а может, даже сильнее.

— Я вам за лесть не доплачиваю. И вообще, платить будете вы.

— Почему вымогателем оказываетесь именно вы, Наофуми-сама?!

Рафталия уже отточила мастерство метких ответов.

Нам бы с ней дуэтом выступать.

— Кх…

— Ну так вот. Как вы занимаетесь разбоем, если вас недавно поймали?

Если подумать, подозрительно даже то, что они здесь.

Должны ведь сидеть где-нибудь в тюрьме.

— Действительно, — поддержала меня Рафталия. — Как так получилось?

— ...Повозку, в которой нас перевозили, атаковали разбойники, вот мы и сбежали.

— О как.

Ничего себе случайность.

Напасть на конвой преступников… Неужели какие-то приятели пришли им на помощь?

Просто удивительно, как плохо в этой стране с охранниками.

Надо будет сообщить королеве.

— Точнее, это был главарь.

— РЕ-Е-Е-Е-Е-ЕН!!! — не сдержавшись, закричал я.

Вот же придурок. Чем он думал, спасая разбойников?!

Нет, даже не так. Зачем он спасал разбойников, которых сам же и повязал?

Театр одного актера какой-то… Или я смысл этого термина не так понимаю?

— Ох… что он вытворяет?.. — Рафталия глубоко вздохнула.

Я с ней согласен. Эклер от таких новостей вообще чуть не упала.

— И когда же это случилось?

— Где-то… с неделю назад.

Почти сразу после нашей встречи с Реном.

...Ссука не стала терять времени? Завладев Реном, сразу организовала преступный синдикат?

— Понятно. С Реном… то есть, с вашим главарем случайно не было рыжей бабой с тонной штукатурки?

— Ох, Наофуми-сама… Хотела бы я пожаловаться на ваши описания, но иначе о ней действительно не рассказать.

— Бабы? Главарь всегда один.

— Ну, да, он всегда от всех в сторонке держался. Даже от собственных спутников.

Рен придерживается стиля, который в онлайне называют соло-игрой.

— Почему-то мне даже стало его жаль…

Рен настолько одинок, что даже Рафталия думает о нем с сочувствием. Но сейчас-то у него наверняка Ссука есть.

Тем не менее, я не думаю, что разбойники пытаются ее укрыть.

Сдается мне, они ее действительно не видели и не слышали.

Стало быть, она все-таки не с Реном?

Мне вспомнилось, что он сражался в плохонькой экипировке.

Охота на авантюристов должна приносить неплохие деньги. Не думаю, что он продал хорошее снаряжение, потому что не хватало на еду.

Может, преподнес в дар обожающей роскошь Ссуке?

Хм-м, но тогда непонятно, почему у разбойников в логове так много сокровищ.

— Что же они задумали? — гадала Рафталия.

Либо Ссука и ее товарка руководят делами из тени, либо они уже бросили Рена.

Но с этим можно будет разобраться уже после того, как мы его поймаем.

Рен у нас перед носом маячит, и в первую очередь заняться надо им.

— Мне показалось, у Рена был клинок Проклятой Серии. Приближаться к нему нужно с большой осторожностью.

— Согласна…

— Только непонятно, о каком именно Проклятии идет речь.

И внешний вид, и мощь навыков однозначно указывают на Проклятую Серию.

Чем больше мы про нее поймем, тем яснее будет поведение Рена, так что надо подумать.

Итак, о каком именно проклятии идет речь?

У меня вот гнев… Что-то подсказывает, что если есть другие разновидности, они тоже относятся к смертным грехам.

А с другой стороны, он использовал… как там, Гильотину?

У него, как и у меня, пыточно-казнящий арсенал, но сами инструменты другие.

Хотя казалось бы, у другого Проклятия и репертуар мог бы быть другой.

— Мой Гневный Щит, он же бывший Щит Гнева, может быть основан на системе семи смертных грехов. В этом мире она есть?

Рафталия родилась в деревне, так что с такими вопросами лучше обращаться к Эклер.

— Да. В легендах о Героях упоминаются грехи.

Скорее всего, в истоках этих легенд рассказы таких же как я пришельцев из других миров.

Вполне возможно, все попаданцы из других миров подобными вещами увлекаются.

— Давай сверим список. Семь смертных грехов это гордыня, зависть, гнев, уныние, алчность, чревоугодие и похоть, так? — спросил я, и Эклер кивнула.

— Вы совершенно правы, Иватани-доно.

В моем случае Проклятие родилось из гнева и ярости на Ссуку, Подонка и весь мир.

В случае Рена… ну уж явно не из похоти.

Остальные более или менее подходят, и выбрать из них непросто.

— Кстати, а как так получилось, что никто не говорит о том, что Герой Меча возглавляет разбойников?

— Возможно, дело в маске, Наофуми-сама?

— Отчасти я согласен…

Он и меч мог так переключить, чтобы никто не догадался.

Слухи о том, что разбойников возглавляет Герой Меча, казались бы всем такими нелепыми, что они исчезали бы, так до меня и не доходя.

— Но неужели никто из вас не узнал Героя Меча по голосу?

— Он пригрозил убить нас, если мы проболтаемся. И вообще если мы хоть что-то сделаем!

А, ну да. Рен тоже любил оберегать секреты.

Возможно, именно поэтому маску и нацепил.

— Если честно, я даже рад, что вы нас захватили. Наконец-то этот кошмар позади.

— Да, и я…

“Что Рен с ними сделал?” — думал я, занимаясь присвоением награбленного.

— Неужели все Герои таковы? — вздохнула Эклер.

— Вот еще. Не ставь меня на один уровень с ними.

— Иватани-доно… Неужели и это — одна из обязанностей правителя региона?

— Опять ты за свое? Сколько раз еще сказать, что я понятия не имею? Ты что, знакома с трудами отца только понаслышке?

— Неужели и у отца была темная сторона?.. — опять непонятно о чем задумалась Эклер.

Попрошу потом Рафталию и Садину ей помочь.

— Как бы там ни было, сейчас речь о Рене. Мало того, что он без нашего присмотра может кому-нибудь навредить, ему могут попасться убийцы Героев. Мы должны так или иначе поймать его.

Нужно выбить из Рена его дурь, из-за которой он считает, что находится в игре, и при первых же сложностях верит лишь тем, кто приходит к нему с лестью.

Я вот подозреваю даже тех, кто хорошо ко мне относится.

Точнее, их я подозреваю в первую очередь.

Если не выясняешь, что за людьми стоит, потом не удивляйся неожиданным подножкам.

Надо придумать, как поймать Рена живым.

— Как же… сложно схватить человека, который вовсю пользуется Проклятием.

— Согласна, сложно, — поддержала Рафатлия. — Тем более, что брать нужно живьем. Без этого у нас бы оставались варианты.

— Возможно, он видит во мне некоего босса и пытается победить ради опыта.

— Самое страшное, что вы, возможно, правы…

Я слышал, что за убийство людей в этом мире тоже дают опыт.

— Если он действительно хочет опыта, возможно, в нем разыгралось чревоугодие?

Он всегда любил набирать Уровень. Да и вообще люди вроде Рена к такому склонны.

Если предположить, что он потерял контроль над чревоугодием, то мог даже во мне с Раф-тян разглядеть легкую добычу.

— Или алчность… Возможно, он захотел завладеть всем, чем можно, поэтому заручился поддержкой разбойников и копит сокровища.

Вообще, Проклятие алчности я бы даже с некоторой радостью взял на себя, но оно мне не досталось.

— Мысленным самоистязанием занимаетесь?

— И как ты только угадываешь?

— Долго вас знаю.

Снимаю шляпу перед проницательностью Рафталии. Неужели у меня всё на лбу написано?

Как бы там ни было, мы не знаем даже того, отличается ли вид Проклятия от Оружия к Оружию.

Что там еще, гордыня?

В онлайн играх мне часто встречались люди, которые боготворили уровень, а низкоуровневых игроков ни во что не ставили.

Быть может, на деле Рен лишь отыгрывает благородное одиночество, которое на самом деле — лишь отражение эгоизма.

Но я скорее поверю, что такое Проклятие досталось Ицуки.

— Ты знаешь, Эклер, помимо системы с семью смертными грехами есть и другая, с восемью.