- Не думаю, что в Утегате есть кто-то, более приближенный к богам, чем ты, Корт.

Корт отвернулся, на его лице появилось такое выражение, будто он только что целиком проглотил красного песчаного жука – очень питательного, но совершенно отвратительного на вкус.

- Не знаю, почему ты продолжаешь повторять это, вестник. Ведь общение с богами – твоя прерогатива. А я… если честно даже не помню, когда в последний раз приносил жертвы. Как ты, наверное, знаешь, я все больше занят политикой и недостойной такого, как ты, мирской суетой.

- А я не понимаю, почему ты продолжаешь отрицать очевидное, – с прежней улыбкой на лице продолжал жрец. – Ведь тебе, в отличие от всех нас, не нужны жертвы и обряды для того, чтобы обратиться к богам. Твой алтарь находится внутри тебя, и я думаю, тебе прекрасно об этом известно.

Корт тяжело вздохнул, опуская голову. Он не хотел продолжать этот бесконечный спор о духовности и богах. И не понимал, зачем Арагон затевал его всякий раз, будто нарочно стараясь разозлить Корта.

- Я все равно не понимаю, чего ты хочешь от меня, – проговорил он. – Что я могу сделать?

- Я не знаю, что конкретно ты должен сделать, - совершенно невозмутимо ответил гурнас, будто специально издеваясь над Кортом. – Но, то, что должно быть сделано, можешь сделать только ты.

- Каждый раз при встрече с тобой, ты задаешь мне все больше загадок, вестник. Вот только не думаю, что я могу их разрешить, – с возрастающим раздражением проговорил Корт. Он в самом деле не понимал, зачем гурнас говорил все эти вещи, и почему из всех атлургов выбрал именно его для загадывания своих загадок.

Будто прочитав его мысли, Арагон сказал:

- Боги неспроста свели вас вместе. – Он кивнул на скучающую в сторонке Юту. «Мы вовсе не вместе», - хотел ответить Корт, но счел за лучшее промолчать, чтобы не услышать еще одну лекцию. – Так же, как неспроста Юта носит на себе символ Богини Тьмы. Смысл происходящего пока сокрыт от меня, но я думаю, ты сможешь найти ответы на эти вопросы.

«Больно мне это надо», - думал Корт, а Арагон все говорил:

- Мне кажется, неспроста вы двое оказались здесь сегодня вместе…

Корт перестал слушать, когда его ухо различило едва уловимое потрескивание. Точнее, это даже не было звуком – он словно уловил некую вибрацию в толще стен Зала Свитков.

Вдоль позвоночника пробежала волна холода. Корт еще не осознал, что это было за чувство, но он всем телом, каждой клеткой ощутил угрозу. Словно в недрах стен и потолка вдруг возникло напряжение, которое разрасталось, давя на песчаный свод. Это никак не проявлялось внешне, но внутренности Корта сжались в тугой комок. А потом свод охнул, словно вздохнул, Корт услышал это так отчетливо, как если бы кто-то крикнул ему на ухо.

Не задумываясь, Корт прыгнул. В два гигантских скачка он оказался рядом с Ютой, которая еще даже не успела понять, что что-то происходит, и повалил на пол, накрывая ее тело своим.

В тот же момент мир вокруг затрещал, как будто боги рванули в разные стороны гигантскую простыню. Пол содрогнулся, словно огромный великан топнул по нему ногой. Корту показалось, что от этого удара земля расколется на две части, и вот сейчас они провалятся в чудовищную трещину. Раздался такой грохот, будто небо рушилось на землю. Корту на спину посыпались камни, больно ударяя по бокам и позвоночнику. Он напрягся, но не двинулся с места. Ему нельзя шевелиться, какая бы глыба не свалилась на него, потому что под ним, спрятанная под щитом его тела, скрючилась на полу Юта.

Прямо перед тем, как свет померк, и все вокруг заволокли удушливые клубы пыли, Корт успел посмотреть на девушку. Ее глаза впились в его лицо с такой силой и таким испугом, как будто наступал конец света, и он был единственным, кто мог защитить ее от гибели. Мир вокруг рушился, и они оба думали об одном и том же – это может быть последний миг их жизней. И в этот миг последнее, что они видели – были лица друг друга.

А потом глаза Юты расширились от ужаса, и она закричала. Корт подобрался, готовясь до последнего закрывать ее своим телом. Ему показалось, что в спину ударило тараном, как будто тот великан, что крушил все вокруг, разбрасывая глыбы, решил во что бы то ни стало добраться до девушки, от страха сжавшейся под ним в комок.

Корт покрепче сцепил зубы и уперся в землю руками и ногами, готовый удержать любую тяжесть. Он знал, что упадет, только когда под неимоверным весом переломится его хребет.

Его снова тряхнуло, как будто невидимая сила пыталась скинуть его с девушки. Грохот стоял в ушах такой оглушительный, что Корт перестал слышать, как кричит Юта. Ему в спину воткнулось что-то острое, а потом его вдавило в землю с такой силой, словно ему на плечи опустились все Красные Горы.

Корт ощутил, как его руки и ноги буквально погружаются в песок, жилы трещали, а кости готовы были полопаться и превратиться в студень. Но если он позволит этому произойти, тогда вся эта тяжесть, больше не встречая на пути никаких препятствий, опустится на Юту и точно раздавит ее маленькое хрупкое тело. А потому он должен терпеть.

И Корт терпел.

Грохот стих. Юте показалось, что небо и земля успели несколько раз поменяться местами, хоть в то же время она понимала, что лежит там же. Оглушенная и ослепленная, она ничего не видела и не слышала. Единственным ощущением, которое осталось во всем мире – было тело Корта, крепко прижатое к ней. Она знала, что они все еще живы только потому, что чувствовала его сердцебиение, отдававшееся барабанным эхом у нее в груди.

Его сердце стучало так бешено, сквозь кофту ударяя ее по ребрам, что она даже не ощущала собственного сердцебиения, как будто у них осталось одно сердце на двоих.

В ушах болезненно звенело, Юта хотела прикрыть их руками, но едва могла пошевелиться. Через бесконечно долгие минуты, когда она слышала только оглушительно высокий звук, резавший слух и видела перед глазами только расплывающиеся красные пятна, к ней начали возвращаться слух и зрение.

Вокруг было темно. То есть абсолютно темно. Настолько темно, что такой темноты она не видела никогда в жизни. Так темно, как будто она оказалась в самых недрах Нибелии, погребенная под тоннами земли, или же, наоборот, - в открытом космосе, окруженная только чернотой и пустотой межзвездного пространства.

Из звуков Юта слышала лишь тяжелое прерывистое дыхание Корта прямо у себя в ухе.

- Корт, – жалобно позвала она. – Корт, ты в порядке?

- Да, – прохрипел мужчина в ответ.

- Что случилось?

Некоторое время он молчал, отчего внутренности Юты начали болезненно завязываться в узел.

- Нас завалило, – ответил он бесконечно медленно, делая паузы после каждого слога.

Дыхание мужчины вырывалось из груди с хрипами, и Юта вдруг испугалась. Извиваясь как змея, она начала поспешно шарить руками вокруг, пока не сумела извернуться так, что вытащила руку из-под Корта.

То, что она поняла – они оказались погребены под завалами Зала Свитков, в котором, по всей видимости, обрушился потолок. Почти везде, куда она могла дотянуться, ее рука тут же упиралась в шершавые острые каменные глыбы. Она скользнула рукой по боку Корта и наткнулась на массивный камень, упирающийся ему в спину. Мужчина хрипел, его тело содрогалось, и Юта, наконец, поняла, что они не просто лежат под гигантской каменной плитой – Корт держит весь ее чудовищный вес на своей спине, не давая глыбе раздавить их.

- Корт, – прошептала Юта. В ее глазах вскипели горячие слезы и пролились ручейками по щекам. Наверное, Корт, прижатый к ней, ощутил на ее щеках влагу, потому что он прохрипел, делая между словами настолько длинные паузы, что Юта начинала пугаться, не уверенная, услышит ли продолжение:

- Не … плачь. Я … не … дам … тебе … умереть.

- Тшш, молчи. Не говори ничего, – взмолилась Юта.

Рукой, которую удалось высвободить, она ощупывала Корта. Его левый бок был липким и мокрым. Без сомнения, это была кровь.