— Я могу ответить на некоторые твои вопросы. Не на все. Взамен ты ответишь на мои вопросы. Торговля информацией — эта концепция нам понятна. Но после этого ты должен будешь вернуться к своим соплеменникам и никогда больше не тревожить нас. Иначе ты умрёшь. Понятно?

— Ну уж нет! Вы не сможете прятаться вечно!

— Тогда ты умрёшь прямо сейчас.

— Нет, — голос пришельца был полон железной уверенности. — Не умру. Я покажу вам магию дружбы!

Четыреста стволов выстрелили по единственной цели одновременно — с синхронностью и точностью, которая поразила бы любого земного командира. Однако застать его врасплох противникам всё равно не удалось. С точки зрения человека, они открыли огонь внезапно, но тактическая система «Мьёльнира» засекла сигнал, который передавался от дипломата к офицерам, а от офицеров — к солдатам. Так что он начал действовать за доли секунды до того, как селениты выжали спуск. Тем не менее, попади в него, такой залп мог снести даже щиты «Мьёльнира» — да, оружие было устаревшим по меркам ККОН, не говоря уж о Ковенанте или Предтечах, но плотность огня с избытком это компенсировала. Некоторые селениты были вооружены тетанайзерами, но самым распространённым оружием в этой армии были ручные рельсотроны. Пистолет, носимый пехотинцем, выплёвывал золотую пульку весом в один грамм, покрытую слоем абляционной смеси (чтобы не испарилась в полёте), со скоростью трёх километров в секунду. Кинетическая энергия при этом составляла около грамма тротилового эквивалента, что вполне сравнимо с пулей из снайперской винтовки двадцатого века — но с куда меньшей отдачей. В обойме же «пистолетика» было порядка килограмма золота — то есть тысячи таких пуль. Недостатком была длина ствола — около метра. Земному солдату, если он не Спартанец, было бы сложно из такой штуки прицелиться, тем более одной рукой — но адаптированные руки, глаза и мозги пехоты селенитов прекрасно с этим справлялись. А ультракомпактные реакторы на холодном ядерном синтезе решали проблему снабжения энергией, из-за которой рельсотроны на Земле так и не вышли из стадии опытных прототипов. Предельная скорострельность этого шушпангевера достигала трёх выстрелов в секунду. Маловато, конечно, в сравнении с земными автоматами, но стоит учесть, что это не очередь (механизма автоматической стрельбы у селенитов вообще не было), а три отдельных выстрела! За одну секунду пехотинец селенитов успевал трижды нацелить оружие и выжать спуск! Шесть раз, если вспомнить, что он стреляет по-македонски.

— Да я богат! — выдохнул Спартанец-1337, оценив, что в него сейчас устремилось почти полкило золота.

Светозвуковая граната взорвалась прямо у него на поясе, активированная радиокомандой. Все, кто смотрели на него, мгновенно лишились зрения. А смотрели почти все — даже те солдаты, что контролировали местность на случай неожиданного подхода подкреплений калкаров. Обзор на 360 градусов — это не только полная осведомленность о происходящем, но и возможность поймать совсем не предназначенную тебе вспышку. Век у селенитов не было, при ярком освещении их роговица частично теряла прозрачность — но это был слишком медленный процесс.

Сохранили зрение только резервные связисты, скрытые под щитами своих «патронов», но передача команд существенно замедлилась. Почти 0,2 секунды требовалось, чтобы связист передал целеуказания офицеру, а тот, в свою очередь, солдатам. Невероятно быстро по меркам обычных землян, но слишком медленно, когда имеешь дело со Спартанцем-1337. Гиперзвуковые пули пробивали то место, где он находился мгновения назад. А Спартанец уже ворвался в ряды селенитов, и офицерам приходилось постоянно вычислять, кто из их подчинённых может стрелять в данный момент, чтобы не зацепить других. Запрет на «дружественный огонь» у солдат инстинктивен, если они не имеют полной уверенности, что на линии огня нет союзников — то предпочтут не стрелять. Это ещё больше замедлило работу командной цепочки.

Прыжок на шею ближайшему офицеру — откинуть прочь связиста — вскрыть доспех плазменным мечом Ковенанта — тычок пальцами в нервный узел под броневой щит — офицер только-только начинает медленно заваливаться на бок — прыжок на следующего. Затем обезоружить ближайшего пехотинца (без команд офицеров они потеряли почти всю тактическую смекалку) и открыть огонь. С двух рук Спартанец стрелял ничуть не медленнее селенитов — но ещё точнее. Пули срезали стволы или выводили из строя тонкую внутреннюю механику оружия. Так что через полторы минуты после начала боя всё стрелковое оружие в холле (кроме двух пистолетов в руках Спартанца и ещё двух, которые он про запас повесил на пояс) превратилось в куски металлолома.

У солдат селенитов было много недостатков, но трусость и нерешительность среди них точно отсутствовали. Оставшись без офицеров и без стволов, они выхватили клинки и приготовились к рукопашному бою, тем более что зрение потихоньку начало восстанавливаться… но растерянно остановились, когда между ними и Спартанцем оказалось мягкое тело дипломата.

— А теперь, — рука в бронированной перчатке нежно сжала тонкую шею селенита, которую могла переломить, как соломинку, — как и обещал, я буду говорить. А вы будете слушать. Мне много чего есть вам сказать.

После этого переговоры пошли, как по маслу. Сам того не зная, Спартанец-1337 умудрился завоевать симпатию всех своих противников. Дипломат по-прежнему относился к нему с недоверием, но был шокирован тем, что калкар не убил его подчинённых, имея возможность это сделать. Это был какой-то нетипичный калкар, и возможно, с ним действительно можно было договориться.

Что же касается солдат и офицеров, то они не оценили благородства и не были благодарны за свою жизнь. Понятие милосердия было им знакомо крайне смутно, как того и требовала специализация. Но вот невероятное боевое мастерство, продемонстрированное парнем в броне, поразило их в самое сердце. Как пастух-селенит может часами говорить о лунных коровах, как художник-селенит считает невероятными занудами всех, кто не умеет рисовать, так же солдат-селенит считает войну единственным занятием, достойным внимания разумного существа. Он мыслит на языке войны, он видит красоту только в хорошо поставленном ударе и метком выстреле. Офицер, соответственно — в хорошем манёвре.

И вот на этом языке Спартанец-1337 только что объяснил во всех подробностях, что они все — школота недоученная, что существует такая военная мощь, которая им и во сне присниться не могла. И если бы не мощная психическая связь, не позволявшая им оторваться от сообщества, солдаты уже вылизывали бы Спартанцу ботинки, умоляя взять их в ученики.

Так что второй раунд переговоров прошёл в очень дружественной и конструктивной атмосфере. Да, Спартанец-1337 был хвастливым балбесом — но ничего другого от калкара селениты и не ждали. Но в отличие от калкаров урождённых, он был чертовски обаятельным балбесом.

Они рассказали селенитам примерно то же, что уже знал Корпус Разведки моргоров. В Солнечной системе действуют представители межзвёздной цивилизации, которые крайне заинтересованы в сохранении её безопасности и политического баланса. Они не хотят, чтобы кто-то кого-то завоёвывал, похищал, убивал, насиловал. Великий Лунарий полностью одобрил такой подход, хотя прогрессирование диких калкаров и ва-гасов он всё ещё считал в высшей степени неразумным шагом. Но готов был это терпеть, при условии, что гости извне будут следить за своими питомцами и не позволят им действовать в лучших дикарских традициях, помноженных на мощь высокоразвитых технологий. Если же Ковенант наворотит дел и уйдёт, то пусть не обижается, что все жители Ва-Наха, кроме селенитов, будут немедленно регрессированы до прежнего состояния.

Они, разумеется, проследят — пообещали гости. Но проблема в том, что в Солнечной есть множество вещей гораздо опаснее, чем калкары.