Император Орлан со скукой наблюдал за очередным парадом победителей — молодых моргоров, выживших на арене в бою с пленниками и заслуживших право вступить в касту воинов. Не сказать, чтобы это была какая-то особо великая заслуга. По традиции отряды новичков выходили против пленников с численным преимуществом два к одному — экзамен не должен был превращаться в бойню, он должен был лишь отбраковать самых слабых и неумелых, а также показать сержантам-тренерам, кто чего стоит в их будущих ротах — кто отчаянно-безрассудно рвётся вперёд, кто наоборот — трусливо прячется за спинами товарищей. Кто работает в одиночку, а кто проявит командные навыки и организует вокруг себя боевую группу. Всё это заносится в личное досье молодых солдат и в дальнейшем пригодится для их шлифовки в идеальные боевые машины.

По традиции выпускной экзамен проводился с мечами. В реальных боях моргоры мечи почти не использовали — и каждый юпитерианский год император получал десятки прошений — перестать тратить время детей на шлифовку бесполезного навыка, перевести их на что-нибудь более полезное — автоматы или гаусс-винтовки. Бандолиан такие прошения регулярно отвергал, иногда даже наказывая слишком инициативных просителей, потому что начальству виднее. Орлан скорее склонялся к тому, чтобы принять подобную реформу образования — однако не спешил. Да, меч в современной войне практически бесполезен — однако нельзя отрицать его педагогическую ценность. Клинковое оружие гораздо лучше, чем любое стрелковое, позволяет проявить личные качества бойца. Пуля — дура, она одинаково косит сильных и слабых, смельчаков и трусов, умных и дураков. Выживает только тот, кто хорошо умеет прятаться — что, несомненно, полезно для него, но вредно для империи. Потому что гораздо большую пользу может принести тот, кто прятаться не станет, кто пойдёт в атаку под огнём — и погибнет, но возьмёт вражескую траншею. С точки зрения государственной военной машины, обучение с пулевым оружием — это отрицательный естественный отбор. Фехтование же выводит на первые позиции обладателей нужных психологических качеств — но отвратительно обученных.

В любом случае, торопиться ему было некуда. Ближайшие лет пятьдесят моргорам ни с кем воевать не придётся — пока в системе сидит Ковенант, никто не осмелится начать межпланетную войну. Курии, вон, попытались — и где теперь те курии? Оставалось надеяться, что Корпус Разведки не соврал, и они действительно защищают в равной мере все планеты. Или хотя бы, не помешают моргорам защищаться, если на них нападут первыми.

Орлан знал, что неожиданные аварии на кораблях экспедиционного корпуса — дело рук Ковенанта. Но доказательств не имел. И там была наступательная операция — а вот как они отреагируют на оборонительную?

Он отсалютовал с балкона молодым посвящённым касты, выслушал их приветственные крики, произнёс короткую, но проникновенную речь, и вернулся в свои покои. Эуробус, как называли моргоры свою планету, был довольно скучным местом — кроме военных парадов здесь, считай, и посмотреть было не на что. Кроме самой планеты, конечно — такой природы не найдёшь нигде в обитаемой вселенной! Но вот культура здесь откровенно скучная, не то, что у тех же гориан или землян — что ни день, то драма. Хорошо ещё, что моргоры редко это осознавали. Их культурные запросы были крайне малы — в этом смысле они могли сравниться только с зелёными барсумцами. Плохо, что Орлан был редким исключением из этого правила…

Он не знал, что его мучениям очень скоро придёт конец. Свернув на кухню, чтобы подкрепиться после утомительного восьмичасового наблюдения за ходом испытаний, император неожиданно лоб-в-лоб столкнулся… с самим собой!

Ему показалось, что он смотрится в зеркало. Для человека все моргоры на одно лицо, точнее на один череп — но сами они прекрасно различают друг друга — по форме костей, глазниц, зубов — у них на это взгляд намётанный. Стоявший перед ним моргор был совершенно точной копией Орлана, включая даже оружие и императорские знаки отличия!

Первым рефлексом было крикнуть «караул, самозванец!», но Орлан подавил рвущийся крик. Вбежавшая стража может не понять, кто где, и с перепугу зарубить не того императора. Лучше прикончить его самостоятельно, а потом уже выяснять, кто и как организовал такое хитрое покушение.

Он потянулся к мечу… но не успел. Двойник с неморгорской быстротой вскинул руку, ткнул в него указательным пальцем и вылетевшая из передней фаланги тонкая костяная игла пробила глазницу, глаз, мозг и заднюю стенку черепа Орлана, покончив с его недолгим императорством.

— По данным нашей разведки, их около сотни. Лучшие агенты горианской касты убийц, переделанные Костепилкой в подобие моргоров. Аугментации Жрецов-Королей могли бы сделать их бойцами на уровне Джона Картера, но Костепилка значительно усовершенствала этот процесс. Это настоящие машины смерти, невероятно живучие и битком набитые различным оружием. Не то, чтобы их совсем нельзя было убить. Если поставить задачу ликвидировать любой ценой, то Спартанцы справятся. Но вряд ли удастся это проделать без шума и пыли. А если Ковенант устранит твоего двойника публично, на глазах у свиты или телохранителей, это будет воспринято как объявление войны.

— И я так понимаю, мой двойник там тоже не один, — хмуро заключил Орлан.

— Правильно понимаешь, — кивнул Охотник за душами. — Поэтому даже если каким-то чудом самого охраняемого моргора империи и удастся устранить незаметно, его место просто займёт другой такой же.

О возможности временного воплощения в шогготе он своему новому трофею решил не говорить. Хватит ему проблем и с постоянными побегами Спартанцев.

Бывший император, конечно, не был в восторге от факта собственной смерти. Однако судьба империи, которая осталась в руках марионетки, беспокоила его гораздо больше. И это делало ему честь. Хотя он понимал, что многие моргоры, если бы получили полный обзор ситуации, сказали бы, что ничего не изменилось. Как была марионетка на троне, так и осталась. Не всё ли равно, кто дёргает за ниточки, Ковенант или Жрецы-Короли? Важно, что о собственной политике Эуробусу мечтать по-прежнему не приходится.

Но Орлан, как и большинство коллаборационистов всех времён и народов, мало беспокоился о том, как он выглядит в чужих глазах. Особенно после смерти.

— Что если устроить моему убийце несчастный случай? — предложил он. — Чтобы все видели его смерть, но трудно было кого-то в ней обвинить?

— Думаю, в крайнем случае Ковенант так и сделает. Но только в крайнем. Убийцы Гора слишком хорошо разбираются в покушениях на высокопоставленных персон — это их хлеб. Твой двойник уже реорганизовал охрану, используя весь свой опыт. С учётом огромного запаса прочности творений Костепилки, крайне сложно будет нанести ему смертельную рану, не подставившись при этом. Кроме того, главный вред уже нанесён.

— Какой?! — не понял Орлан. Он, конечно, считал себя полезным империи, но не до уровня незаменимости.

— Кто придёт к власти, если станет известно о твоей гибели?

— Некрон или Эллон. У первого самая большая партия поддержки при дворе, у второго — меньше по численности, но более влиятельная.

— Но они оба не связаны ни с какими внешними политическими силами, верно?

— Насколько мне известно — нет.

— Вот. А лже-Орлан уже успел сообщить им — и предоставить доказательства — что Ковенант — не межзвёздная империя, а всего лишь горстка пришельцев из другой эпохи, которые никогда не получат подкрепления, потому что его не существует в природе. Теперь никакие диверсии не удержат их от нападения.

— А это правда?

— Да. Когда-то давно Ковенант действительно был империей, но сейчас это лишь странствующий флот. Хотя «горстка» — всё-таки фигура речи, тех сил, что у нас есть, вполне достаточно, чтобы истребить все ваши силы и уничтожить сам Гор-2. Но подкреплений не будет — это правда.

Орлану повезло, что он был моргором — то есть существом, полностью лишённым мимики. Иначе он бы сейчас побледнел. Наконец-то всё сложилось в одну картину. Ужасную картину. Он недоумевал, зачем понадобилось Сарму толкать моргоров на нападение — ведь они одним Барсумом, Землёй или Ковенантом не ограничатся, устранив препятствия, пойдут и на Гор-1 тоже — особенно учитывая, как они ненавидят Жрецов-Королей.