Вот только Турия и не предназначала их для победы. С точностью до наоборот — ей нужно было поражение. И машины не подвели — проиграли войну как по нотам. Даже немного быстрее, чем рассчитывала Кровавая Луна. Земляне оказались сообразительными ребятами и своевременно применили по нападавшим биологическое оружие (причём тайно от собственных сородичей, сделав вид, что «марсиане» передохли от обычных земных инфекций). Биомодули открыли вентиляционные люки треножников, с благодарностью приняли земной подарок и с чувством выполненного долга откинули все щупальца.
На Барсуме такого, с позволения сказать, «вторжения» даже не заметили бы. На Горе — сочинили бы несколько песен о славной драке. На Амторе — довольно сильно испугались бы и следующие несколько столетий усиленно производили бы лучевые пистолеты. На Земле, спокойной тихой Земле, которая ещё не знала ужасов мировых войн (в этом цикле), решили, что наступил конец света.
Страх перед грозными небесами (если бы они только догадывались, НАСКОЛЬКО грозными!) побудил их отбросить свои вечные распри, так же как взрыв атмосферной фабрики и похищение принцесс заставили объединиться барсумцев. Как и на Барсуме, надолго их единства не хватило. Лет на пять, пока они ожидали повторного вторжения со дня на день. Эти пять лет они изучали обломки марсианской техники и пытались создавать собственные аналоги.
«Тепловой луч» и «чёрный газ» они воспроизвести так и не сумели. Неудивительно, потому что для первого требовалось знание квантовой теории, а для второго — химии биополимеров. Зато были успешно скопированы магнитные «мышцы» роботов, ультракомпактные и безопасные атомные реакторы, наконец технологии производства «восьмого луча» — марсианского антигравитационного газа. На Земле его назвали «кейворитом», по имени первооткрывателя, Селвина Кейвора. На самом деле Кейвор тут был почти ни при чём — он действительно создал целых два разных летательных устройства, но ни в одном из них восьмой луч не использовался. «Кейворит-1», «созданный» в 1898 году по земному летоисчислению, незадолго до «вторжения», представлял собой снятый с упавшего корабля Жрецов-Королей генератор поля эффекта массы. «Кейворит-2», «изготовленный» в 1901 — лист антигравитационного металла с того же корабля. И только «Кейворит-3», производство которого удалось наладить в 1905, действительно базировался на марсианской технике — но Кейвора при его создании уже не было, он бесследно пропал в Южной Италии в 1901, испытывая своё изобретение.
До строительства межпланетных кораблей, однако, дело пока не дошло. Строились только аппараты для полётов в атмосфере, от маленьких разведывательных самолётиков до гигантских броненосных кораблей. А также земные версии «боевых треножников» — шагающих аппаратов на синтетических мускулах. Небольшой заряд восьмого луча в их трюмах снижал проблему давления на грунт. Правда такие «треножники» всё равно уступали танкам на соответствующих технологиях, и даже некоторые бронеавтомобили превосходили их по всем характеристикам. Но танки и бронемашины принадлежали армиям отдельных наций. Треножники же символизировали своими необычными силуэтами единство Земли — они были только в объединённых войсках планеты.
Заветы, однако, продолжали действовать, и сломать программу было не так просто. Несмотря на вторжение марсиан и заметный технологический скачок, нации Земли начали вовсю готовиться к очередной Первой мировой войне.
«Если марсиане снова вторгнутся, мы им покажем. Но сейчас в первую очередь следует взять то, что положено нашей нации!» — говорили, шептали и думали во всех уголках Европы.
В том же 1905 году Никола Тесла заявил, что ему удалось воссоздать марсианский тепловой луч. На самом деле это было совершенно другое оружие — излучатель заряженных частиц — весьма мощное средства поражения, но с мизерной дальнобойностью — около километра. Даже артиллерия начала века била значительно дальше со сравнимой мощностью. Тем не менее, к марсианским технологиям он и в самом деле имел отношение — в двадцатом веке на других Землях его невозможно было построить из-за отсутствия компактного и мощного источника энергии. Барсумские реакторы дали такие источники (хотя рабочие модели всё равно требовали минуты зарядки на каждый выстрел) — и все земные треножники были с большой помпой оснащены «тепловым лучом». Тогда как вооружённые силы большинства стран, изучив характеристики предлагаемого оружия, презрительно отвернулись.
Вероятно, Первая Мировая с парящими танками на атомных двигателях, с воздушными броненосцами и роботокранами могла бы стать незабываемым зрелищем — такого ещё ни в одном цикле не было. Но Турии не нужно было зрелище, ей нужен был результат.
На сей раз целью кибернетического рейдерства стал астероид, на котором Роза осваивала технологии Ковенанта. Около трёх сотен роботов и транспортный планетолёт к ним. С прочнейшей бронёй из наноламината, с силовыми щитами и плазменными бурами, которые были созданы Ковенантом для добычи полезных ископаемых и артефактов Предтеч, но нередко использовались и в качестве импровизированного оружия, когда нечем больше было воевать — благо, разработчики предусмотрели такое двойное назначение. Шахтёрам тоже надо защищать себя.
«Второе нашествие марсиан» началось в 1914 году — тогда же и закончилось. Оно было таким же безнадёжным, как и первое — да, один треножник Розы стоил десятка земных поделок, даже с намеренно ослабленным щитом. Силы самообороны Земли пафосно сложились, успев, однако, вынести «флагманский корабль пришельцев» во время битвы в Нью-Йорке, протаранив его собственным воздушным флагманом. А затем подошли воздушные транспорты Британской Империи, базировавшиеся на аэродромах в Канаде — и развернув несколько сотен артустановок без всякого пафоса расстреляли оставшиеся силы «марсиан» РСЗО и артиллерией из-за горизонта. Войска Франции и британской метрополии подоспели уже к добиванию сил вторжения, а силы России и Германии, которым было ещё дальше лететь, и вовсе сумели только заявить права на совместное изучение их остатков.
Но основной ужас был совсем не в этом. Разрушенный Нью-Йорк «осьминогам» ещё могли простить — в конце концов, янки и в те времена мало кто любил. Но прежде, чем силы вторжения были уничтожены, они успели выпустить около трёх сотен маленьких «летающих тарелочек». Перехватывать их было нечем — в отличие от артиллерии и двигательных систем, которые скакнули на полвека или даже на век вперёд, ПВО в этом мире, как и на других Землях, оставалась в зачаточном состоянии. Существовали огромные пушки для сбивания воздушных броненосцев и зенитные пулемёты для стрельбы по аэропланам. Но против «тарелочек» то и другое оказалось равно бесполезно — орудия поворачивались слишком медленно, а пулемёты не добивали до высоты, на которой они летели. Земные же самолёты летели слишком медленно и «марсианские» машины легко избежали встречи с ними, просто облетев.
Бомб у Розы на астероиде не было. Но компактный термоядерный реактор, питавший каждую «тарелочку», легко превращался в нейтронную бомбу, а сам аппарат — в крылатую ракету. Все крупнейшие города Земли — Лондон, Берлин, Париж, Чикаго, Вена, Токио, Филадельфия, Санкт-Петербург, Москва, Калькутта, Стамбул-Константинополь и ещё около пятидесяти поменьше — получили по килотонному взрыву и приличной дозе нейтронной радиации и гамма-излучения. Только Нью-Йорк специально не бомбили — он с избытком получил свою дозу разрушений и облучения от взорвавшихся реакторов треножников.
Общее число погибших по всей планете составило около семи миллионов. Причём не каких-то там негров, индусов или крестьян из российской глубинки, которых никто бы не считал. Как раз наоборот, под удар попала та часть населения, которая по стандартам девятнадцатого века считалась «цветом человечества» — аристократы, богачи, политики — словом, элита. И умирали они в основном довольно некрасиво — человечество впервые во всей красе увидело, что такое лучевая болезнь.
Года полтора ушло на мировую революцию. Не то, чтобы низшие слои в едином порыве восстали — как раз наоборот, большинство желало только отомстить «за царя-батюшку» и «за президента Рузвельта». Просто открывшиеся вакансии необходимо было заполнять — и ничего не оставалось, кроме как брать разночинцев из народа. А военный коммунизм был куда удобнее для той задачи, что ставила себе Земля.
